какую могу выдать.
Большую часть вцепившихся тварей удаётся смахнуть. Но три оргалида всё же врываются в плотную среду вместе со мной. У двоих даже крылья частично отрываются, а им хоть бы что! Вцепившись в спину, эти миновали удар, и теперь продолжают доставлять мне проблемы.
А я, ударившись о гладь не с очень удачного угла, немного потерялся. И пошёл ко дну! Потому что твари, воспользовавшись водной средой, сунули свои лапы в турбины и повредили их! Тяга исчезла, и машину стремительно потянуло вниз.
Думал, оргалиды отцепятся, убедившись, что потопили меня, но нет! Сидят намертво, продолжая у затылка скрежетать зубами.
Сорок метров глубина и продолжаю тонуть…
Пробую крыльями наполовину погрызенными стряхнуть, руками не получается, за спину их не завернуть. Турбины ращу, пробуя восстановить хотя бы две! Быстро выходит. Только они дают тягу, твари сразу их ломают!
На семидесяти метрах сообщения гвардейцев утонули в помехах, и эфир ещё зашумел как–то странно, выбивая меня из колеи окончательно. Голоса, будто скрипом множества петель несмазанных заглушились, который ударил противно по ушам.
Не сразу понял, что все три твари отвалились, погружаясь уже отдельными неподвижными тушками!
Темнеет вокруг всё больше. Только сосредоточился повторно турбины растить, чувствуя, что это уже на грани моих сил, в глаза иероглифы фиолетовые полезли из снежинок, прямо побежали поперёк призрачными строчками.
Будто сам Медведь сбоить начал!
Вот как же не вовремя! Давит на лоб, дышать становится тяжело, будто я без брони нырнул в воду. Каркас мехара потрескивает от давления, но ещё держится. И я понемногу успокаиваюсь, понимая, что иначе никак не вырастить мне турбины заново. Клинки и даже крылья — легко, а со сложными механизмами, как оказалось, ещё надо помучиться, чтобы вот так сразу.
Начинаю, игнорируя снежинки! Посылаю мысленные сигналы. Поползло восстанавливаться! Но тут слышу нарастающий шёпот в эфире, пробивающий своим ужасным тембром до мозга костей, будто голос вырвался из самого ада и пронизывает тончайшими иглами насквозь. Ещё так тянет слова омерзительно.
— Воз…вра…ти… Воз… вра… ти… душу, — ветром степным пронеслось.
Помехи в виде скрипа прекратились, оставляя меня с этим голосом наедине. И он раздаётся снова уже чётко:
— Возврати душу. Возврати душууууу.
И дальше, как из трубы мощной оркестровой загудело в уши протяжно!!
Меня аж затрясло и без того озябшего от животного страха. Смотрю по сторонам в пучине чёрной. Ну где ты тварь⁈
Что тебе возвратить⁈ Эрений с моих колец⁈
Чувствую силу в руках, сжимая гашетки. Взываю к телу человеческому, не подведи!
Пропали иероглифы, которые по ощущениям, будто въелись в глаза.
Но раздаётся совсем близко:
— Память без души больно… иди ко мне… осознание…верни душу…
Так издевательски спокойно прозвучало.
А Оно ведь со мной разговаривает!!
Сердце готово уже выпрыгнуть из груди. Одна турбина готова… Поддаю тяги, притормаживая падение в бездну. Твою дивизию, прибор показывает, что я уже на пятьсот метров ушёл!!
Только выровнялся, вижу блеск вдалеке!! Что–то из глубины приближается. Будто звёздочки во мраке сверкают лиловыми и розовыми огнями, несколько беспорядочно.
И тут вдруг до меня доходит, что это невероятно огромная тварь, которая на меня надвигается!! Фиолетовый оргалид!! Раз в десять больше того ската с Приморья.
Эфир шипит отдалённо, ни голоска.
— Уходите! — Кричу своим, пытаясь всё же достучаться. — Здесь Фиолетовый!! Все назад!!
Выходит, будто в пустоту. Заколотило меня уже от холода. Но вот он спасительный рокот. Вторая турбина загудела, пузырьки мелкие пошли, закрывая частично обзор.
Блеск истончился и пропал, но это лишь больше насторожило.
Рванул вверх на полной тяге. Вода будто слоями. Тёмную толщу преодолел, сразу давление со лба схлынуло.
Двести метров до поверхности. Мелькнуло что–то совсем рядом!! Чуть сердце не упало. Свет двух прожекторов лучами тонкими озарил пространство.
Выдохнул с облегчением. Это мехар сверху нагрянул, которого и не ждал. Олег за мной нырнул, вот уж не думал. Понимаю по жестам, что хотел подцепить клинками, которых у него по одному на руках уцелело, да понял, что я сам.
— Выруби прожектора! — Кричу ему в эфире. Не слышит, не реагирует.
Вместе стали подниматься. Наряду со страхом, что тварь всё же вынырнет, корю себя, что вынудил меха за мной плыть. А они у корабля нужнее.
Вынырнул с волнением, поддав метров за двадцать до поверхности уже вперёд Олега. Ещё перед этим эфир восстановился, из которого всё стало ясно.
— Андрей⁈ — Первое, что услышал от запыхавшейся принцессы. — Ты… ты… я прибью тебя!!
— Здесь Фиолетовый, надо уходить, — отвечаю ей и спешу на помощь к кораблю.
— Вот не нагоняй страстей! — Раздаётся от Зотова, который добротно всех из пулемётов поливает. И в эфире слышно, и так, через боевую линзу.
— Какой, к чёрту, Фиолетовый! — Выругалась Настя. — Розовый ещё скажи. Повреждения какие?
— Всё нормально.
— Кто бы сомневался, — раздалось от Ильи чересчур радостное.
Дымка над кораблём стоит кусками. Потоки пуль раскалённых рвут её нещадно. Тварей, какие приземлились, гонят к корме, очистив нос и рубку. Огневые точки с бойцами долбят короткими очередями по огралидам, которые кружат разрозненными группами сверху. Как только рой распался, и большая часть «саранчи» погибла, слаженность их действий куда–то улетучилась.
Небесная и Илья с края на корме уже высадились и рубят мелких тварей с тыла. Им помогают ещё несколько огневых точек, что установлены рядом. Трель пулемётная стоит, будто здесь целый полк обороняется.
Вблизи можно оценить, насколько щедро исчерчен мелкими когтями корпус корабля. Но не сильно засматриваться, а идти в атаку! Откуда–то сил появилось хоть отбавляй, и я рванул на тварей в воздухе у левого борта, где плотность огня наименьшая. Бойцы лихорадочно перезаряжают пулемёты. МГ–13 подключаются и автоматы Фёдорова стрекочут несмело.
Кричат десантники, сигналы друг другу подавая. Всё слаженно! Никакого хаоса и в помине нет.
Настигаю одну тварь, разрубая пополам, вторую, третью! Только ледышки да куски крыльев разлетаются. Визг противный в перепонки барабанные бьёт. Спускаюсь на турбинах ниже к воде, потому что вижу: под бортом копошатся недобитки, крылышки прозрачные и тонкие сложив вдвое на спине. Залетаю аккуратно куда огнём наших пулемётов не достать, и выстригаю гадов ювелирно, стараясь корпус не задеть. Бурлит море, куда ныряю вновь, чтобы проверить. А там под кием особей пятнадцать возится. Они, похоже, решили отсидеться, прицепились, чего–то ждут. Ох, нет! Они каркас точат!!
Ражу одного оргалида за другим, не давая на меня зацепиться, а сам в бездну посматриваю.
Только бы Фиолетовый не