— Сильно руку зацепило? — поинтересовался отец. — Я не вижу отпечатка повреждений.
— Ерунда, — отмахнулся сын. — Ладонь пробило, осколок кнопки насквозь прошёл. Сначала больно было очень, и я из-за этого никак не мог восстановить в руке правильный энергопоток, чтобы кровь не шла. Но потом сёстры помогли, стабилизировали контур ладони и провели регенерацию. Всё быстро зажило. До вечера кулак сжимать было неудобно, но с утра уже вообще не чувствовалось.
— Вот так даже? — Харальд высунул руку из свечения пилотского поста и протянул могучую ладонь над ладошкой сына. — Следов повреждений нет. Так могла сработать только валькирия. Или специалист из касты целителей.
— Ну да, — подтвердил Тринадцатый. — То и были сёстры из круга валькирий. Только они ещё маленькие, им по двенадцать лет всего, поэтому вчетвером возились. Хорошо, что никто из братьев не видел, вот бы смеха-то было…
— Смеяться над таким может только совсем юное и неразумное чадо, — возразил отец, убирая руку. — Ибо удел валькирий — хранить бойцов. Сёстры исполняли своё предназначение. Не исключено, что впервые на своём веку им довелось оказаться в несмоделированной ситуации, для них это ценный опыт. То-то они так старались, что вычистили из твоего потока даже информационный отпечаток следа раны. А ведь это должно было даться им нелегко, энергоконтур гармоничного не так-то просто обрабатывать, даже если гармоничному всего-то восемь лет от роду. Они сильно устали?
— Эээ… — Тринадцатый озадаченно потёр лоб. — Вроде да… я не помню. Они после окончания регуляции были какие-то совсем тусклые и вообще не сияли, поэтому я не полез с вопросами. Нужно было сообщить наставникам, что я подъёмник сломал… Я побоялся зажигать кристалл ближней связи, ещё не хватало и его при сёстрах сломать… В общем, я встроился в энергоконтур замка и попробовал позвать кого-нибудь из наставников. Дядя Альвбьорн почувствовал и пришёл.
— Сам ас Альвбьорн? — в голосе Харальда звучало уважение. — Лично? И что он сказал?
— Ничего, — пожал плечами Тринадцатый. — Рядом зажглась область прямого перехода, он и появился. Посмотрел на всех внимательно, я даже не почувствовал, как он излучает. Но сёстры сразу засияли, он велел мне идти на занятия, потому что я уже опаздываю, а сам уехал вместе с ними наверх… — Сын невесело вздохнул: — Он как-то активировал подъёмник без кристалла активации… Он очень сильный. А я могу только всё портить…
— Научишься, — тепло ответил отец. — Твоё время впереди. Могучему бойцу сила лишней не бывает. Чем он мощнее, тем надёжнее защищена Родина. — Харальд увеличил видеопроницаемость бортовой брони и кивнул сыну на изображение усадьбы: — Что-то мы с тобой задержались с вылетом, наша мама зачастила подходить к окнам. Пора лететь.
Тринадцатый кивнул и направился к посадочным кристаллам десантного отделения, но не увидел над ними ни одного свечения и обернулся к Харальду:
— Где мне садиться, отец? Ты не зажёг посадочные места…
— Зажги сам, это не сложно, — отец многозначительно прищурился. — Если, конечно, ты не желаешь лететь, как подобает воину. — Он указал на деактивированный кристалл бортового стрелка.
— На месте бортстрелка? — Тринадцатый недоверчиво посмотрел на отца. — А можно?
— Если сумеешь зажечь, значит, можно, — ответил Харальд. — А не сумеешь, значит, ещё не дорос.
— Но… — Тринадцатый подошёл к основанию боевого поста. — Я не знаю, как он зажигается… Мама никогда его не зажигала… Даже она не умеет зажигать боевые посты…
— Наша мама — дочь славного и доблестного воинского рода, — голос отца звучал серьёзно, но в его потоке ощущались лёгкие вибрации веселья, что смущало Тринадцатого ещё сильней. — Она рождена со способностью зажечь боевой пост, просто ей этого не требуется. Любой сияющий может его зажечь, если он взросл настолько, что накопленной им силы достаточно. Но просто зажечь боевой пост — это мало что даёт. Необходимо уметь сливаться с ним воедино и взаимодействовать с его боевыми кристаллами, это и есть искусство воина. Попробуй активировать пост так же, как ты запускал дальнюю связь. Только посильней. Влей в него свой энергопоток, сколько сможешь.
— А он не сломается? — невольно напрягся Тринадцатый. — Не взорвётся, как кнопка подъёмника?
— Чаду девяти лет не хватит сил даже вызвать резонанс в первичном каскаде активации, — Харальд с интересом наблюдал за сыном. — Так же, как и зажечь кристалл дальней связи. Но ты смог. Поэтому я считаю, что сумеешь и сейчас. Действуй, не трать время на ненужную неуверенность. Бояться неизвестности — удел обитателей пространства низких энергий. Они постоянно чего-нибудь боятся. То проиграть, то умереть, то не суметь… зачастую они даже боятся победить, потому что не всегда понимают, что им потом делать с этой победой. Мы — сияющие, сын мой. Мы не боимся, нам нечего бояться, чтобы ни случилось. Для нас не существует смерти, мы — дети Великой вспышки, мы пришли из неё, уходим в неё и возвращаемся из неё вновь и вновь, с каждым разом поднимаясь всё выше по бесконечному древу слоёв Вселенной. Мы не боимся не суметь, потому что, упав, мы поднимаемся с ещё большей решимостью. Мы не стесняемся совершенных ошибок и не пытаемся предать их забвению, ибо то наши ошибки, и чем твёрже память о них, тем меньше их будет в дальнейшем. Опыт, продлённый во времени и пространстве, складывается в Истину. А Истина есть самая великая ценность. И она вечна. Так что же не даёт тебе действовать? Боишься ошибиться, боишься не суметь или боишься умереть от взрыва кристалла?
— Я не боюсь! — воинственно вскинулся сын. — Ни капельки! — И сразу приуныл: — Но я не знаю, как подать на него поток. Он совсем не вибрирует, как встраиваться в то, чего нет?
— А ты разбуди его, — посоветовал отец. — Заставь его вибрировать. Как ты запускал связь?
— Так же, как обычное оборудование, — Тринадцатый постучал пальцем по гладкой поверхности основания боевого поста. — Щёлкнул по нему тихонько, он отозвался вибрацией, вот тебе и колебания. Можно встраиваться. Но пост на стук не отзывается!
— Со временем ты научишься будить боевые кристаллы дистанционно, — подбодрил его Харальд, — импульсом собственного энергопотока. Для этих целей больше подходит излучение спинного мозга, оно более грубое. Но сейчас запускай, как можешь. И помни, это боевой пост, ему твои щелчки неинтересны. Медведя не страшат дождевые капли.
Тринадцатый сжал кулак и ударил по матовой поверхности. Пост отозвался короткой вибрацией и мгновенно затих. Тринадцатый ударил ещё раз, затем ещё и ещё. С таким же успехом можно бить в гранитную стену или стальную болванку. Руке очень больно, толка очень мало.
— Не получается, — раздосадованно выдохнул он, тряся отбитой рукой. — Вибрация пропадает раньше, чем я убираю руку! Он совсем не такой отзывчивый, как обычное оборудование!
— Конечно, — согласился отец. — Это же боевой пост, а не гражданская аппаратура. Тут требуется умение, а не одна лишь грубая сила. Ты запомнил вибрацию, которую вызывает твой удар?
— Она сразу же пропадает, — сокрушённо вздохнул сын. — Миг — и всё. Я не успеваю её подхватить.
— А ты не подхватывай. Ты её повтори. Воспроизведи в точности! — Харальд бросил взгляд на основание боевого поста, и массивный кристалл низко загудел, словно получив мощный удар невидимым молотом.
— Ух ты! — Тринадцатый восхищённо затаил дыхание. — Отец, позволь мне! Я тоже так хочу!
Харальд погасил вибрацию, возвращая кристаллическое основание в состояние абсолютного покоя, и предоставил сыну действовать. Тринадцатый сфокусировался на собственном энергопотоке и сгенерировал импульс. Ничего не произошло. Он предпринял с десяток неудачных попыток, после чего пришёл к выводу, что неправильно запомнил вибрацию поста. Пришлось бить в него кулаком до тех пор, пока не удалось точно прочувствовать ответную частоту, исчезающую в кратчайший миг. Кулак уже начал опухать и болел просто так, безо всяких ударов, когда Тринадцатый неожиданно понял, что отчётливо слышит короткий ответ кристаллического массива. Боль в руке, как тогда, в родовом замке, у подъёмника, сильно отвлекала, мешая концентрироваться на создании импульса, но опозориться перед отцом было раз в сто ужасней. Тринадцатый вдохнул, стараясь приглушить боль, и закрыл глаза, чтобы вид на замерший в окне усадьбы силуэт матери не заставлял волноваться ещё сильнее. Он вызвал в себе всплеск энергии и бросил в поверхность боевого поста требуемый импульс. Массивное основание коротко завибрировало и затихло.
— Молодец, — подбодрил его Харальд. — А теперь сильнее. Силы-то у тебя ещё остались?
Этот вопрос оказался настолько обидным, что Тринадцатый сам не понял, как вбил в основание поста следующий импульс. Кристаллическая толща завибрировала не так сильно, как у отца, но вполне уверенно. От неожиданности он даже открыл глаза.