Володька пытался их отогнать, но громкая музыка не давала ему нормально объяснить, что я хочу пообщаться с Лесей.
Ситуация была странной, но Леся, казалось, не обращала на это внимания. Напротив, улыбалась и смеялась, когда Марина пыталась вбиться клином между нами. И даже пару раз ее отстраняла попой.
— Это вам не лезгинка, а твист! — хмельно кричал Генка, парадируя Бывалого из кинокомедии Гайдая.
И так же комично вертел ногами.
Изрядно понервничав на тренировке, мы выпускали пар и отрывались.
— Вот только их еще не хватало! — произнес Генка, вмиг став серьёзным.
Сказал он это точно тогда, когда закончилась песня и следующая еще не началась, поэтому парня услышал и я в том числе.
Я оглянулся и увидел в толпе Костарева в окружении своей боксерской компании. Они медленно шли к нам, но нас вроде бы и не замечали, потому что о чем-то увлеченно беседовали друг с другом.
— Проблемы? — спросил Володька, быстро сообразив по моему сосредоточенному взгляду, что ситуация накаляется.
— Как сказать, — ответил я. — Может быть и проблемы. Только ты не лезь, я сам с ним поговорю.
— Нет, Андрюха, — покачал головой Володька. — Ты меня в том лесу спас, я твой должник.
— Я спас? — удивился я. — Это же ты со стволом нас вытащил.
— Да я там чуть в обморок не шлепнулся! Если бы не твоя сосредоточенность, точно бы дел натворил.
Костарев все же увидел нас. Взгляд его переменился, стал холодным. Но улыбка с уст не сошла, и парень со своими дружками направился к нам.
— Андрюха, я с тобой, — шепнул Генка, сжимая кулаки.
— Я поддержу, — произнес Костя.
— Пусть только попробуют, — сквозь зубы прошипел Володька.
Я понял, что если сейчас начнется конфликт, то драка будет знатной и без милиции тут точно не обойдется, чего не хотелось бы. Наверняка сигнал поступит куда нужно и уже назавтра о нашей потасовке будут знать все. Со школой не беда, будет серьезный разговор, собрание, какие-то придумают меры воздействия. Переживем. А вот если сообщат в спортивный клуб, то о восхождении на Пик Победы уже можно не мечтать. Ни мне, ни Володьке, ни Косте, ни Генке. Ни-ко-му. И все из-за того, что у меня с Костаревым конфликт. Нет, до драки ни в коем случае нельзя доводить.
— Привет! — произнес Костарев как ни в чем не бывало.
— Привет, коли не шутишь, — произнес Володька, подозрительно поглядывая на подошедших.
— Сегодня отлично играют, — кивнул он на музыкантов. — Мы просили исполнить что-нибудь из Билла Хейли, и они согласились.
— Роман, — начал я. — Если какие-то вопросы есть ко мне, то давай решим их не здесь. И без твоих и моих ребят, тет-а-тет.
— Вопросы? — переспросил Костарев, оценивающе поглядывая на меня. — Да вопрос есть, один. Но я хотел бы задать его не только тебе, но твоим друзьям.
Мы напряглись еще сильней.
— Послушай… — начал я, готовый в любую секунду начать махать кулаками.
— Как записаться к вам в секцию?
Вопрос прозвучал неожиданно, и мы некоторое время оторопью смотрели на подошедших.
— Что? — не сразу смог произнести я.
— Как записаться к вам в секцию? — повторил вопрос Костарев. — Мне тут знакомые ребята рассказали, что у вас интересное мероприятие намечается. Я тоже хочу как Гагарин быть! Да и денежное обеспечение вроде как должны организовать, кто пройдет отбор.
— Ты что, думаешь это так просто взять и стать альпинистом? — воскликнул Володька.
— С чего-то же нужно начать? — усмехнулся Костарев. — Я способный. Еще быстрей тебя буду на гору забираться!
Володька разозлился, но я жестом остановил его.
— Если действительно хочешь записаться в секцию, то приходи в пятницу после школы в «Снежный барс». Там тренер Дубинин, он все тебе расскажет.
— Отлично! — Костарев хитро зыркнул на меня, потом кивнул своим парня: — Пошли.
И бросил нам на прощанье:
— Еще увидимся. В пятницу.
Мы проводили их взглядами.
— Зачем ты помог ему? — спросил Генка у меня.
— Смысла молчать и не говорить про «Снежного барса» нет. Он может это узнать и без нас. А подходил он не для того, чтобы действительно что-то узнать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А для чего?
— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Но информацией это он поделился с наи не просто так.
— Думаешь, он в самом деле хочет записаться в секцию?
Я не ответил.
— Вряд ли Костарев хочет стать альпинистом, — сказал Володька. — Он по подворотням больше любит ходить, да деньги выбивать у слабых.
— Может быть, он таким образом назначил нам встречу для разборок? — предложил Костя.
— Может быть, — кивнул я.
Веселье как рукой сняло. Значит стоит готовиться к пятнице и ожидать в тот день чего угодно. Впрочем, как показала практика, чего угодно в моей жизни стоит ожидать в любой день.
* * *
С танцев пришел я поздно. Мать не ворчала, но по виду было видно, что ее это не устраивает. Я бы мог с легкостью отхватить за то, что пил, но даже не подумал об этом и вел себя естественно, благодаря чему и не «спалился».
Я быстро перекусил и двинул к себе в комнату. Но дойти успел лишь до коридора, как в дверь позвонили.
— Я открою, — сказала мать, поднимаясь.
Щелкнул замок двери, раздался приглушенный разговор — гость что-то сбивчиво говорил хозяйке. Мать слушала молча, а потом вдруг громко, отчетливо, с ноткой раздражения спросила:
— Зачем ты вообще пришел?
И вновь тихий спокойный голос гостя, что-то объясняющий.
— Нет! — отрезала мать.
Бубнеж.
— Я же сказала…
Мне стало интересно, с кем это там мать разговаривает. Я вышел к прихожей, глянул на дверь. На пороге стоял высокий мужчина, лет пятидесяти. Одет он был строго, со вкусом и чем-то даже походил на заграничного дипломата. Дорогой серый плащ, кожаные туфли, черные брюки.
— Уходи, — произнесла мать, не понятно к кому обращаясь — то ли ко мне, то ли к гостю.
Мы оба остались на своих местах.
— Здравствуй! — произнес гость, виновато улыбнувшись, обратившись ко мне.
Он теребил в руках клетчатую восьмиклинку, уже потертую, но по виду весьма дорогую.
— Здравствуйте, — растеряно ответил я, еще не зная, как реагировать на гостя.
Кто он такой? Судя по виду, вполне нормальный человек, не бандит и не жулик. Но видя реакцию мамы, острую, злую, я понял, что что-то здесь не так.
— Зачем ты пришел? — спросила мать, одарив гостя колким взглядом.
— Аня…
— Иди, откуда пришел.
— Аня, я же по-хорошему пришел. Я ведь поговорить пришел.
— Поговорить? Десять лет не говорил, а тут вдруг решил поговорить?
— Ну чего ты начинаешь?
— Мам, что происходит? — спросил я, переводя взгляд с нее, на гостя и обратно.
— Да ничего нормального, — устало ответила она.
И кивнула на стоящего в дверях незнакомого мужчину:
— Вот, познакомься, Андрей. Это твой отец…
Глава 17
Отец
Отец умер. Рак легких с метастазами в головной мозг. Не сразу мы обратили внимание на болезнь. Да, кашлял, потому что стаж курильщика перевалил за двухзначное число лет. Кашлял он всегда. И не было никакого изменения в кашле — ни в периодичности, ни в сиплости. Обычный кашель курильщика.
Изменения обнаружились в другом. Собрались однажды всей семьей, родственники, друзья — у отца тогда был день рождения. Повеселились, обсудили все темы, пожелали вагоны здоровья. Решили поиграть в города. Москва-Архангельск-Калининград… Тебе на «д». А отец молчит и только глазами хлопает.
«Отец, тебе на букву „д“ город. Говори».
А он словно бы и не понимает. Уже и подсказываем все, а он все равно молчит. Ладно, не беда. Растерялся. С кем не бывает? Начали заново.
И опять на отце остановились. На «а» много городов есть. Абакан, Амурск, Архангельск… И вновь этот непонимающий взгляд. Поняли, что что-то не так. Повели на следующий день в больницу, назначили анализы. Инсульт? Нет. Альцгеймер? Тоже нет. Депрессия? Мимо. Что тогда?