Глаза Алисии наполнились слезами счастья. Ей трудно было поверить, что отец помнит ее, и она изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься. Последние месяцы тянулись бесконечно и измотали ее как в физическом, так и в эмоциональном плане. Эти согревавшие ее сердце слова вернули ее к жизни. Дрожащей рукой она поставила чашку на блюдце. Ее отец, как оказалось, не только жив, он любит ее! Это казалось невероятным. Она хотела услышать все, но даже то немногое, что она услышала, сделало ее счастливой.
— Миссис Клейтон, вы даже не представляете себе, как много значат для меня ваши слова. Я просто… Я так устала… — Алисия пыталась объясниться, смаргивая с глаз слезы, но что ей действительно сейчас хотелось сделать, так это упасть головой в подушку и всласть поплакать. Последние ночи она почти не спала.
Хозяйка посмотрела на внезапно побледневшее лицо Алисии, на ее широко раскрытые глаза и воскликнула:
— Бог мой! О чем я говорю? Вы проделали такой путь в грязной лодке, среди диких мужчин! Конечно, вы измучились. Давайте пройдем в мою комнату, и пока вы будете отдыхать, я приготовлю маленькую комнатку рядом с гостиной. Мы наведем там порядок, и она будет чистенькой и вполне удобной для вас. Пойдемте, я уложу вас поспать!
Хозяйка и комфортная обстановка помогли Алисии погрузиться в атмосферу спокойствия и блаженства. Бесси укутала ее в теплые одеяла, и Алисия наконец почувствовала себя в приятной домашней обстановке.
Каждый день Алисия начинала с того, что в сопровождении Ребекки знакомилась с растянувшимся по берегу реки городом и его обитателями. Прежде всего она осмотрела особняк Огаста Шото, где жил ее отец, когда находился в городе. Ей не хотелось беспокоить владельцев, и она просто оставила записку с просьбой передать ее отцу, когда он вернется. Чернокожий слуга бесстрастно принял послание, и Алисия даже не решилась спросить, когда ожидается прибытие ее отца. Она боялась, что ответ разочарует ее.
Ей нравились улицы города, на которых здания чередовались с садами. Ее мать никогда не покидала дом, поэтому она мало путешествовала. Сент-Луис представлялся ей вполне европейским городом. На самом же деле этот город в каком-то смысле был еще более космополитичным, чем Филадельфия. Где бы она ни оказалась, везде слышалась иностранная речь и ощущалось влияние времен испанского и французского владычества. Но в европейских городах нельзя было увидеть разгуливавших по городу экзотически одетых краснокожих, предлагавших меха и одеяла, или шумных и надоедливых полудиких трапперов, наведывавшихся сюда для пополнения запасов. Каждый день приносил ей новые впечатления, и Алисия возвращалась домой с новыми вопросами.
К сожалению, свобода тоже имела свою цену, и Алисию беспокоил денежный эквивалент этой свободы. Золото, которое она заплатила за лодку Трэвиса, существенно облегчило ее кошелек. Она уже отправила письмо тете с просьбой перевести ей деньги через банк, но Трэвис, наверное, был прав, когда говорил, что пересылка корреспонденции туда и обратно займет не меньше трех месяцев. А с наступлением зимы это может занять гораздо больше времени. А ей нужно было платить за постой и следовало приодеть служанку.
Бекки отчаянно сопротивлялась, когда Алисия потащила ее в ателье, чтобы купить ей что-нибудь по сезону, но в конце концов уступила, увидев шерстяные и утепленные хлопчатобумажные наряды. Алисии очень приглянулись выставленные в витрине магазина туалеты из красного атласа и желтого шелка, но она справедливо решила, что такие платья не годятся для зимних холодов. Бекки была несказанно рада, когда Алисия пообещала подарить ей красивую цветастую шаль в комплект к костюму, окрашенному в голубые и серые тона.
Бекки была никудышной служанкой, но с бульдожьей хваткой стояла на страже интересов своей хозяйки. Она не испытывала страха, когда им встречались пьяные трапперы, проявлявшие излишнее любопытство индейцы и даже прилично одетые джентльмены. Она бесцеремонно отгоняла их, не стесняясь в выражениях. Алисии даже как-то пришлось резко одернуть ее, когда она пыталась ударить ногой молодого человека, который просто снял шляпу и отвесил в их сторону поклон.
Алисия сдерживала смех, пока они не завернули за угол и не скрылись из глаз пораженного джентльмена. Только тогда она смогла дать волю своему веселью. Все еще негодующая Бекки подозрительно покосилась на нее.
— С чего это вы вдруг развеселились? Мне казалось, что вы не хотите, чтобы вас снова беспокоили какие-нибудь мужчины. А вы потакаете этому только потому, что он вырядился как конфетка?
— Он всего лишь поклонился, Бекки. Проявил вежливость. Не могу же я запретить людям смотреть? Просто не обращай на это внимания. — Алисия попыталась объяснить это Бекки, но, как ни странно, она убедилась, что Трэвис опять оказался прав. Здесь, в Сент-Луисе, мужчины в силу каких-то причин обращали на нее внимание, и ей это нравилось.
Бекки хмыкнула:
— Бьюсь об заклад, вы бы не воротили нос от Трэвиса, если бы он одевался, как они.
Напоминание о Трэвисе прозвучало как пощечина, и Алисия сразу стала серьезной.
— Мистер Трэвис — не джентльмен и никогда не стремился им быть. Вместо того чтобы думать о мужчинах, лучше подумай о нашем положении, о том, как нам с тобой жить в ближайшее время.
Это замечание охладило пыл Бекки. Ей уже доводилось голодать, и она не хотела снова подвергаться этому испытанию. Она считала Алисию ужасно богатой и готова была сделать все, чтобы угодить ей и продолжать жить в приличных условиях, которые предоставила ей судьба в последние месяцы. Она не думала о том, что деньги могут когда-то кончиться. Не приходила ей в голову и мысль о том, что следовало бы пойти работать. Привыкшая идти по пути наименьшего сопротивления, Бекки стала думать о Трэвисе. Алисия же думала о хорошо осведомленной Бесси Клейтон.
Когда Алисия намекнула Бесси о тревожившей ее проблеме, та ответила с беззаботной улыбкой:
— Не беспокойся, деточка, твой отец вернется до того, как у тебя закончатся деньги. Что он подумает, когда приедет и узнает, что его дочери пришлось работать, чтобы платить за комнату и стол? «Как ты посмела, Бесси Клейтон? — скажет он. — Неужели ты не могла позаботиться о моей маленькой девочке?» О, он устроит мне выволочку, это уж точно.
Алисии пришлось привести кучу доводов, чтобы убедить Бесси в том, что ей нужно работать, что она приехала в Сент-Луис с намерением работать, так что Бесси пришлось в конце концов согласиться. Если дочь Честера покинет город из-за того, что не нашла работу, он никогда не простит ей этого.
В знак согласия она неохотно кивнула: