Читать интересную книгу Космическая одиссея - Леонид Кудрявцев

— Трое, — поглядев на кошку, поправил его Микут.

— Правильно, трое. И что очень важно, о тебе они ничего не знают. В этом наше преимущество. Мы его как-нибудь используем.

Микут заглянул в дырку и сообщил:

— Все, они их уводят.

— Вот и отлично. Давай последуем за ними.

И они пошли. К счастью, конвоировали пленников без спешки, поэтому бегать им не пришлось. Неслышно, словно тени, они крались вслед за ххнерхами и начальником стражи по вентиляционным туннелям. А те шли и шли.

Мальчик уже начал чувствовать усталость, но даже и не думал жаловаться. Еще бы, в опасности были его друзья!

Иногда, заглядывая в очередное вентиляционное отверстие, Микут успевал увидеть то Спасателя, то Смельчака, а то и Меченосца. Лица у автоботов были спокойные. Как настоящие воины, они хорошо владели собой и не показывали отчаяния, которое наверняка охватило их.

«Ничего, мы вас выручим, — как клятву повторял про себя Микут. — Обязательно выручим».

Он вдруг понял, что все-таки рад. Его радовала мысль, что друзья остались живы. До того момента, пока он не увидел их, его ужасала сама мысль, что они могли и не пройти черную дыру, могли погибнуть.

Живы! Все-таки живы! Это было здорово.

Между тем конвой продвигался вперед. Теперь даже Микут видел, что туннели, по которым их гнали, становились все более роскошными. Стали попадаться охранники-ххнерхи. Потом появились даже люди.

— Нет, тут нам освободить их не удастся, — сказал он Завхару.

— Наоборот, — возразил мастер. — Сейчас охранники должны успокоиться. Тут-то и может представиться случай. Будь начеку.

— Хорошо, — ответил Микут, и они продолжили свой путь.

Еще несколько коридоров, несколько залов. Все то же равномерное движение. Вытягивавшиеся «во фрунт» охранники-люди…

Наконец Завхар остановился и устало привалился к стене.

— Все, — сказал он. — Не удалось. Черт, случая так и не представилось.

— Пошли, пошли дальше, — позвал его Микут. — Они ведь еще не пришли. Мы последуем за ними, и тогда…

— Нет, — покачал головой Завхар. — Дальше мы не пройдем. Дальше путь закрыт.

— Да почему?

— За следующим поворотом решетка.

— Решетка?

— Да, решетка. Нам ее не пройти. Бабожбаб не так глуп и постарался себя обезопасить.

И тут Микутом овладела самая настоящая злость. Потому что все шло наперекосяк, и едва обретя своих друзей, он снова их терял. На этот раз, может быть, навсегда.

— А ну-ка пойдем, — скомандовал он. — Пойдем, глянем на эту решетку.

— Хорошо, пойдем.

Чувствовалось, что Завхар согласился лишь для того, чтобы не обидеть Микута своим отказом.

Они двинулись дальше.

А дальше туннель резко сужался, так что в высоту не превышал человеческого роста. Свернув за угол, они уткнулись в перегораживавшую проход прочную решетку.

Кошка протиснулась между ее прутьями, оказалась на другой стороне и остановилась. Посмотрев на Микута и Завхара, она замяукала, словно приглашая их за собой.

— Вот видишь, — сказал мастер, — дальше этой решетки не пройдешь. А еще дальше — приглядись — увидишь следующую.

Действительно, невдалеке в полутьме вентиляционного туннеля виднелась еще одна решетка, и дальше, в самом конце, следующая.

— Что же делать? — в отчаянии воскликнул мальчик.

— Не знаю, — ответил Завхар.

— Погоди, а разве нельзя расстрелять эту решетку из бластера?

— Можно. Только при этом будет столько огня… загляни в вентиляционное отверстие.

Послушно выполнив просьбу Завхара, Микут увидел, что возле стены, как раз под ними, стоят два стражника-человека.

— Если мы начнем палить из бластера, — объяснил Завхар, — то будет столько огня, что они унюхают дым и поднимут тревогу.

— А вдруг не унюхают?

— Унюхают. Выстрел из бластера в таком тесном коридоре выделит столько тепла и света… Они как раз поэтому здесь и стоят. Кроме всего прочего, еще и стерегут решетку. А знаешь, какое наказание у Бабожбаба для нерадивого стражника?

— Какое? — машинально спросил Микут. У него было ощущение, что решение вставшей перед ними проблемы все же можно найти.

— Их заставляют колотиться головой об пол, пока они не сходят с ума. Так что стражники у этого великого господина очень добросовестные.

— Но что же делать? — беспомощно повторил Микут.

— Ничего. Пошли назад. Попробуем проникнуть во дворец через тот старый ход. Может быть, это нам удастся.

— Но к этому времени они уже куда-то поместят пленников. Как мы их найдем?

— Проще простого. Я уверен, первым делом их поведут на допрос к Бабожбабу. А уж где находится алмазный зал, в котором он допрашивает пленных, я знаю прекрасно.

— Да, ничего не остается… — пробормотал Микут. Он уже повернулся, чтобы идти в обратную сторону, и вдруг остановился.

— Погоди-ка. А если попробовать перерезать эту решетку не бластером, а резаком?

— Резаком?

— Ну конечно. Он-то, не в пример бластеру, как раз для таких дел и приспособлен. Мы сделаем его пламя ма-леньким-маленьким и будем резать потихоньку. Уверен, стражники ничего не заметят.

Несколько секунд Завхар обдумывал его предложение, потом просиял.

— Черт, а ведь я и в самом деле не подумал о резаке. Давай попробуем, должно получиться.

— Давай! — И Микут с готовностью вытащил из-за пояса резак.

Глава 2

Великий господин Бабожбаб сидел на алмазном троне и думал о том, что когда-нибудь его имя впишут во все летописи золотыми буквами. А дети во всех школах будут учить о нем на уроках, потом рассказывать о его жизни и свершениях только стоя, в особо торжественной обстановке, перед развернутыми знаменами.

Бабожбаба сильно занимала одна мысль. Она, можно сказать, его просто мучила. Стоило ли рекомендовать обязательное присутствие музыкантов, которые будут исполнять при рассказе о его жизни торжественные мелодии?

С одной стороны, конечно, стоило. Как можно рассказывать о жизни такого великого человека без исполнения торжественных гимнов?

С другой, его интересовал вопрос: не будут ли заглушать торжественные гимны рассказ о его подвигах, не будут ли они отвлекать аудиторию?

Это была серьезная проблема, и ее обдумыванию великий господин посвятил уже полчаса. Поскольку он до сих пор так и не пришел ни к какому решению, то рассчитывал думать над ней еще полчаса, не меньше.

Конечно, он потратит на это уйму драгоценного времени, но зато все хорошенько продумает. И в будущем, когда его последователи будут вводить школьные правила, на этот счет никаких недоразумений не возникнет. Черным по белому везде будет написано: «исполнять» или, наоборот — «не исполнять».

Нахмурившись, Бабожбаб опять приступил к размышлениям.

Исполнять музыку или не исполнять?

Он откинулся на спинку трона и закрыл глаза.

Боже мой! И ведь обязательно после всего этого, после тех великих трудов, которые он прилагает, найдется какой-то ребенок или даже взрослый, который посмеет подумать, будто он не был таким уж великим. Конечно, вслух он этого сказать не посмеет, но подумает, подумает… вот в чем дело… И проконтролировать его будет нельзя…

Он улыбнулся.

Или можно? Собственно, для этого ему нужно всего лишь поймать мастера Завхара и заставить сделать его второй камертон, настроить на волну людей, а там… Никто никогда не осмелится думать о нем плохо, подвергнуть сомнению его величие, его могущество и его милосердие. Потому что он…

От этих мыслей Бабожбаб рывком выпрямился в кресле и принял вид, как ему казалось, благородный и одновременно грозный.

Потому что он держит в руках весь мир, все ближайшие планеты, на которых обитают люди. Стоит ему отдать своим ххнерхам приказ и те… они могут устроить такое!

Эти мысли ужаснули его самого. Он постарался их как можно быстрее забыть, забыть, забыть…

Нет, нельзя, это опасно. Иначе кто же в ближайшем будущем, да и в дальнейшем, будет им восхищаться, будет перед ним благоговеть, будет поклоняться его памяти?

Не ххнерхи же. Они на это неспособны. Да и что стоит поклонение каких-то пауков по сравнению с поклонением живых настоящих людей.

Итак, надо решить, исполнять эту треклятую музыку или не исполнять…

С одной стороны… Но зато с другой…

Дьявол задери! Нет, управлять целой планетой чертовски трудно. Это требует от него просто неимоверных усилий. А что взамен?

Ничего! Благодарность? Благоговение? А их что, можно положить в карман, их можно кушать? Зачем они ему, эти благодарности простого народа?

Он и без них запросто обойдется.

Вот обойдутся ли без него они? Посмотрим!

На лице у Бабожбаба появилось хитрое выражение.

А может, и в самом деле плюнуть на все и спрятаться, сделать вид, что его больше нет, что он пропал? Как на это прореагируют придворные? Ну ладно, начальник стражи… с ним все понятно. Он останется начальником стражи, и будет охранять. Ему, по большому счету, совершенно все равно, кто будет отдавать ему приказы. Но вот остальные?