— Только не в два часа ночи, — чуть слышно прошептала она; ее голова откинулась назад, его губы ласкали ее шею. Глубокий стон зародился внутри нее.
— Вопрос в одном, — заговорил Адам, отрываясь от ее бархатистой кожи и глядя на нее из-под прикрытых век, — пройдет ли испытание успешно, или ты станешь смеяться и надо мной?
— То есть смеяться вообще запрещено? — спросила она, постигая смысл его слов. Глаза Анны изумленно распахнулись, и она негромко вскрикнула, когда он подхватил ее и закружил по комнате.
— Ты удивительно гибкая. — Адам понес ее к постели. — Это дает бесконечное количество возможностей, — порочным шепотом промолвил он, бесцеремонно бросая ее на мягкий матрас. Она упала, весело хохоча и не понимая, насколько серьезно он говорит.
Адам присоединился к ней. Немедленно последовал поцелуй, а когда он поднял голову, Анна едва дышала. Ее губы припухли, стали пунцовыми, тело жаждало ощутить его ласку, почувствовать тяжесть его тела.
— Ты не смеешься.
Адама раздирало желание сорвать с нее платье и получить все то, что она предлагала, но он сдерживался. Исповедь Анны глубоко тронула его. Она ничего не скрыла; таких женщин Адам никогда не встречал. Ее интимный секрет только подтвердил, насколько она невинна и ранима, несмотря на независимый характер. Он должен показать ей, какой прекрасной на самом деле может быть физическая любовь.
— Не знаю, дышу ли я, — пробормотала Анна. Она положила ладони ему на грудь. Под тканью рубашки чувствовались крепкие мускулы. Его мужской аромат безумно возбуждал... все в нем возбуждало ее. Глубокий, дрожащий вздох сорвался с ее губ.
— Ты дышишь! — заверил Адам. — Смотри. — Он положил руки на ее груди, они вздымались и опадали в такт дыханию. Склонившись над ней, он принялся посасывать сквозь шелк платья торчащий сосок. Анна выгнулась в его объятьях. — На тебе слишком много одежды, — прорычал он. Языком он обвел мокрое пятнышко на ткани, и она вцепилась в его плечи. — Давай снимем?..
— Да, пожалуйста. — Платье поползло вверх, миновало ее бедра и с шелковистым шелестом упало на пол.
— Святые небеса! — хрипло выдохнул он.
Анна сидела на краешке постели, Адам стоял перед ней на коленях. Трогай меня, кричали ее глаза, ласкай! Во власти острого желания ее тело содрогалось.
— Знаешь, когда ты улыбаешься, один уголок рта у тебя немного опускается. — Большим пальцем он коснулся ее губ. — Никогда не забуду, как ты улыбаешься... я старался забыть, но не вышло. Улыбка в твоих глазах... в твоих прекрасных глазах... — глухо простонал он. — Никогда не верил, что женщина способна выглядеть столь сексуально, не прилагая к этому никаких усилий. Я думал: что эта чертовка возомнила о себе? Почему так довольна тем, что сразила меня своей красотой?
— Адам, я хотела рассмешить тебя, но ты вместо этого морщил нос.
Он глубоко втянул воздух, когда она грациозным жестом обняла его. Ее движения впечатляли, словно волшебная музыка или прекрасная картина, но одновременно пробуждали чувственное влечение. Его ладони легли на ее бедра, пальцы проникли под высокий вырез трусиков, которые вместе с атласным лифчиком скрывали последние бастионы. Она подалась вперед, обвила руками его плечи, восторгаясь их силой.
— С первой нашей встречи я хотел этого, — выдохнул он, стиснув ее в объятьях, вминая ее груди в свой мощный торс. С пылким отчаянием он поцеловал ее, опустошая ее легкие. — Хочу изучить каждый сантиметр твоего тела. — Адам слегка отстранился и посмотрел вниз, на холмики ее грудей. Их розовые кончики отвердели под его затуманенным взглядом, и, хрипло застонав, он наклонился, чтобы насладиться чувственной гладкой плотью. — Испробовать каждый твой уголок, — продолжал Адам.
Анну накрывала тяжелая, опустошающая волна чувственного удовольствия. Его умелые руки поглаживали ее спину, губы дарили сводящие с ума поцелуи ее груди.
— Мне хочется попробовать тебя, — призналась она.
Он поднял голову, когда услышал эти стыдливые слова, и не ошибся, прочитав желание в ее зардевшемся лице.
— Тебе не нужно спрашивать разрешения, — проговорил он, начиная расстегивать рубашку, и пообещал гортанным шепотом: — Ты можешь делать все, что только пожелаешь.
Восторженный трепет пронесся по ее ослабевшему телу.
— Дай я, — попросила она.
Непослушными пальцами Анна расстегнула оставшиеся пуговицы. Ошеломленная неожиданно обретенной властью, она стащила рубашку с его широких плеч. Напряжение внизу ее живота дошло до предела, который граничил с болью. Боже, как он прекрасен! Рубашка упала на пол, и Анна прижалась к Адаму, упиваясь ощущением его плоти. Она поморщилась, когда пряжка его ремня впилась ей в живот.
— Позволь снять, — прошептал он, садясь рядом с Анной на кровати, и, повернувшись к ней спиной, сбросил остальную одежду. Теперь он был совершенно обнажен. Она жадно разглядывала его, любовалась тем, как его рельефная мускулистая спина сужается к талии, как напряжены его мышцы. Потом Адам повернулся к ней.
Ее представления о том, каким должен быть мужчина, охваченный первобытной страстью, обрушились, когда она увидела его обнаженным. Анна окаменела от изумления. В голове пронеслись безумные мысли. Неужели ее представления о размерах не совсем правильны, или он?..
— Такое невозможно, — выдохнула Анна, рассматривая его в благоговейном оцепенении. — Кажется, я не подхожу для такого, — попробовала она пошутить, но ее хриплый голос трепетал.
— Ты доверяешь мне? — спросил Адам, обнимая ее. От его разгоряченного тела исходил волнующий мужской запах, в глазах сквозь пылкое сияние пробивалась нежность.
— Да, — не раздумывая, ответила Анна.
Радость и удовольствие озарили его лицо.
— Прикоснись ко мне, — скомандовал он, прижимая ее к себе.
Пальцами она пробежала по его груди и вниз, к напряженным мышцам живота.
— Да, моя дорогая, не останавливайся... — хрипло пробормотал он.
Его мольба придала ей смелости. Закусив нижнюю губу, она ласкала его, и слабые стоны вырывались из ее существа, когда она чувствовала, как отзывается его плоть на ее прикосновения. Он поймал ее руку и перекатился на бок, Анна ответила ему протестующим вздохом.
— Не спеши, — тяжело дыша, проговорил Адам.
Она беззвучно рассмеялась, хотя прежние сомнения по-прежнему не отпускали ее. Анна хотела что-то сказать, но слова потонули в ласке его губ, которые поймали ее губы. Он покрывал поцелуями ее лицо, ее тело, опускался все ниже и ниже, его ищущий язык и руки не пропустили ни одного чувствительного местечка. Словом и лаской он рассказывал, насколько она красива и желанна. Дорожка поцелуев привела его к нежной округлости ее живота, и когда Анна уж было подумала, что постигла всю глубину чувственных ощущений, он подарил ей новые ощущения.