Читать интересную книгу Сокрушительный удар - Дик Фрэнсис

Во второй половине дня позвонили Питер и Сью и сказали, что решили заночевать у родителей Сью и потому не смогут отвезти Софи домой. Не смогу ли я отвезти ее сам?

Я сказал Софи, что у меня назначена встреча неподалеку от Эпсома.

— Нормально, — сказала она. — Я подожду в машине, пока ты управишься с делами, а потом поедем ко мне.

Мне что-то стало не по себе.

— Я еду к Вику Винсенту, — предупредил я.

— Он что, может быть так же опасен, как Файндейл? Я улыбнулся.

— Нет.

— Не забывай, я очень пригодилась тебе тогда, в Аскоте.

— Никогда не забуду!

— Ну и все.

И мы поехали вместе.

Криспин проводил нас до машины.

— Надеюсь, ты не застрянешь до утра, — проворчал он.

— Даже если и застряну, с тобой все будет в порядке. Он угрюмо посмотрел на меня.

— Блин, ты же знаешь, что нет!

— Тебе стоит только захотеть, — твердо сказал я.

— А пошел ты на ... Джонас!

Я завел машину и выехал со двора. Криспин стоял и смотрел нам вслед. Я, как обычно, испытывал грызущее чувство вины из-за того, что снова оставил его бороться с собой в одиночку. И, как обычно, сказал себе, что, если он действительно хочет бросить пить, он должен справляться с собой сам, даже в мое отсутствие. Разве я сторож брату моему?

Мы подъехали к Эпсому. Я нарочно выехал заранее. Вик назначил встречу в шесть, но я решил, что предварительная разведка не помешает. Этот его приятель, кто бы он ни был, уже доставил мне массу неприятностей, и мне как-то не верилось, что впредь между нами будет мир, дружба, жвачка...

Я остановился в пятидесяти ярдах от поворота к дому Вика на заросшей травой обочине, так, что дверца, у которой сидела Софи, оказалась вплотную к зеленой изгороди. Выключил фары и обернулся к ней.

— Когда я уйду, запри дверцу изнутри, — сказал я. — И не выходи из машины.

— Джонас... Значит, Вик все же может быть опасен?

— Не Вик. Но он может быть не один... Я не знаю. Во всяком случае, мне будет куда спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.

— Но...

— Никаких «но»! — Я чмокнул ее в губы. — Я вернусь где-нибудь через полчаса. Если в половине седьмого меня еще не будет, гони в Эпсом и зови полицию.

— Мне все это не нравится.

— Закутайся в плед, а то замерзнешь.

Я вылез из машины и проследил, чтобы она заперла дверцу. Махнул рукой. Улыбнулся так, словно иду в цирк. И ушел.

Ночь была не такой уж темной. Ночи редко бывают совсем непроглядными. Мои глаза вскоре привыкли к темноте, и я бесшумно прошел в ворота. Я шел не по дорожке, а рядом, по траве. Я специально надел черный свитер, темные брюки и черные ботинки на резиновой подошве. Я достал из кармана темные перчатки и надел их. Волосы у меня тоже темные, так что, если спрятать лицо, в темноте меня не увидят.

Перед домом Вика стояли две машины, обе незнакомые. «Форд-Кортина» и «Ягуар-Х.1-12».

Я обошел вокруг дома к бассейну, надеясь, что Вик, как и я, обычно принимает посетителей в кабинете. Почти во всем доме было темно, и только окно кабинета Вика светилось. «Один-ноль», — подумал я.

Я осторожно обошел пруд и прокрался в тени темного карниза вдоль комнат для гостей, прижимаясь к стене. Ровная гладь воды в бассейне блестела в слабом свете, падавшем с неба. Ни ветерка, ни звука — только временами шум мотора с дороги. Я осторожно подобрался ближе.

Окно Вика было занавешено плотным бежевым тюлем, который свисал складками. Я обнаружил, что сквозь него можно что-то разглядеть, только если подойти вплотную, а так, издалека, ничего видно не было. Кроме того, вполне возможно, что, если подойти вплотную, изнутри тебя тоже будет видно. Крайне неудобно для шпионов.

Я подполз к самому окну по-пластунски, чувствуя себя полным идиотом. Окно кончалось дюймах в восемнадцати от земли.

Вик расхаживал по комнате и что-то говорил. Я рискнул поднять глаза на уровень подоконника, но почти ничего не увидел. Край стола, стоявшего у окна, и кусок флорентийского зеркала. Я прополз чуть дальше и снова поднял голову. Угол книжного шкафа и ножка стула. Еще дальше. Снова книжный шкаф и Вик, проходящий мимо.

Когда он приближался к окну, его голос слышался достаточно отчетливо. Я опустил голову и принялся вслушиваться в бессвязные отрывки фраз. «Полиграф и Нестегт... чертова бомба...» «...Какая разница, как он узнал? А как ты сам узнал?..»

«...Мордобой все равно бы не сработал... Я тебе говорил... сожженная конюшня зацепила его куда сильнее...»

«...Нельзя давить на жену и детей, которых нету...» «...От братца толку мало... пьянь беспробудная...» Я прополз чуть дальше и снова заглянул в окно. Опять мебель.

Я не видел того, с кем говорил Вик, и не слышал ответных реплик — только отдаленное гудение, словно рокот большого барабана, на котором играют пианиссимо. Я наконец понял, что собеседник Вика сидит у стены с баром, так что в окно я его не увижу, пока он не встанет. Ну, ничего. Скоро я увижусь с ним лицом к лицу. А пока что надо узнать как можно больше. Может быть, удастся услышать что-нибудь, что пригодится в предстоящей беседе...

— Я просто не вижу другого выхода, — сказал Вик.

Барабан коротко прогудел что-то в ответ. Вик внезапно подошел к самому окну. Я спрятал лицо и насторожил уши.

— Слушай, — сказал Вик, — я вроде как обещал, что ты с ним встретишься.

Снова гудение, на этот раз, похоже, недовольное.

— Ну, знаешь ли! Я не собираюсь садиться за решетку только затем, чтобы он не узнал, кто ты!

Гудение.

— Я ему все равно скажу, черт возьми!

Продолжительное гудение.

«Вик хитрит, — подумал я. — Он не сказал своему приятелю, что я буду здесь в шесть. Он собирается поднести мне этого приятеля тепленьким, хочет он того или нет. Два-ноль...» Я улыбнулся в темноте.

— Плевал я на твою репутацию! — сказал Вик. — Подумаешь, репутация! Что в ней такого особенного?

Снова продолжительное гудение. Черт, как жалко, что я не слышу!

Ответ Вика прозвучал так, словно он впервые заколебался в своих намерениях.

— Да, конечно, наш бизнес основан на доверии, но... Гудение.

Вик передвинулся левее, но я по-прежнему отлично его слышал.

— Ты куда? — Его голос вдруг сделался встревоженным. — Что ты делаешь? Нет... Нет! Господи! Подожди! — он говорил все громче и пронзительнее. — Подожди!!!

В комнате послышалось нечто похожее на кашель, и в стекло ударилось что-то тяжелое. Я поднял голову и застыл в ужасе.

Вик привалился к стеклу, и тюлевая занавеска вокруг него сделалась алой.

У меня на глазах он развернулся и ухватился за занавеску, чтобы не упасть. На груди сиреневой рубашки расплывалась алая звезда.

Он не издал ни звука. Постепенно пальцы, сжимавшие занавеску, ослабели. Когда он упал, я на мгновение увидел его глаза.

Они были мертвые.

Не помня себя, я вскочил и опрометью понесся к выходу из дома. Теперь легко говорить, что это было безумием. А тогда я думал, что убийца Вика сейчас ускользнет, а я его даже не увижу. Я думал только о том, что это я вынудил Вика прижать своего приятеля к стенке, и, если я дам ему уйти, окажется, что Вик умер напрасно. То, что, если этот приятель увидит меня, он меня попросту пристрелит, мне в голову как-то не пришло.

Все произошло слишком быстро, чтобы соображать и просчитывать варианты.

К тому времени, как я обогнул пруд и оранжерею, мотор одной из машин уже взревел. Это был не большой «Ягуар», а «Форд». Машина резко подалась назад, в арку, чтобы развернуться к дороге.

Я бросился вперед и подбежал к машине сзади, слева. Внутри я увидел темный силуэт водителя, лихорадочно переключающего скорости. Я схватился за ручку задней двери, намереваясь открыть дверь, заставить водителя обернуться, увидеть, кто это, остановить его, набить ему морду, отобрать пистолет, отдать его в руки полиции... Бог весть, что именно.

«Форд» рванулся вперед, словно его хлестнули бичом, и вывихнул мне правую руку.

Глава 16

Я стоял на коленях, корчась от знакомой боли. Только вывиха мне сейчас и не хватало!

А по дорожке приближались чьи-то шаги.

Топ-топ-топ...

И деваться мне было некуда.

Что ж, надо быть готовым ко всему. Я подхватил правый локоть левой рукой и ждал. Сейчас я и идти-то едва мог, не то что бежать.

Из темноты возникла фигура. Подошла ко мне шага на три. Остановилась.

Знакомый голос спросил:

— Тебя что, машиной сбили?

Я едва сдержал улыбку.

— Я же тебе сказал, чтобы ты сидела в машине!

— Какой-то у тебя голос не такой, — сказала Софи.

— А это не я.

Она шагнула ко мне, протянула руку...

— Не трогай! — поспешно сказал я.

— В чем дело? Я объяснил.

— О господи! — сказала она.

— Ты можешь его вправить.

— Чего?!

— Ты можешь вправить мне плечо на место.

— Но... — Эта просьба явно выбила ее из колеи. — Но я же не умею!

— Не здесь. Пошли в дом.

Она совершенно не знала, как и чем мне помочь. Не то что жены жокеев-стиплеров, для которых побитые и покалеченные мужья — суровая повседневность. Мне удалось подняться на ноги, потратив не более пинты пота. В голову мне пришло много разных слов и эпитетов, и не все они были печатными.