Мы шли мимо темных деревень и невысоких рощиц по проселочной дороге. Рогатый временами поглядывал на меня и посмеивался. От выстрела на лбу «беса-искусителя» осталось темное пороховое пятно, пуля же не причинила ему никакого вреда. После таинственного происшествия в лесу я испытывал сильное отупение – все казалось, что сейчас проснусь, и кошмары последних дней сами по себе рассеются, канут в мутные бездны сна. Вместе с этим рогатым типом, которому я не доверял. У него была такая хитрая физиономия, что к ней так и хотелось приложиться обоими кулаками сразу. Приходилось сдерживаться – во-первых, он обещал вывести меня к шоссе (как впоследствии выяснилось – обманул), во-вторых, неразумно бить того, у кого пуля рикошетит ото лба, как от стальной плиты.
Сразу после выстрела он растянул губы в улыбке, почесал место, куда пришелся выстрел, и заявил:
– Да, Васисуалий, я воспитал тебя жестоким убийцей!
Теперь мы торопливо шагали сквозь ночной сумрак и молчали… В мистику верить все еще не хотелось. Хотя вот она, идет рядом, несет надо лбом небольшие рожки и посмеивается. Никогда не понимал людей, увлеченных подобными вещами – эзотерика, магия, демонология. На мой взгляд, все они не совсем нормальны. Да и выглядят немного пришибленными. Если вдуматься, вера в потусторонний мир может существенно разнообразить жизнь. Но если принять на веру тот факт, что потусторонний мир существует, то насколько сразу девальвируются все достижения этого мира – материальные ценности, блага, которые можно купить за деньги. Нет, я решительно отвергал и отвергаю мистическую составляющую бытия. Но как быть с бесом, похожим, как две капли воды, на телевизионного психолога? Как быть с этим лысым юрким типом, отрекомендовавшимся моим искусителем? Пистолетный выстрел не причинил ему никакого вреда. Я видел все своими глазами. Значит, потусторонний мир существует? Даже если это так, я отказываюсь в это верить. Решительно отказываюсь.
Так я размышлял, пока мы шли по темной проселочной дороге, и белесая Луна освящала наш путь.
– Меня зовут Кухериал, – прервал затянувшуюся паузу рогатый.
– По барабану, – ответил я.
– Я полагал, тебе будет интересно узнать имя своего беса-искусителя. Такая возможность далеко не каждому предоставляется при жизни. Обычно люди узнают имена беса-искусителя и ангела-хранителя уже после смерти, перед судебным чертогом.
– Вот повезло-то. Что ж ко мне ангел не явился? А вместо него ты, образина.
– И этого человека я воспитывал, растил, – обиделся бес Кухериал. – Это же я тебя от опасности оберегал. А не какой-то там ангел-хранитель. А ведь Агиросион буквально жаждал тебя прикончить, как только тебе стукнуло тринадцать. Еле уломал его оставить тебя в живых.
– Кто? – переспросил я. Среди моих знакомых людей с таким именем не числилось.
– Демон, отвечающий за смерть первенцев. Убивает только тех, кто потом совершит какое-нибудь крупное прегрешение.
– Что ты мне зубы заговариваешь?! – я резко обернулся. – Говори, что тебе от меня надо?..
– Да ничего такого, что ты не смог бы сделать, Васисуалий.
– Не смей называть меня Васисуалием, – разозлился я.
– Постараюсь, Васисуалий, – пообещал бес. Он явно издевался.
– Можешь не сомневаться. Как только я найду способ тебя убить, считай, ты уже мертв, – пообещал я.
– Ну, вот. А я надеялся, мы подружимся.
– У меня нет друзей!
– Знаю. Лучше скажи, зачем ты какой-то бабке амулет прозрения подарил?
– Ты это о чем? Ах, об этой золотой штуковине, – догадался я, – которая галлюцинации вызывает.
– Отнюдь, – возразил бес, – она позволяет зрить в суть вещей. Конечно, не все, что ты видел благодаря амулету прозрения, существовало на самом деле. Но многие существа были вполне реальны. Я полагал, тебе будет полезно видеть то же, что вижу я. Но, похоже, я переоценил человеческие силы. Ты впал в весьма предосудительное и безнравственное буйство. Разве можно так напиваться?
– Значит это ты подбросил мне эту дрянь?
– Дрянь?! Да за эту вещь любой чернокнижник отвалил бы кучу империалов. Для того чтобы ее раздобыть, мне пришлось сильно потрудиться. И как, скажи на милость, ты догадался, что для того, чтобы избавиться от воздействия амулета, надо подарить его другому человеку?
– Не знаю, – буркнул я, – интуиция.
– Нет! – вскричал Кухериал. – Это не интуиция. Это он!
– Кто это он?
– Тот, кто не хочет тебе показываться. Долго ты собираешься скрываться?! – рявкнул бес.
– Я?..
– Я не к тебе обращаюсь.
– А к кому?! – удивился я.
– Да вот к этому, который у тебя за правым плечом.
Я в недоумении обернулся. Сзади никого не было.
– Разыгрываешь?
– Нет. Просто ты пока его не видишь. Аикиль, а ну покажи свою гнусную рожу.
Я услышал слабый дребезжащий голосок:
– Что же ты делаешь?! Зачем?
– Покажи, покажи, империал дам.
Мгновение спустя передо мной предстал ангел: жалкое создание – серые крылья, словно присыпанные многовековой пылью, сморщенное личико и тусклый, едва подернутый сиянием нимб.
Бывают лица выразительные, фактурные. В них отчетливо проглядывает личность. Такие лица обожают скульпторы-монументалисты. Достаточно передать всего несколько черт из такого лица – крепкую переносицу, высокий лоб, скулы, и монумент обретает силу, устремленность в будущее. А бывает так, что и наоборот. В лице своего ангела-хранителя я немедленно прочел бесхарактерность, глупость и предрасположенность к выпивке. Подтверждая мои умозаключения, он громко икнул, прикрыв рот пухлой ладошкой:
– Извиняюсь! Портвейн.
– Аикиль, – представил новоявленного божьего слугу Кухериал.
Я настороженно молчал.
– Твой ангел-хранитель, – поведал рогатый, – прошу не любить и не жаловать. А при всяком удобном случае бить его по балде. Самый жалкий тип личности, какой только можно вообразить – продажный неудачник.
– Давай, – потребовал Аикиль, протянув руку. – Трубы горят.
– Позже, – сказал Кухериал. – Ты не хочешь познакомиться со своим человеком? Между прочим, он видит тебя впервые.
– А… хм… ну да, – ангел опустил руку. – Чувствую смешение мыслей, – пробормотал он, глядя на меня с самым несчастным видом, – ты бы не слушал рогатого, Вася, он тебе зла желает. Доведет тебя до казенного дома. И бросит в одиночестве, молить бога о прощении. Раскольникова помнишь? Тот же случай.
– Вася, Вася, – передразнил ангела Кухериал, – раньше не до Васи было, когда империалы от меня получал?! А теперь, видите ли, Васю вспомнил. И свои обязанности.
– Тише, – взмолился Аикиль, – вдруг кто-нибудь услышит.
– Да не дрейфь, – скривился бес, – нет твоих поблизости. А ну говори, это ты нашептал, чтобы Васисуалий амулет прозрения другому человеку передал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});