губы растекся и попал на мои губы. Зажмурив глаза от удовольствия, уже сама тянусь к его губам, чтобы собрать оставшийся шоколад. От жара наших губ он растекается и легко растворяется, но именно это сочетание чуть горьковатого шоколада, жадность губ, что смыкают друг друга то ли в поисках сладости, то ли от наслаждения, которое они получали.
— Ещё… — попросил Рома, вынужденно отстранившись.
Я размыкаю веки и без вопросов снова подношу конфету к его рту. Теперь уже медленно размазываю шоколад по покрасневшим губам, и сама не замечаю, как приоткрываю рот, чтобы наконец тоже получить сладкое наслаждение, но исключительно с его губ. С них вкуснее.
Пальцы, которыми я удерживала конфету, внезапно скрываются за его губами, и он языком начинает облизывать подушечки пальцев и полностью забирает шоколад. С широко распахнутыми глазами я слежу за ним и вспыхиваю от каждого движения и прикосновения.
— Обманщица, нет там никаких орехов, — говорит он, последний раз лизнув указательный палец, по которому особенно растекся шоколад.
Не выдерживая, с силой притягиваю его к себе, ухватив за затылок другой рукой и в первую очередь жадно слизываю языком шоколад.
Ещё больше сладости и приятной горечи.
Ещё больше страсти и напора.
Ещё больше чувств и ощущений.
— Ангелин, о-о! Молодые люди, неужели нельзя потерпеть до дома?! — из-за восклика мамы Миланы мы оба вздрагиваем, на секунду замираем, а затем спешно отрываемся друг от друга.
У обоих губы перемазаны в шоколаде, а я так ещё и сидела на столе… Не так бы я хотела выглядеть в глазах родителей подруги, которая уже тоже прибежала вместе со своим женихом. Уж после этого особенно хотелось как можно быстрее смыться, и чтобы этот бесконечный день хотя бы закончился без сюрпризов.
— Рома, я тебя… — тихо зашипела я.
— Да-да, я тоже хочу тебя! — закивал он, протягивая мне салфетку и заслоняя собой.
Я недовольно подняла глаза на его, но приняла салфетку и начала быстро вытирать губы и руку.
Это всё он! Если бы не его шалости, ничего бы не произошло!
Но внутри, где-то в подсознании, я понимала, что сама не была против этой шалости и сама пошла ему навстречу. Сама начала эту игру, когда решила заставить его попробовать конфету.
По окончанию вечера и когда все начали расходиться, я была не то, чтобы уставшей, а дико уставшей! На предложение Ромы довезти меня до дома, я была всеми руками «За!». Как, кстати, потом оказалось, что только из-за этого он отказался употреблять алкоголь.
При поездке, когда он на байке рассекал дорогу и вилял между машинами, обнимать сзади парня было приятно и так уютно, что у меня промелькнула мысль, что ещё пару таких поездок, и я привыкну к этому настолько, что когда это прекратится, буду жутко скучать.
— Можно я к тебе зайду? — задали мне вопрос, по пребыванию к месту назначения.
Боже мой, как же я устала за весь день…
— Нет.
— Ну пожалуйста, я ведь совсем не на долго!
— Нет, я сказала! Ты сегодня весь вечер приставал ко мне, а за то, что еду умыкал из моей тарелки, тебя вообще кастрировать надо! Рома, давай договоримся, если ты будешь приставать ко мне, то только не тем, что тырить у меня еду!
Парень от души рассмеялся.
— Хорошо-хорошо, не буду больше покушаться на еду хомяка! Но, а зайти можно? — и заискивающе заглянул в глаза.
— Нет! Зная тебя, то после приставаний, ты перейдёшь к стремительному соблазнению, и я знаю, от тебя не убудет: попытаешься затащить меня в кровать!
— Фу! Масяня! — с укором воскликнул он, а я закатила глаза. Ну-ну, пускай попробует сказать мне сейчас, что он не такой. — Не ожидал я от тебя такого! Такая воспитанная, культурная и умная, а думаешь только об одном!
— Что-о-о?! — нет, я не удивилась, я афигела!
— Я ж туалетом хочу воспользоваться и только! До дома не дотерплю, а на улице делать… — он косо глянул в сторону. — Не такой же я засранец! Воспитание не позволяет, уж извини, — и развёл руками.
— Господи, а ты не мог сразу об этом сказать?
Нет же, мы будем ходить вокруг да около и говорить двусмысленно!
— Что мне не позволяет воспитание ссать где-то в переулке? А что, это что-то изменило бы? Ты бы мне тогда дала? — восторженно воскликнул он, когда убрал шлемы и поставил байк на подножку.
— И этот человек говорит мне о том, что это я думаю только об одном, — скептически покачала я головой и он поравнялся со мной.
Мы зашли в квартиру, Рома закрылся в туалете, а я поставила чайник, села на стул и распустила волосы, откидывая голову назад. Устала. Прям очень устала за весь день не только физически, но и морально.
Проводя по всей длине волос пятернёй (привычка такая — думать и что-то делать со своими волосами) и прокручивая день с его самого начала, я удивлялась сколько один день может содержать эмоций и настроений. Утром ко мне пожаловал Рома — это было волнительно, иногда смущенно, авантюрная затея с подарком забавляла, поездка на байке как всегда восхитительна и приятные ощущения его близости. Мой робкий поцелуй даже сейчас вызывал румянец на щеках, но воспоминания о поцелуе с шефом заставили все краски мигом спасть. С этими отношениями надо что-то делать, а конкретно — завершать, даже не начав.
Звонок Миланы, из-за которого я как сумасшедшая летела к ней, чтобы помочь. Лютое желание помочь родному и близкому человеку, но из-за незнания причины проблемы, пришлось действовать интуитивно и вообще чудо, что идея с посудой сработала. Потом небольшое «нападение» отца Марка, мой обморок, забота Ромы… Та прогулка в парке с Миланой… Два предложения стать чьей-то женой и в завершении — милый семейный вечер. И даже те приставания байкера уже не вызывали никакой раздражительности, а тот поцелуй на кухне, из-за которого я чуть было не сгорела со стыда, когда все поняли, чем мы таким занималась. И… и теперь этот байкер в моей квартире, потому что он довёз меня до дома и ему приспичило в туалет.
Чего ещё ожидать от этого дня?
Глянула на чайник, который оказывается уже закипел и выключился. Ну раз закипел полный чайник, то и Рома должен был уже успеть сделать все свои дела!
— Он там что, уснул? — вслух пробурчала я, оборачиваясь на коридор, к которому сидела спиной. — Ох, ты здесь! — я вздрогнула и резко встала со стула, встретившись со взглядом жёлтых глаз.
Приперев косяк двери плечом, байкер