что вдовушка завела шашни с журналистом. Одинокая женщина с ребёнком всегда находится в центре внимания и громких сплетен, придётся смириться и каждый раз выходить из дома с высоко поднятой головой.
В городском парке было яблоку негде упасть. Звучала весёлая музыка, дети со смехом носились по лужайке. В лавках продавали сладости: орешки в меду, сладкую вату, цукаты в карамели и газировку.
Вход на праздник стоил медную монету со взрослого, детей пускали бесплатно. Брэнн заплатил сам, не принимая моих возражений. Сначала мы решили прогуляться, угостить Розалин, а заодно разведать обстановку. Было слишком жарко и очень шумно. К делам лучше приступать на вечернем закате, когда в парке останутся лишь те, кто хочет побыть в тишине и прохладе пропустить стаканчик–другой Эля, в открытом шатре.
Розалин получила долгожданную сладкую вату и аккуратно еле её, отщипывая от лакомства по крошечному кусочку. Она шла между нами и в восхищении вертела головой. Розалин выросла вдали от шумного города и ещё ни разу не бывала на подобном празднике.
— Ой, а какие шарики! – радостно щебетала она. – А какая красивая музыка! А там, погляди, мама, там циркачи!
Вдруг Розалин замерла, её глазки широко распахнулись. Я проследила за направлением её взгляда и увидела стриженую лужайку, окруженную невысоким заборчиком. В центре белели нарядные шатры, а на зеленой травке паслись ухоженные пони.
Я сразу поняла, что вход за ограждение разрешён далеко не всем желающим. Заборчик выглядел очень мило, он был украшен цветами и яркими лентами, но у калитки стоял угрюмый–орк охранник и зорко следил за тем, чтобы никто их простолюдинов не помешал отдыху знатных господ.
Дело в том, что в нарядных шатрах расположились те, чья фамилия полагалась приставка Ви“, благородные семейства, которые не желали смешиваться с толпой.
Да вот только моя принцесса этого совсем не поняла.
— Пони! – пискнула она. – Какие там милые пони! Давай посмотрим, на них мама!
И Розалин со всех ног припустила к лошадкам. Сейчас они были расседланы и щипали зелёную травку, а их маленькие хозяйки угощались вкусными пирожными под навесом.
Забор не остановил мою шуструю дочь. Она вмиг перелезла через него, пока неповоротливый охранник сделал два шага в её сторону. Мы с Брэнном побежали за ней следом, и тогда орк решил, что мы куда более ценная добыча.
— Молодые люди ваши пропуска, пожалуйста!
— Там моя дочь! Пустите, нас я её заберу, и мы сразу – же уйдём!
Орк оказался не только неповоротливым, но и ещё я заметила что он тугодум. Он наморщил лоб, размышляя. А Розалин подбежала к розовому пони, принялась гладить его нос и трепать ему уши.
— Лошадушка, лошадка! Ты же моя хорошая! Ты моя самая красивая сладенькая!
Из-за стола выбралась маленькая гоблинка в пышнем платье украшенном белым бисером. Зелёное личико исказилось от злости. В два счета она подскочила к моей дочери и со всего маха толкнула её в грудь.
— Убери свои грязные руки от моей лошадки! И как ты посмела сюда прийти?
Розалин, сидя на земле, удивлённо разглядывала свои крохотные ручки.
— Они не грязные. Почему ты так говоришь?
— Потому – что ты грязная простолюдинка! К тому же не понятливая, и не воспитанная!
И девчонка с зелёной кожей дернула за косичку Розалин. Я от удивления ахнула и заметалась вдоль заборчика. Пусть хоть он был и низким, но ни перепрыгнуть, ни перелезть через него в длинном чёрном платье я к сожалению не могла. Охранник каменной глыбой застыл у входа. Брэнн попытался обойти его, но легче было валун сдвинуть с места.
— Екатерина лучше отойди, – глухо сказал Брэнн.
— Ваш пропуск. Здесь закрытая территория.