Студенты, как и раньше, переполняли аудиторию, где Илья Ильич читал лекции.
В те годы Новороссийский университет приобрел репутацию самого демократического в России. В числе профессоров университета были Сеченов, Мечников и другие ученые. Сюда, на юг страны тянулась молодежь, жаждавшая нового, вдохновенного слова. В Одессе принимали исключенных по подозрению в неблагонадежности студентов из других университетов. Мечта Ильи Ильича, начинала сбываться; собранные в Одессе передовые деятели русской науки вместе представляли собой, силу, которая влияла на совет университета. Многие молодые люди того времени были обязаны Мечникову и его соратникам тем, что получили высшее образование.
…Кончился трудовой день. При свете небольшой лампы Илья Ильич сидел за столом. Он писал Ковалевскому:
«Дорогой Александр Онуфриевич!.. Вы не поверите, до чего теперь стали коротки дни и до чего поэтому ускорилось время моих занятий. К тому же у меня много лекций и еще приготовления к публичной лекции в пользу самарцев (на Поволжье разразился голод), которая требует большой возни… Я очень мечтаю о том, что у нас устроятся в университете настоящие зоологические студии. У меня теперь работает несколько юношей. Из всего этого что-нибудь может получиться. Но я надеюсь, что с Вами у нас устроится такая работа, на которую из других университетов поедут охотнее, чем к немецким профессорам».
Мечников гордился русской наукой. Пришло время, когда не из Одессы за границу, а, наоборот, в этот центр русской биологии приезжали учиться из разных стран Европы. Научные работы Новороссийского университета стали известны во всем мире.
Мечников же неутомимо продолжал борьбу за собирание научных и прогрессивных сил в Новороссийский университет. Ждали приезда в Одессу и Ковалевского.
Нервы Ильи Ильича еще не были в порядке, он был чрезвычайно рассеян. Однажды на лекции он неожиданно схватил себя за голову, вспомнив, что забыл необходимый для демонстрации препарат в своем кабинете. Мечников сошел с кафедры и направился к выходной двери аудитории, продолжая читать лекцию. Затем Илья Ильич вышел из аудитории и пошел по коридору. Студенты недоумевали. Илья Ильич пришел к себе в кабинет, взял необходимые пособия и вернулся в аудиторию. Чтения лекции он не прекращал ни на минуту. Студенты не могли понять, о чем говорит их профессор: ведь значительную часть лекции они не слышали.
Поднялся студент с первой скамьи и сказал:
— Господин профессор, мы не слышали ваших объяснений в перерыве.
Илья Ильич спохватился, всплеснул руками, попросил прощения за свою рассеянность. Добродушно улыбнувшись, он повторил ту часть лекции, которую прочел в коридоре и в своем кабинете.
По мере того как улучшалось зрение, Мечников проявлял все больший интерес к основной области своей научной деятельности — сравнительной эмбриологии.
«Человек крайних убеждений, невозможный ни в каком учебном заведении»
Прошли годы с тех пор, когда благодаря усилиям Ковалевского и Мечникова была доказана связь между животными позвоночными и беспозвоночными. Два русских ученых внесли ясность в труднейший вопрос общности первых стадий эмбрионального развития многоклеточных животных. Предстояло решить новые, не менее интересные и волнующие проблемы биологии: необходимо было найти такие организмы, которые были бы переходными от одноклеточных к многоклеточным.
Замечательная гипотеза Мечникова заключалась в том, что на заре жизни путь развития от одноклеточных к многоклеточным шел через колонии одноклеточных существ.
Опять настали дни творческого подъема. По мере успешного продвижения научных исследований Илья Ильич приобретал с каждым днем все большее душевное равновесие.
Мечников, как об этом уже говорилось ранее, открыл, что в развитии зародышей бокаловидная гаструла следует за бластулой не во всех случаях. Бывает и так, что некоторые клетки внутри полого шара (бластулы) размножаются и заполняют полость, образуя так называемую паренхиму, из клеток которой потом вырастают пищеварительные органы. Изучая губки и некоторые виды червей, Илья Ильич установил, что у них, лишенных пищеварительной полости, питание осуществляется путем внутриклеточного пищеварения, особыми клетками.
Таким образом, Мечникову удалось установить, что функция пищеварения может осуществляться не только в пищеварительном канале (в желудке и кишках), но и внутри специальных клеток.
Тот факт, что пища у многоклеточных организмов может перевариваться не только в специальных органах, но и в самих клетках, лег в основу дальнейшей работы Мечникова над внутриклеточным пищеварением. Он поставил перед собой задачу выяснить, каким образом клетки забирают пищу, как они переваривают ее. Возникали сотни вопросов, и проблема внутриклеточного пищеварения стала предметом многочисленных исследований Мечникова.
Нелегко было работать ученым в царской России, особенно трудно было Мечникову, который не мог и не хотел идти ни на какие компромиссы с представителями «казенной науки».
В архивах одесского генерал-губернатора сохранилась политическая характеристика Ильи Ильича Мечникова, профессора Новороссийского университета: «Человек крайних убеждений, невозможный ни в каком учебном заведении». Ученый, к которому относились эти слова, заявлял, что он далек от политики, что, кроме науки, ничего на свете его не интересует. Чем же заслужил он репутацию человека «крайних убеждений» и почему над ним нависла угроза удаления из университета? Революционером он не был и не принимал участия в многочисленных кружках, ставивших своей целью борьбу с самодержавием. Его передовая наука, его активная деятельность по собиранию прогрессивных сил русской науки под сенью Новороссийского университета, его правдивое слово в защиту права студенчества на человеческое существование — вот что озлобляло против Мечникова правительственные круги.
«Партия» Мечникова
В центре Одессы, в многоэтажном доме жил Илья Ильич Мечников. За городом, на Молдаванке, только что поселился недавно приехавший из Киева друг Ильи Ильича — Александр Ковалевский. Завтра должна состояться его первая лекция в университете, а сегодня нового товарища в профессорском кружке Мечникова вводят в курс университетских дел. Друзья сидят в одной из комнат квартиры Ковалевского, в которой навалены привезенные, но еще не распакованные сундуки и ящики.
Мечников заметно осунулся, лицо его покрылось темным загаром. Борода и длинные волосы на голове выцвели на солнце и отливали красноватым оттенком. Добрые, внимательные глаза ласково смотрели на друга. Илья Ильич продолжал начатую мысль:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});