и другие сведения о преступниках. Бесспорно пока лишь одно — предложенный мною эксперимент значительно облегчит нашу задачу, сузив масштаб поиска. Надеюсь, вы понимаете это?
— Не совсем, Михаил Ильич, — признается Алехин.
— Мы ведь занимаемся сейчас и Красовским, и Сетуновым, ибо, кроме подозрений, ничего достоверного у нас пока нет. Проверить фактический объем их продукции мы тоже не имеем пока возможности. Нелегко установить и те каналы, по которым расходится все то, что вырабатывается ими вне плана. Фабрика, где работает Красовский, например, производит многие предметы ширпотреба, внешне ничем не отличающиеся от продукции других фабрик. И даже то, что носит след индивидуальности, нелегко обнаружить среди других товаров, поступающих в продажу. То же самое и у Сетунова. Не только ведь его фабрика выпускает детские игрушки.
Появление официанта прерывает пояснения Миронова. Майор артистически изображает на лице своем умиление при виде графинчика с коньяком и сразу же начинает разливать его в рюмки, приговаривая:
— Наконец-то можем мы заняться настоящим делом!
А как только официант уходит, продолжает пояснять свою мысль:
— Но вот эти фабрики начинают выпускать продукцию из сырья с примесью радиоактивного изотопа.
И сразу же меняется вся картина, ибо продукция эта не только перестает быть безликой, но и как бы обретает зримость. Во всяком случае ее никуда уже не укроешь от контроля. Счетчики радиоактивных частиц тотчас же обнаружат ее в любом магазине, складе и даже в тайнике. Мало того, они обнаружат ее безо всякой ревизии и официального контроля. Достаточно будет кому-нибудь из наших сотрудников войти в помещение, в котором среди многих других изделий будут изделия березовских фабрик, как счетчики радиоактивных частиц, сконструированные в виде простой авторучки и находящиеся в боковом кармане пиджака, сразу же поведают ему об этом.
— Ну, хорошо, это я понимаю, — кивает головой Евгений. — А как же без ревизии узнать, "левая" это продукция или легальная, так сказать?
— Давайте сначала выпьем, — улыбается Миронов. — Не могут же нормальные люди так долго сидеть перед налитыми рюмками. Для посетителей ресторана это противоестественно, а у нас с вами все должно быть совершенно естественно. Итак, за успешное завершение нашей операции.
Они чокаются и выпивают. Лицо Миронова расплывается в блаженной улыбке.
— Вот и хорошо! — довольно произносит он. — Теперь можно и продолжить нашу беседу. Вам, значит, непонятно, как мы обнаружим "левую" продукцию? Прежде, однако, следует вам знать, что объем этой продукции составляет не менее пятидесяти процентов официальной выработки. Такое количество рискованно держать на складе. Его нужно немедленно же реализовать. И не только в официальных "торговых точках", но и в различных промтоварных палатках, торгующих подобным же товаром. Вот мы и поинтересуемся этими палатками, и как только наши счетчики обнаружат в них радиоактивность, все станет ясным.
— Спасибо, Михаил Ильич, — благодарит Алехин. — Теперь мне это понятно. Значит, если мы обнаружим радиоактивность в палатках, куда товар с Березовской фабрики ширпотреба официально не поступает, она укажет на Красовского. Засечем где-нибудь радиоактивных резиновых зайчат — подведут они Сетунова.
— В элементарном смысле все это именно так, — кивает головой Миронов. — Вообще же придется действовать, конечно, более изобретательно. Я вижу, однако, что вы совсем перестали интересоваться Красовскими.
— А я уж на них насмотрелся, Михаил Ильич. Запомню теперь надолго. Особенно папашу. Внешность у него очень выразительная.
— Нам тогда и делать тут больше нечего. За ними младший лейтенант Мухин понаблюдает. Он ведь по соседству с ними устроился в обществе своей очаровательной приятельницы. Ну, а тут что у нас осталось? — переводит он взгляд на графинчик с коньяком. — Ага, по рюмочке еще удастся нацедить.
Он ловко и очень точно разливает остатки коньяка и замечает со вздохом:
— Не знаю, как вам, а мне приходится преодолевать явный соблазн, отказываясь еще от такой же порции. Но я зато испытываю и маленькое удовольствие от такой победы. А вы все-таки присматривайтесь к этим субъектам. Нам это может пригодиться, — кивает он в сторону Красовских. — Нужно будет еще и с Сетуновым познакомиться.
Они не спеша допивают свой коньяк, закусывая лимоном и знаменитым пекинским салатом "Дружба". А когда и графинчик, и рюмки их оказываются пустыми, Миронов действительно ничего больше не заказывает.
— Теперь по домам! — весело кивает он Евгению.
Спустя три дня неожиданно становится известно, что Березовская фабрика ширпотреба остановилась на ремонт. Вышли из строя несколько основных ее станков, в связи с этим директор фабрики решил сделать профилактический ремонт и остальному оборудованию.
— Не догадались ли они о нашем эксперименте? — с тревогой в голосе спрашивает Волков Миронова, как только тот сообщает ему эту новость.
— Не думаю, — убежденно заявляет Миронов. — Для этого им не нужно было бы останавливать фабрику. Просто поработали бы месяц-другой, не производя ничего "налево". Убытков бы избежали и бдительность нашу усыпили. Нет, на сей раз их действительно оборудование подвело.
— Ну, а мы что теперь будем делать? Временно прервем твой эксперимент?
— Зачем же? — удивляется Миронов. — Эксперимент пусть продолжается.
Василий Андреевич удивленно поднимает брови.
— Объясни.
— "Детская игрушка" работает ведь.
— Ну и что?
— Продукция ее идет в продажу?
— Надо полагать.
— И полагать нечего — я точно это знаю. И продукция эта теперь радиоактивна. Ее мои ребята уже засекают и в магазинах, и в палатках. Во всяком случае сегодня уже докладывали мне об этом.
— Ну и что? — настораживается Волков.
— Пока радиоактивные зайчата Семенова обнаруживаются только в тех торговых точках, которым сдает он их совершенно официально. Но мы еще не завершили эту работу. На всякий случай я послал несколько человек в соседние области.
— Понимаю теперь твою мысль, — задумчиво произносит Василий Андреевич, прохаживаясь по кабинету. — Значит, если окажется, что Сетунов ничего лишнего не производит, то по методу исключения…
— Конечно же! — оживленно восклицает Миронов. — Нам и незачем будет ждать, когда Красовский снова свою фабрику пустит. Все внимание тогда нужно будет сосредоточить главным образом на нем, не ожидая, когда он запустит свою фабрику на полную мощность. Один цех у него уже работает. За его продукцией завтра или послезавтра прибудет палаточник Пивницкий — постоянный его клиент. Все это оформляется у них, конечно, совершенно официально, но сам Пивницкий — личность довольно подозрительная. Вот мы и попробуем проверить, сколько же он этой продукции вывезет с фабрики Красовского и как потом это оприходует. Не возражаешь против такой идеи?
— Не возражаю, — охотно соглашается Волков.
Лейтенанта Алехина весь день сегодня одолевают мрачные мысли.
— Вот я чего никак не могу понять, Михаил Ильич, — обращается он к Миронову. — Как же обстоит дело с рабочими? С теми, которые трудятся на таких