— Выезжаю, — сбрасываю звонок и покидаю квартиру.
Сумку закидываю в багажник машины, сам запрыгиваю в холодный салон. Включаю печку и покидаю двор, спеша к любимой маме. Так уж получилось, что воспитала она меня одна. Хотя есть отец, довольно-таки живой и богатый, черт возьми. Сейчас его империя стала еще больше, чем была раньше. И с каждым днем он все чаще ищет со мной встречи. Упертый баран никак не может понять, что меня в его жизни уже давно нет. Он сам отказался от нас с мамой.
Ненавижу его!
— Макс, как хорошо, что ты приехал пораньше, — щебечет у порога мама, когда я захожу в квартиру, где вовсю витает аромат сладкой выпечки.
Пока снимаю куртку и вешаю в небольшой шкаф в прихожей, успеваю заметить на ее лице нотки волнения. Нехилого такого волнения. Словно сумасшедшего размера волна атаковала.
— Мамуль, что случилось? — Уже на кухне обнимаю ее за плечи и поворачиваю лицом к себе.
— Он звонил, — произносит поникшим голосом и отводит взгляд в сторону. — Я должна тебе кое-что сказать.
— Я не хочу о нем говорить, ты же знаешь! — сжав кулаки, смотрю в окно, где со дня на день, возможно, начнут падать снежинки.
— Я хочу! — громко вскрикнув, тихо продолжает: — Хочу, чтобы ты знал правду.
— Какую правду, мам? Он тебе изменял! — рявкаю, в упор смотря на женщину, что меня родила и подняла на ноги практически одна.
Она же после развода даже на свидания ни с кем не ходила. Так и осталась одна. А еще каким-то чудом смеет защищать недопапашу. Ужас, да и только.
— Я знаю! — произносит спокойно, смотря на меня осмысленным взглядом. Странно, но именно этот ее взгляд не позволяет расслабиться. Мне почему-то кажется, что тут кроется подвох.
— Продолжай, — прошу, складывая руки в замок и ожидая исповеди матери.
— Начну с того, что твой отец никогда меня не любил. — Она усмехается, увидев мои брови, резко взлетевшие вверх от удивления. — Да, да. Именно не любил. Помню, я тогда только на первый курс поступила, а он уже на пятом был. Красивый, сильный, все девчонки по нему с ума сходили. А как он играл в футбол, до сих пор слышу визжащий стадион во время матчей его команды. Я любила его, а он никого. Гулял со многими, но никого не любил. Никогда. Его взгляд всегда был холодный и пустой. А я с ума сходила от любви, даже к гадалке ходила. Она сказала, что счастья с ним не будет. Но я же упертая, захотела — взяла. Конец учебного года, его одногруппники устраивали вечеринку, и я там тоже была. Тогда все случилось. А через два месяца я узнала, что у меня будешь ты. Помню, как плакала. Мне тогда страшно было, одна в большом городе, да еще и без родителей. Еще и восемнадцать лет всего-то. Но я нашла его, договорились встретиться. Рассказала все. Как любила его, как хотела быть с ним, что беременна. А он сказал, что не любит, но ребенка не оставит. Предложил фиктивный брак и крышу над головой. Я не стала отказываться. Он поступил как настоящий мужчина, не отправил на аборт. Он принял тебя, даже несмотря на то, что ты ребенок не от любимой женщины. А когда ты родился, когда он первый раз тебя увидел, еще совсем кроху, только тогда я увидела те самые теплые искорки в его глазах. Тогда он первый полюбил по-настоящему. Прости, что так получилось все. Я виновата во многом. И в том, что ты его ненавидишь, тоже виновата я.
Мы развелись, потому что он влюбился, как мальчишка. Впервые в тридцать лет полюбил. Ну а я, эгоистичная дрянь, которая не хотела его отпускать. Мы ругались, я угрожала, что не позволю с тобой видеться. Это я виновата, что ты не общаешься с отцом. Он звонил тебе и сейчас продолжает звонить. Вот еще, — на столе появляется золотая карта с моим именем. — Это он отдал тебе, когда мы развелись. Каждый месяц переводит крупную сумму денег, даже несмотря на то, что ты его ненавидишь, он продолжает тебя любить. Ты его сын, его плоть.
Я прошу тебя, Макс, ради себя, ради той девушки, которую ты тоже любишь, прости, но я видела вас вместе и понимаю, почему ты так грустишь. Она не из нашего круга, точнее, не из моего. Она из твоего круга. Также богата и прекрасна. Найди ее и помирись. И, пожалуйста, позвони отцу. Поговорите. Кстати, у тебя есть замечательные брат и сестра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мать замолкает и, прикрыв ладонями лицо, начинает громко рыдать. Я же тупо продолжаю сидеть на стуле и смотреть на карту, которая все это время была у нее. В голове сразу всплывают воспоминания о подработках, чтобы были хоть какие-то карманные деньги. Мне даже приходилось разгружать ночами вагоны, чтобы собрать необходимую сумму на получение Международного сертификата матроса со всеми вытекающими. А оказывается, все это время я мог жить припеваючи и не париться о бабках. Замечательно, млять.
— Прости, я пойду, — больше ничего не говоря, покидаю квартиру, которую считал уютной и родной.
Оказывается, отец не так и плох. Об это говорит сам факт того, что он сразу сообщил, чтобы на любовь мать не рассчитывала. Не врал.
— Алло. — Замираю, так и не спустившись на первый этаж. С ума сойти, как давно я не слышал его голос. — Алло, вы слышите? — Холодный, уверенный, родной. — Макс, это ты?
— Д-а-а, — произношу, заикаясь, и улыбаюсь, как когда-то, когда мне было лет десять.
— Боже, Макс, сынок, как ты? Все хорошо? Что-то случилось? — Вопросы сыплются как из рога изобилия.
— Можно я приеду?
Глава 36
Арсений
Простая в дизайне, но довольно уютная в использовании квартира встречает меня вполне приветливо. Небольшой коридор, вмещающий в себя от силы двух человек, с третьим было бы тесно, имеет две двери и арку, ведущую в просторную гостиную. Именно в ней я почти расслабляюсь, даю волю чувствам, рассматривая фотографии, что находятся в рамках и занимают как минимум полстены. Ничего не говоря, медленно направляюсь к ним и жадно начинаю искать свою девочку, краем глаза замечая, что дедушка расположился за пианино.
Но это все потом… все важные разговоры решаю оставить на потом, а сейчас она. Фотография в нежно-персиковой рамке хранит на себе минуты счастья, она даже сейчас излучается позитивный всплеск эмоций, передает их мне, словно по невидимой нити, связывающей нас, и позволяет впитать все до последней капли. В легком летнем платье, с огромным букетом ромашек в руках и ослепительной улыбкой, она стоит в поле, усыпанном цветами, вместе с мужчиной. У него небесно-голубые глаза и ямочки на щеках, когда он улыбается. Отец Маши. Я сразу его узнаю, мысленно подчеркивая то, как она на него похожа. Моя Мари пошла в отца, что заставляет искренне улыбаться. Мужчина на фотографии не может быть плохим, особенно тот, что задаром детишкам во дворе игрушки мастерил. Мари улыбается как счастливый человек, а блеск в глазах только подтверждает данный факт, она на седьмом небе!
Немного левее еще одна фотография. излучающая счастье. Здесь Маша стоит в обнимку с женщиной, можно сказать. своей ровесницей. Еле заметная разница в возрасте и схожие черты: разрез глаз, нос, фигура, — позволяют опознать ее маму. На фото пока что. Но как бы ни закончился разговор, который еще, кстати, даже не начинался, я все же надеюсь познакомиться и ней. В следующий раз даже с цветами в гости приду. Это женщина заслуживает букета, хотя бы за то, что она мама девушки, которую я люблю.
Я тщательно рассматриваю каждую фотографию, которая здесь есть. Визуально знакомлюсь с бабушкой, которая лучится счастливой улыбкой, обнимая мужа и внучку, находясь в парке аттракционов. Я будто погружаюсь в историю семьи, в их счастливые и памятные моменты. Мне позволили познакомиться с Мари с ее юных лет, разрешили увидеть ее первые шаги, первый класс, где букет гладиолусов скрывал половину лица. Увидеть, как она выросла и превратилась в удивительную, по-настоящему красивую девушку.
Я словно знакомлюсь с ней заново, узнаю настоящую. Нет, я не могу сказать, что знаю ее мало. Но все же моих знаний о ней и ее жизни не так много, как хотелось. Она довольно скрытная, привыкла все держать в себе и редко делится самым сокровенным. Увы, я не слишком далеко ушел в языке жестов, моих знаний недостаточно, чтобы общаться с ней свободно. Но я стараюсь… очень.