Читать интересную книгу Мадам Гали -2. Операция «Посейдон» - Юрий Барышев

Как ни странно, человека, о котором говорил старшина, она вычислила легко и свободно именно по описанию Ярослава. Она сразу увидела его. Но раньше Галю, несмотря на близорукость, о которой говорил старшина, заприметил он — невысокого роста человек, стремительно приближавшийся к входу. Вокруг него теснились какие-то вызывающе одетые женщины, несколько высокорослых и эффектных мужчин как-то терялись рядом с ним, напоминая статистов. «Это с ним какие-то финны или норвежцы», — подумала Галя. Человек, только что внимательно посмотревший на нее, оказался с ней рядом.

— Красивые девушки не должны скучать, — поклонился он ей как знакомой и, элегантным движением руки придержав дверь, пригласил следовать за собой.

К этому отнеслись как к должному. Небольшая толпа расступилась, приняв ее, и снова сомкнулась. Теперь неожиданно счастливая Галя была окружена живым кольцом шумных, словно бы постоянно празднующих что-то, гуляк. Это было ново, любопытно, как обещание другой жизни. Может быть, это и есть та самая дверь, за которой скрывается совершенно другой неизвестный ей волшебный мир. Где нет «флотских», фраеров, марух и «малин». А люди там умные, открытые, честные, добрые, которых не нужно бояться и ждать от них удара в спину.

Спутники динамичного и остроумного человека отнеслись к ней сразу как к равной. Галя толком не понимала, что происходит сегодня в Доме кино, но скоро все оказались в ресторане. А она рядом с новым знакомым, который ни на мгновение не упускал ее из поля зрения.

— О! Я едва к вам протолкался, — первым делом сказал он, провожая Галю к одному из столиков. — Виктор, Виктор Храпов.

— Гали, — ответила она, — Бережковская. — А я знаю, кто вы.

— А Бережковская — это моя любимая набережная, — добродушно проворчал он, — вы, верно, там и живете?

Он посмотрел на нее, как естествоиспытатель, добродушно и хищно одновременно. Так подумала Гали.

— Почти, — ответила Гали с улыбкой, — Но я не скажу, где… Нас могут подслушать.

— О, да, — согласился он, потешно озираясь по сторонам, — тут все только и делают, что смотрят и слушают. А потом говорят, говорят… Такие дела тут творятся. Все искусство проклятое. Предлагаю выпить за знакомство. Вы ведь от… Он снова посмотрел на нее необыкновенно.

— Да, — улыбнулась Гали, — я — от… Но не будем об этом.

— Да, тем более, что…

Он не стал договаривать, махнув кому-то рукой и небрежно поприветствовав по-французски. Казалось, что этот изысканный и славный Храпов заранее определил ее место в своем окружении. Это было немного странно, но все же соответствовало духу праздника, который здесь царил. Гали вскоре поняла, однако, что придуманные Виктором ее родственные или дружеские связи не играют решающей роли. Он просто увлекся ею.

— За наш долговременный союз, — поднял он тост. — Я никогда не ошибаюсь. Мы всегда будем друзьями.

— Всегда, — согласилась Гали, — правда, это придется как-то осмыслить.

— Ничего нет проще, красавица, — улыбнулся Храпов, — вы просто готовая модель для студии.

Кажется, она поняла, за кого принял ее модный художник. Но в очередной раз ошиблась.

— Я несколько раз встречал вас на Арбате, — проговорил он. — А потом мне говорит мой лучший друг…

— Это была не я, — возразила Гали, между тем чувствуя, что обаяние собеседника и некая тайна, окружающая это знакомство, пьянят ее.

— Пяточка, — улыбнулся собеседник, — и такой чудесный упор стопы, царский и одновременно домашний, так может ходить только юная владычица средневекового замка. Знаете, на кого вы похожи?

— Я не думала об этом, — ответила Гали, — на арбатскую девчонку, нас много…

— Вы похожи, красавица, на Беатрикс, прекрасную невесту, а потом жену знаменитого Фридриха Барбароссы, если вам что-то говорит имя этого рыжебородого рыцаря…

— Да говорит, говорит, — быстро ответила Гали, — правда, она сама сочиняла баллады, подражая трубадурам. А я лишена этого, да и прочих талантов.

— Не говорите о том, чего не можете знать, — серьезно произнес Храпов. — Вы должны шлифовать свой ум…

Этот душистый ворох комплиментов покорил Гали настолько, что она уже не помнила, кто и зачем направил ее сюда, к Дому кино, возле которого она только что стояла сирота-сиротой, а вот теперь неожиданно оказалась среди людей, с которыми ей было так хорошо. И она была тут своей. Это читалось в глазах, в улыбке, в интонации некрасивого, но великолепного человека.

«Где он живет? Где его мастерская? — думала Гали. — Интересно, что чувствуют натурщицы под софитами, когда их со всех сторон рассматривают начинающие художники? Вот бы попробовать». Однако, после этих шальных мыслей она вспомнила о квартире на Остоженке, обещанной старшиной Никишиным.

«Все не так просто, — решила она, — тут есть какой-то подвох, но говорил же хитроумный муровец, что ей и делать-то ничего не надо — только шевельнись… и все исполнится». Насколько шустро придется шевелиться, Гали нисколько не волновало.

— У них тут тра-ля-ля, — с тонкой усмешкой обратилась одновременно к Гале и Храпову красивая сероглазая женщина в агатовых бусах, которые ужасно понравились Гале. — С вашего позволения, я похищу у вас на пару минут этого милого Казанову.

Гали улыбнулась и на хорошем французском высказалась в том смысле, что даже полчаса ничего не решают в столь замечательный день. Храпов рассмеялся, очевидно, сообразив, о чем речь, а женщина посмотрела на Гали с большим интересом.

Нового знакомого не было минут сорок, сначала Гали развлекал как мог некий Леша, приятный молодой человек в модных роговых очках. Скорее всего, к ней отправил его сам Храпов. Лешка болтал что-то о Татарово, куда они непременно на днях поедут, о Николиной горе… А Гали не покидало ощущение, что в этой обширной компании она заняла место, которое пустовало, вот только об этом никто не знал.

— Какие вы тут все интересные, — улыбнулась Гали.

— Вы правы, — согласился Леша, — так все оно и есть. Но все это дело рук вашего Виктора.

— Тсс, — возразила Гали, — вы не знаете себе цены, мон ами… Желая завести со мной роман, не преуменьшайте своих возможностей. Но пусть это останется между нами.

— «Yes», — кивнул Леша и вскоре испарился.

Молодой художник Игорь Хмельницкий, тут же подсевший к ней, понравился Гале сразу…

«Шляхтич», — мысленно окрестила она его. Они мило поболтали о всякой чепухе. Договорились, что пересекутся в обозримом будущем.

— Ты будешь моей, — уверенно сказал он на прощанье, сжав руку Гали выше запястья, на котором красовался бабкин серебряный браслет.

Она внимательно посмотрела на молодого человека и рассмеялась.

— Ну, тогда до встречи… где-нибудь…

А вечером Гали, естественно, оказалась в мастерской Храпова. Несмотря на разницу в возрасте, она прежде всего увидела в нем сорви-голову, озорника, баловня судьбы, не отягощенного никакими узами, кроме дружеских и любовных. То, что Виктор говорил о товарищеских отношениях между ними, тут же было исправлено, сходу.

Он овладел Гали прямо в коридоре мастерской, открыв дверь огромного шкафа, чтобы стало немного просторнее. Она держалась за шею художника, обвив его ногами. А за спиной колыхались какие-то шубы, кожаные пальто, но это не имело значения. Она получила ни с чем не сравнимое удовольствие… С таким человеком, и в самом деле, близкие отношения начинать нужно было именно так. Как оказалось, Храпов изысканно повторил «подвиг» Андрея Белого, описанный в каких-то дамских мемуарах.

— Считай, что мы с тобой теперь познакомились по-настоящему, — смеялся он, открывая бутылку шампанского. — Я не жадный и не ревнивый.

— Я восхищена, — ответила Гали, нисколько не покривив душой. — Только не надо шампанского, у меня с ним связаны плохие воспоминания.

— Иди, выбери сама, что захочешь, — махнул он в сторону шкафа, похожего на броневик. — Здесь все твое сегодня… И завтра тоже.

Она выбрала здоровенную бутылку шотландского виски.

— Славная лошадка Уайт-хорс, серебряная грива, белый хвост, — сверкнув глазами, пробасил Храпов. — Думаешь, что я надерусь, и ты свободна? Ошибаешься. После импортного самогона мой дружок стоит, как солдат с ружьем в карауле.

Храпов оказался любовником и авантюрным, и неутомимым, и, на редкость, искусным. Будучи необыкновенно умным, он понял, что имеет дело с родственной душой. Она догадалась, что попала в сети одного из обаятельных бабников Москвы. Это было замечательной удачей, потому что открывало двери едва ли не всех столичных салонов.

— Знаю, что ты бросишь меня и очень скоро, — говорил Храпов во время нехитрой кофейной церемонии. — Заранее вижу, как топорщат усы мои любимые конкуренты. Да ты увидишь их буквально сегодня.

— А почему не ты меня бросишь? — спросила она.