- Добрый день Алиса!
- Здравствуйте Макар Андреевич! Может вы, объясните, что мы тут делаем?
- Сейчас сама всё поймёшь! – Доктор открывает перед нами двойные двери с надписью «Реанимационное отделение»
Шаг, два, три! - как же гулко бьётся моё сердце. Нас подводят к одной из трёх реанимационных палат.
- У вас не более пяти минут! – я совершенно ничего не понимаю, вхожу в распахнутую передо мною дверь, и едва ли не оседаю на пол. Упасть мне не позволяют сильные руки мужа.
- Алиса! Девочка моя! – я с трудом узнаю посаженый осипший голос бабушки, Её осунувшееся бледно-серое лицо, также с трудом узнаю я. Голова так сильно кружится, что кажется, я вот-вот потеряю сознание.
В нос ударяет резкий запах нашатырного спирта! Это позволяет мне немного прийти в себя. Щипаю себе руки, хочу убедиться, что это не сон.
- Бабуля, – слёз сдержать не удается, — не удается сдержать также рыдание. Я опускаюсь на колени перед её постелью и, уткнувшись в прохладные руки, продолжаю лить непрекращающиеся слёзы.
- Девочка моя! Не нужно плакать. – в её голосе, я также слышу слёзы.
- А, а? – я резко поднимаю голову и с надеждой смотрю в глаза Тумура, что стоит позади меня.
- Нет, Алиса! - Тумур понимает, о чём я хочу спросить. Я ведь не была на похоронах, и не видела, кого хоронили. – Игнат Фёдорович помог спуститься твоей бабушки в погреб, что находился в доме, это и спасло Надежду Мироновну. Сам он, почему-то не спустился туда.
- Игнат дом строил своими руками, — тихим голосом поясняет бабуля. - Там вырос твой отец, и ты моя хорошая! – бабушка положила свою ладонь на мою голову, и как в детстве, наверное, хотела погладить меня, вот только руки были ещё слишком слабы, — Он думал сможет потушить пожар. Закрыл меня. А сам... – У бабушки от подступивших слёз, перехватило дыхание. Я очень перепугалась и уже хотела позвать врача. - Не нужно, всё хорошо. На всё божья воля.
- Мне только ноги обожгло, — продолжил она, — Да дыма надышалась. Раз господь не прибрал меня, значит не пришло моё время!
- А я замуж вышла! – почему-то произношу это, именно в этот момент. Наверное, потому что так и не было у меня возможности, не с кем поделится этой новостью.
- Я колечка сразу заприметила, как ты вошла! – от её улыбки по сердцу растекается тепло.
- Так всё, — достаточно! Надежде Мироновне, нужно набираться сил.
Я не спорю с врачом. Беру руку бабушки и крепко её целую.
- Я завтра приду!
- Завтра нет! – слышу строгий голос Макара Андреевича. — Это реанимация. Пустил тебя только из-за того, что у тебя сегодня праздник, ну и супруг твой очень настаивал!
- Почему ты сразу мне не рассказал? – этот вопрос я уже задала Тумуру, когда мы вышли из отделения.
- Потому что состояние Надежды Мироновны было критическим, а ты и так едва ли рассудка не лишилась. Я не знал, как ты это воспримешь.
- Всё равно не понимаю. А если бы... – мамочки, я даже думать об этом не хочу. – обхватываю голову руками и качаю ей из стороны в сторону. – Ты бы не сказал? Я бы так и думала, что она ещё тогда…
- Не знаю Алиса. – Тумур притягивает меня к себе. – До того, как ты появилась в моей жизни, я точно знал, как я должен поступить. Ты всё в моей жизни перевернула.
— Это плохо?
- Нет! Я с тобою впервые понял, что вообще чего-то хочу, — кроме денег и власти, конечно.
- Спасибо тебе!
- За что?
- За бабушку. - снова поджимаю губы, чтобы не расплакаться.
- Ты моя малышка, – Тумур снова притягивает меня к себе и крепко целует, – Я уже давно понял, что моё счастье, напрямую зависит от твоего. Поэтому, считай, что я это для себя сделал.
Я, кажется, впервые за долгое время смогла вздохнуть полной грудью, и даже на улице, будто бы стало светлее.
Эпилог!
Эмоции бурлили во мне, и я словно на иглах сидела, — ёрзала, прыгала, и то и дело лезла к своему мужу за поцелуями. Мы вернулись немного позже, чем планировали. А всё по тому, что по пути нам попался огромный магазин детских игрушек и я уговорила Тумура заехать и купить что-нибудь в подарок Еве. Нам ещё следовало объяснить как-то ей, что мы теперь не чужие друг другу люди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Праздник в день нашей свадьбы всё же состоялся. За время пока мы отсутствовали, друзья Тумура украсили осенний сад световыми гирляндами, и разноцветными лентами. Приехали также те, кто был на дне рождении Тумурзорига, — За исключением Элизабет, разумеется!
Её брат Владимир приехал один! Он наедине с Тумурзоригом, какое-то время, что-то обсуждал. Я если честно, очень переживала, что из-за того, что произошло между мной и сестрой Владимира, у них с Тумуром разладятся отношения, но как оказалось, я зря нервничала, никакого напряжения я не заметила между ними, да и меня брат Элизабет, поздравил, вполне искренне.
Ещё огромным сюрпризом для меня стало то, что на мой праздник привезли мою подругу Вику, и пускай в последнее время мы слишком сильно отдалились, друг от друга, видеть её я была очень рада.
Еве кстати не пришлось ничего объяснять, она встретила нас криками мама, папа, чем довела меня снова до слёз.
***
- Мама я кашу не буду!
Утренний завтрак всей семьёй это теперь наша традиция. Тумур, очень редко уходит на работу раньше девяти, он за полгода нашей совместной, семейной жизни, вообще стал более…- домашний что ли.
- Что значит кашу не буду? Кашу даже папа ест!
- У него живот болит, он, только, поэтому её ест!
- И у тебя болеть будет, если не будешь кушать что нужно.
- Мам? – Ева лениво ковырялась в тарелке.
- Что солнышко!
- Мам, а давай я буду каждый день кашу кушать, а ты мне с папой братика купишь.
Я растерянно повернула голову в сторону Тумурзорига, который допивал свой кофе.
- Нет, Ева! Братика мы тебе не купим. – Строгим голосом ответил мой муж, за нас двоих.
Тумур взял в руки планшет и стал что-то в нём пролистывать. Он совсем не обращал внимания на то, как расстроилась Ева, да и я тоже, разумеется.
Тумур сдал, все необходимые анализы в лабораторию ещё полгода назад и даже сделал УЗИ.
Я в те дни просто с восхищением на него смотрела, ведь прекрасно видела, что ему это всё до зубного скрежета неприятно. А потом, Асма, взялась уже только за меня. У Тумурзорига не выявилось никаких проблем, да и никто в этом не сомневался в целом.
Асма пояснила, что обследование Тумура необходимо, чтобы была стопроцентная уверенность, в том, что причина только в моём здоровье. Ведь иногда ещё бывает несовместимость партнёров. Но у нас оказалось всё хорошо. С Тумурзоригом, с тех пор темы детей мы не касались, я даже не знаю, хочет ли он их?! – Очевидно, нет...
С Асмой мы очень сдружились, я даже ездила к ней на день рождение, неделю назад.
Опускаю головы и теперь уже я ковыряюсь в тарелки. – Кусок в горло не лезет!
- А знаешь почему Ева? – всё так же строго спрашивает наш папа.
- Нет, не знаю.
- Потому что это нужно Аисту письмо писать! А один папа его не напишет.
Ева непонимающе смотрит на отца, а я вот всё поняла сразу и у меня словно камень с души свалился. Вот действительно, чего я напридумывала?! Мы ведь не предохраняемся и Тумур почти всегда заканчивает в меня, ещё и выходить из меня не спешит. Прячу улыбку и не встревая слушаю диалог отца и дочки. Аппетит само собой возвращается и ещё, какой.
- Ну, пишите... – Ева так смешно выпучивает глазёнки, когда чего-то недопонимает.
- Как дочка? – Тумур откладывает в сторону планшет, и смотрит на Девочку очень серьёзным взглядом, — Ты же маму не отпускаешь от себя. Засыпаешь только рядом с ней, — ну или с нами. - Аист, сначала, должен увидеть, что ты уже большая, засыпаешь и спишь самостоятельно. Только потом он принесёт братика. – Тумур видит замешательства нашей дочери, и словно дожимает. – Ещё нужно: - ставит локоть на стол и начинает перечислять, разжимая пальцы. - Текст, для Аиста составить, найти, где пернатого носит, а это не день и не два. Плюс очередь выждать. - Ты же не одна такая! - разводит руками, — Все хотят, кто брата, кто систру. И ты учти ещё, что, если мальчиков всех разберут, либо ещё дольше ждать, ну или на сестрёнку соглашаться! – Тумурзориг делает небольшую паузу. - Так что решаем дочь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})