— А почему ДУЭЛЬ?
— Десятичный Узел Электронных Линий связи. Он займет половину системы пещер. Сейчас у него возможности существующих машин, только он гораздо быстрее. Мы заканчиваем весь ансамбль на следующий год. Вот когда начнется настоящая работа!
— Чем же он так отличается? Марек усмехнулся мисс Бруннер.
— Он обладает некоторыми беспрецедентными качествами, — сказал он. — Для начала, каждый узел — не просто вентиль, работающий по принципу «да — нет»; он способен на десять магнитных состояний, так что компьютер оперирует в десятичной, а не двоичной системе. Именно это дает ему чрезвычайный рост производительности. В дополнение к этому он обладает искусно отработанными связями, о которых явно, — он кашлянул, — и не мечтал дизайнер человеческого мозга! Это может открыть эру совершенно новых исследований материального мира. В результате вычислений компьютера появляются возможности в самых неожиданных областях. В конечном счете ДУЭЛЬ попробует самостоятельно вырваться за крышу проблемы. Мисс Бруннер выковала…
— Научный инструмент, а не номограмма с ответами на все вопросы, — мисс Бруннер сложила список запросов. — ДУЭЛЬ — нечто гораздо большее, чем просто компьютер, мистер Корнелиус.
— Правильно, мисс Бруннер, — подтвердил Марек.
— Я не могу делать вклад в это дело, — подмигнул ей Джерри.
— Не можете?
— Ах, мисс Бруннер, вы опять за свое!
— А каким-нибудь другим образом?
— Любым образом. Вы добиваетесь большего, чем просто информации от системы ДУЭЛЬ, мисс Бруннер.
— Мне не нужна информация от ДУЭЛИ, во всяком случае, не как конечная цель. Это ДУЭЛЬ требует информацию. Мне нужен результат. Заключительные данные, и ничего более.
— А вы амбициозны! Глаза Марека сияли:
— Но какие амбиции, герр Корнелиус!
Джерри несколько фамильярно взглянул на нее сбоку:
— Я решу потом, бэби.
— Хотите поехать посмотреть ДУЭЛЬ? — Мисс Бруннер казалась необычно нетерпеливой.
— Вы, кажется, необычно нетерпеливы, — проговорил Джерри.
— Ага! — глаза Марека увлажнились.
— Думаю, я был бы непрочь ненадолго уехать из Лондона. Запах…
— Запах, — повторила она. — Подозреваю, что некоторым образом и наша вина есть в этом.
Джерри взглянул на нее с определенной долей восхищения:
— Ваша? Ну, да, допускаю. Мне это не приходило в голову.
— Мистер Корнелиус, наш век — век с брошенной подарочной упаковкой. В том смысле, что сейчас сорвана красивая упаковка, выброшена прочь.
— Он, точно, скоропортящийся, — сморщил нос Джерри.
— Ух, вы!
— И все же я пока повременю присоединяться к вам, — решил Джерри. — Я пока еще не был в центре города. Я посмотрю, как там обстоят дела. Если лучше — я останусь, на сколько смогу.
После ухода Джерри мисс Бруннер и Марек прочесали всю массу гостей, смешиваясь с толпой и в то же самое время держась поблизости друг от друга.
Немного спустя, они отыскали спальню Джерри и вошли в нее.
— А он неплохо устроился, — вслух решила мисс Бруннер, садясь на кровать и качаясь на пружинах: вверх-вниз.
— Почему ты разрешила ему уйти?
— Он последнее время не выходил в город. Прогулка должна подействовать на него положительно.
— Но ты можешь потерять его.
— Нет. Есть очень мало мест, куда он может пойти, и
все они мне известны.
Она дотянулась до Марека и увлекла его на постель. Он дополз по постели до подушек и лег на спину, уставившись в потолок. Лицо его сохранило беспристрастное выражение и тогда, когда мисс Бруннер, метнувшись, с гортанным криком уселась на него верхом.
— Самое время для последнего соединения, — прошептала она, покусывая его ухо.
Марек после глубокого вздоха выпустил весь воздух из своих легких.
* * *
Короткое время спустя выглядевшая лучше прежнего мисс Бруннер проводила осмотр нанятых ею мужчин. Они тем временем ускоренно сматывали провода, уносили их к ожидавшему внизу фургону.
Когда она занималась осмотром, мимо прошел невысокий маляр в одежде Марека. Она лишь скользнула по нему быстрым взглядом. Этот взгляд, однако, не укрылся от маляра, и он повернулся с несколько задумчивой улыбкой.
— Я нашел их в спальне. Они, вроде, ничьи… — он потрогал вещи на себе. — Идут мне?
— О, можно подумать, — ответила она.
* * *
Джерри чувствовал себя неуютно, проезжая по слишком часто пересекавшимся улицам на «дюзенберге». Лондон был засыпан мусором, весь в сером, хотя местами экстравагантно одетая толпа могла бы придать великолепие общей картине. Джерри, проезжавшему по этим улицам, любая толпа казалась единым сложным образованием с множеством рук, ног, голов.
Ближе к центру города толпы становились все больше и стали совсем большими, когда он подъехал к цирку на Пиккадилли. Джерри чувствовал себя одиноко, а образования-толпы, по-видимому, имели угрожающие настроения.
В «Жареном Цыпленке» самого цыпленка не оказалось. Его это не обеспокоило. Большая площадь заведения освещалась слабо, и Джерри нашел себе место вблизи тыльной стены, в тени. Он был единственным клиентом здесь — единственным человеком, если не считать мальтийца за стойкой, не поднимавшего глаз.
Когда стало темнеть, толпа вошла в помещение, вливаясь через двойные стеклянные двери своим могучим, похожим на змею телом и заполняя все внутреннее пространство. Она напугала Джерри, а ведь он любил многолюдье. Однако к этой массе он не принадлежал и не желал этого. Продолжавшая вливаться толпа отделила от себя кусочек и оставила около Джерри. Он быстро поднялся и вынул свой пистолет с иголками. В эти минуты ему захотелось, чтобы у него было оружие с множеством пуль дум-дум. В ответ он увидел лукавую улыбку Части, которая, как в зеркале, тут же засветилась в многолицей толпе, повернувшей к нему все свои головы.
Джерри несколько раз мелко вздохнул, на его глазах появились слезы, когда он стоял вот так, глядя толпе в лицо.
Часть села там, где сидел Джерри, и тут он узнал ее:
— Шэйдс? — вопросительно прошептал он.
— Кто? — прошептала в ответ Часть.
— Шейдс!
— Нет.
— Кто ты?
— Что?
— Ты!
— Нет.
Джерри выстрелил Части в белое горло. Капли крови образовали ожерелье вокруг плоти. Толпа задохнулась и пришла в движение. Джерри принялся проталкиваться сквозь толпу. Она распадалась и вновь смыкалась позади него; так он оказался в самом ее центре. Однако теперь, когда он попытался пробиться, она мягко подалась, наподобие стенок желудка, но не распалась, а начала давить навстречу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});