долго — выспаться точно успеешь.
— Выспаться? — переспросил я. — Думал, мы двинем дальше через пару часов… Разве нас не будут искать?
— Будут — просто не сразу. Мы уже пересекли границу и теперь в Южной Каролине. — Нелли с негромким хлопком открыла бутылку с пивом. — Копы из Джорджии сюда не сунутся — особенно если нет трупов… Впрочем, сейчас я бы скорее опасалась не полиции.
— А чего?
— Твоих новых друзей… а может, и старых, — отозвалась Нелли. — Мистер Скотт Ричардс — конечно, если это тот Скотт Ричардс, о котором я думаю — большая шишка. Федеральный прокурор из южного округа Флориды.
— Прокурор?.. — Я на мгновение задумался. — И какого черта он не отправил за нами полицию? Или не передал сообщение в Джорджию?
— Хотела бы я знать. — Нелли отхлебнула из бутылки. — Видимо, мистер Ричардс очень не хотел, чтобы о твоем появлении в Штатах не узнали наверху. И если уж него есть какие-то секреты даже от собственного руководства…
Значит, мои недруги по эту сторону Атлантики прячутся от президента, Конгресса и еще черт знает кого — зато подсадили своих людей в какие угодно государственные структуры. Точно так же, как и в Европе, и дома, в России.
— Будто вернулся в Петербург, — проворчал я. — Оказывается, и здесь…
— Здесь все было нормально, пока тебя не принесло. — Нелли сердито ткнула меня в бок локтем. — Умеешь находить неприятности… Ну, или они — тебя.
— Это не так сложно исправить, — рассмеялся я. — Пристрели меня, когда засну — и отнеси голову этому… как его там? — Ричардсу. И все закончится.
— Мы не бросаем своих, ваше сиятельство. — Глаза Нелли недобро сверкнули в темноте. — А ты теперь для парней — свой. После того, как прикрыл их в драке. Три “Томпсона” — это не шутки. Без тебя нас всех нашинковали бы в капусту!
— Без меня никакой драки не было бы вообще, — вздохнул я. — Или у вас с “Шакалами” какие-нибудь старые счеты?
— Ну… они не любят, когда в Джорджию лезут чужаки. — Нелли пожала плечами. — Не самые приятные ребята, и друзьями я бы их не назвала. Но дело даже не в этом.
— А в чем тогда?
— Мы уже давно думали рвануть из Флориды, — отозвалась Нелли. — В смысле — насовсем.
— Рвануть? — Я бесцеремонно отобрал наполовину опустевшую бутылку с пивом. — И куда?
— Да какая разница? В Канаду, в Мексику через границу. На Западное Побережье… Знаешь, всегда хотела прокатиться по Трассе Шестьдесят Шесть целиком. — Нелли мечтательно запрокинула голову. — Начать новую жизнь. Всяко лучше, чем до старости лет сидеть в убогом кабаке у дороги.
— Мне показалось, вам там нравится, — сказал я. — Бильярд, мастерская… Хорошая компания.
— Кому-то наверняка хочется остаться. — Нелли медленно кивнула. — Но за Гризли они пойдут хоть к черту на рога, а большому медведю не терпится отправиться в путь… Я поговорила с ним — и он не против, если ты и твоя девчонка поедете с нами.
— Даже после того цирка, что мне пришлось устроить на заправке? — Я скосился в сторону костра. — Я думал, здесь не очень-то жалуют Одаренных.
— Я же как-то вписалась, — усмехнулась Нелли. — Ты отлично водишь байк, умеешь драться, не водишь друзей среди федералов и не болтаешь лишнего… Да и потом, сильный колдун — отличное пополнение в любой банде.
— Оу… Даже так?
— Да. Ты можешь поехать с нами, правда! — Нелли осторожно взяла меня под локоть. — Послать все к черту — и поехать. Байк у тебя теперь есть.
— И не самый плохой, кажется. — Я вытянул руку и указал на тускло поблескивающий силуэт. — Думаю, Чаку будет его не хватать.
Добытый в честном бою мотоцикл почти растворился в темноте, но я и так уже успел запомнить его до малейшей детали. Вытянутый поджарый силуэт с тощим передним колесом и длиннющей вилкой, высокий руль. Лихо задранные глушители в форме акульих хвостов, здоровенная пассажирская спинка, достававшая Хельге чуть ли не до затылка, блестящий хром и бак в форме капли, выкрашенный в цвета американского флага. Гризли назвал мой новый байк “чоппером” — собранной вручную машиной, в которой от заводского “Гидра Глайда” остались только коробка передач и мотор — классический “панхед” пятьдесят какого-то года выпуска. Я не понял и половины слов, которыми сыпали байкеры — зато успел сообразить, что мне удалось урвать какой-то запредельно-крутой раритет.
— Потеряешь богатство и титул — зато сохранишь голову, — продолжила Нелли. — Не будут же эти засранцы искать тебя вечно.
— Будут. — Я покачал головой. — Если уж за один день подняли на ноги федерального прокурора, байкеров и еще черт знает кого.
— Да и плевать — пусть ищут. — Нелли махнула рукой. — Отсидимся пару месяцев в Мексике или Канаде, а потом вернемся. Если не будешь высовываться — рано или поздно большим шишкам надоест платить тем, кто сейчас колесит по всем дорогам штата. Шум уляжется…
И останется только свобода. От местных законов и неписаных правил. От политических игрищ и хитроумных монархов, каждый из которых будто бы задался целью меня обмануть — или в лучшем случае использовать. От сложностей, от многочисленных обязанностей наследника рода и камер-юнкера его величества императора Павла. От собственного титула, от семьи, от сотен заводов и фабрик, от тысяч людей. От груза капитала и положения в обществе. От войны, которая — если повезет — так и останется где-то там, за океаном.
Даже от смерти.
Вряд ли ей под силу угнаться за моим новый байком по асфальту хайвея.
Почему нет, в конце концов? Сменить все волнения и тяготы этого мира, который так и норовит улечься на плечи непосильной ношей, на насущные задачи: где раздобыть бензин, запчасти для старого мотоцикла и полсотни местных баксов на сэндвич с дешевым пивом на заправке. Сменить двуличных аристократов и многомудрых стратегов на Гризли и его банду: самых обычных парней, которые конечно, не отличаются утонченными манерами и добрым нравом — зато и не воткнут нож в спину ради собственной выгоды. Плюнуть на все и остаться здесь.
В конце концов, я уже когда-то жил такой… почти такой жизнью. Байк, ветер, запах бензина, табака и дорожной пыли. Бесконечный хайвей под колесами. А климат в южных штатах даже лучше, чем там, под желтым небом, целую вечность назад сгоревшем в неотвратимом пламени. Целые дома, и нигде не бродят стальные чудовища, обученные убивать все, что движется. Дождь, от которого не приходится прятаться. Воздух, которым можно дышать, не боясь спалить легкие.
Обетованная земля — после того, что мне пришлось видеть.
— Не высовываться? — задумчиво повторил я. — Неплохой