Читать интересную книгу В театре и кино - Борис Бабочкин

ничтожеством, таким безнадежным пошляком, что Варвара невольно задает себе вопрос: можно ли любить, можно ли серьезно относиться к такому мужу, к такому человеку, как Басов? И она говорит брезгливо, с болью: "Прошу тебя -молчи!.. Прошу тебя! Неужели ты не понимаешь... не говори, Сергей!".

Искренне обиженный, непонятый, Басов опять оставляет Варвару одну. Первый план сцены погружается в ночь. Сзади, на площадке, освещенной теперь фонарем, начинается репетиция. Маленький струнный оркестр молодежи (он проходил по сцене в начале акта) играет модный по тому времени мотив...

Итак, во втором акте нужно распутать несколько действенных линий, разъяснить несколько тем. Одна из главных: место писателя в жизни. Эта тема связана с

присутствием в пьесе Шалимова. Значительное место в этом акте занимают также темы отношений Суслова и Юлии, Власа и Марьи Львовны, Варвары с Ольгой и Басовым. Все эти линии берут свое начало в первом действии и являются основными в пьесе. Во втором действии они тесно переплетаются между собой и должны быть наиболее четко прочерчены, так как будут развиваться и дальше (за исключением отношений Варвары и Ольги, между которыми происходит полный разрыв) вплоть до финала последнего действия.

Место действия третьего акта должно покорить зрителей своей поэтической красотой и подготовить их к восприятию наиболее тонких, наиболее интимных коллизий пьесы. Если в первом и втором актах мы наблюдали, как в процессе столкновений между персонажами происходило их постепенное разделение на два лагеря, противоположных и враждебных друг другу по социальным и идеологическим признакам, причем чисто личные, интимные, любовные мотивы только сопровождали эти столкновения, то весь третий акт по своему содержанию, атмосфере и характеру отведен вопросам отношений мужчин и женщин.

Давая в процессе черновой работы названия отдельным кускам, частям и действиям пьесы, чтоб точнее ориентировать исполнителей на конкретные темы и задачи, режиссер должен назвать третье действие пьесы: "Мужчины и женщины". Это -его тема, в этом его своеобразие и оригинальность. Нужно еще раз вспомнить конкретные исторические условия, в каких были написаны "Дачники". Начало XX века в России - время наиболее сильного влияния на определенную часть русского общества таких философских течений, как фрейдизм и ницшеанство.

Только представив себе атмосферу этих настроений времени мы вполне поймем и оценим рыцарски благородную позицию, занятую Горьким в его пьесах, и особенно в "Дачниках", по отношению к женщине. Я не знаю ни одного произведения ни русской, ни западной литературы, где с такой благородной чистотой и прямотой был бы поставлен этот проклятый вопрос о мужчине и женщине и где позиция автора вызывала бы такое уважение. Только Мопассан со своей "Жизнью" стоит здесь рядом с нашим Горьким.

В капиталистических условиях, помимо социального расслоения общества, неизбежными были и враждебные отношения между двумя половинами рода человеческого -мужчинами и женщинами. При этом лагерь женщин - это всегда лагерь угнетенных, обиженных, а лагерь мужчин -лагерь угнетателей, хозяев. Все симпатии Горького, как и всегда, на стороне угнетенных, но не пассивно страдающих, а активно борющихся, смелых и сильных. Такими и написал Горький всех женщин в третьем действии "Дачников". Исключение составляет здесь только образ Ольги Алексеевны, но это как раз то исключение, которое только подчеркивает правило. Лагерь мужчин написан, наоборот, так, что едва ли хоть один из них может возбуждать симпатии зрителей. Я близок к мысли, что даже Влас в его любовном конфликте с Марьей Львовной, несмотря на свою искреннюю влюбленность, все-таки является стороной агрессивной и, значит,

заслуживает до некоторой степени обвинения.

В этом конфликте мужчин и женщин, где мужчины, в сущности, дикари и гунны, есть два штриха, которые избавляют акт от опасности схематизма. Это - очаровательно приятельские отношения всех женщин со стариком Двоеточием и неожиданный поворот во взаимных чувствах четы Дудаковых, где, собственно, бабью позицию занял мужественный доктор, одурманенный еще раз активностью своей супруги и ее сомнительными чарами.

Третье действие начинается в послеобеденный час и кончается поздним вечером. Для создания необходимого настроения в каждой его сцене следует использовать все возможности световых перемен - от заката до сумерек и начала ночи. Сценическую площадку нужно организовать так, чтобы она была удобна для смены большого количества разнообразных мизансцен.

Ввести зрителей в лирическую атмосферу третьего действия должна помочь и музыка, которой здесь довольно много и которая возникает естественно по ходу пьесы. Это -исполняемые участниками пикника романсы, дуэты, хоровые песни; их нужно подобрать так, чтобы они способствовали раскрытию основной темы акта, гармонировали с его настроением.

Еще до начала акта слышатся звуки гитары и голос Сони, напевающей какую-то мелодию, может быть, "Не искушай" Глинки или что-нибудь в этом роде. Первая же мизансцена, описанная в ремарке Горького, является как бы заявкой на главную тему акта, которой мы дали название "Мужчины и женщины". Мужская и женская компании не только сидят отдельно друг от друга, но и резко контрастируют по настроению. При открытии занавеса в группе мужчин, расположившихся вокруг ковра, уставленного бутылками и закусками, раздается смех, каким обычно реагируют на скабрезный анекдот. Вдали от мужчин, удобно устроившись на разбитой копне сена, тихо разговаривают Калерия, Варвара и Юлия. Они сосредоточены, несколько печальны, в интонациях Калерии есть даже что-то зловещее. Репликой: "Бросьте рассуждать! Это не забавно. Давайте петь..." - Юлия несколько меняет действие первой сцены, но настроение женщин остается по-прежнему элегическим.

Песня "Ты, родная моя матушка...", которую они запевают, пробуждает в Варваре воспоминания детства. Она радостно, удивленно отдается звукам полузабытой, давно не слышанной, но любимой песни и поет, несколько подчеркивая ее народную интонацию. Варвара объясняет свою радость, рассказывая, как ей жилось у матери, среди простых женщин-прачек, которые пели эту песню.

Резким диссонансом врывается в эту сцену голос Басова: "Саша! Дай-ка пива... и портвейна..." - и мгновенно возвращает Варвару из прошлого в настоящее; она невольно сравнивает свою прежнюю жизнь с теперешней и не только становится серьезной, но ее долго сдерживаемая печаль, ее долгие раздумья уже принимают форму определенного протеста. Вот почему появились у нее новые интонации, которые так не нравятся Калерии: "Ты скучно говоришь, Варя! Скучно, как Марья Львовна...". И как крик отчаяния вырвалось у Юлии Филипповны: "Милые мои женщины, плохо мы

живем!". "Да, плохо..., - подхватила Варвара: - ...Не понимаю я этой нашей жизни, жизни культурных людей...". Эти возбужденные, нервные слова - не дамский разговор о тряпках, не вздорные пересуды добрых знакомых, это тема глубокая, болезненная, захватывающая.

Под влиянием взволнованного монолога Варвары Калерия резко, безапелляционно, даже грубо дает ей совет уйти от мужа: "Это такой пошляк, он тебе совершенно лишний...". Юлия Филипповна очень довольна таким оборотом разговора: "Вы очень мило говорите о своем брате...". "...Хотите, я скажу вам что-нибудь такое же и о вашем муже?" - невозмутимо спрашивает Калерия. Юлия Филипповна охотно подхватывает новую тему и сама говорит "кое-что такое" о Суслове.

Сцена приобретает особо интимный характер. Ее можно было бы назвать и охарактеризовать словом "девичник", - так откровенно звучит в ней покаяние Юлии, рассказ о том, как складывалась ее жизнь, жизнь женщины, которая имела несчастье родиться красивой, как виноват перед ней ее муж и как она уродует ему жизнь, как она мстит ему, как она, "взявши лычко, отдавала ремешок".

Интимный разговор женщин прерывает подошедший к ним Шалимов, но он сразу же уходит вместе с Варварой. Брошенная ему вслед реплика Юлии: "...В нем для меня есть что-то нечистое! Должно быть, холодный, как лягушка...", -убеждает нас в том, что действительно ее воображение уже давно приняло слишком однобокое направление. Небольшим монологом Юлии, после которого она и Калерия уходят к реке, завершается первый, экспозиционный кусок третьего действия, но тема этого куска будет развиваться и варьироваться.

Все происходящее между экспозицией акта и появлением Власа и Марьи Львовны нужно лишь для того, чтобы освободить сценическую площадку. Это и следует сделать как можно более случайно и живо: проходит молодежь с музыкальными инструментами. Соня увлекает всех к реке, кататься на лодках. Оттуда доносятся шум и крики. Все, кто еще оставался на сцене, бегут вниз, думая, что случилось несчастье (на самом деле "спасали" упавшую в воду шляпу Двоеточия). Наконец все успокаивается. Слышна только студенческая песня, на фоне которой и происходит сцена Власа и Марьи Львовны.