князь без опричников. Да и новые владения должен кто-то охранять.
Глава 12. Дуэль.
Первая часть дня подошла к концу, и я, как и многие лицеисты отправился в столовую.
Маневрируя между компаниями студентов, до моих ушей доносились обрывки многочисленных разговоров. Вот только в основном учащиеся царского учебного заведения обсуждали одно и то же, и это было отнюдь не про планы на праздники.
Сейчас по лицею ходила тема о том, что в Петербурге за несколько лет произошла, возможно, самая крупная стычка преступных банд, в ходе которой одна из них перестала существовать.
Я толком не знал, как лицеисты узнали о моём недавнем приключении, но погрев уши то тут, то там, смог в общих чертах понять, откуда растут ноги.
По итогу, слух шёл от чад аристократов, отцы которых были в полицейской вертикали власти. Они-то точно знали в общих чертах, что произошло и естественно вели об этом беседы.
А если откинуть слухи лицеистов, то я знал куда больше чем они, ведь некоторые из рядов полиции посещали увеселительные заведения, а я ещё до рассвета воскресенья дал Миле поручение, дабы её девочки, если получится встретиться с блюстителями правопорядка, ненавязчиво вытягивали из них информацию.
Когда я покидал Петербург, то уже знал, что конкретного хода этому делу не будет. Полиция понимала, что тут явные разборки криминала. Одна банда уничтожила другую. Так это им на руку, на группу преступников меньше, да и обычные люди не пострадали.
Конечно, расследование должно было быть, но думается мне, всё это будет только на бумаге. Главарь банды был мелкой сошкой, и не был завязан в интересах более значимых фигур теневого города, которые в свою очередь явно могли работать со знатью, а значит, явного контроля от высоких чинов полиции не предвиделось.
Идя к столовой по дорожке вымощенной булыжником, я подставлял лицо, возможно, последним тёплым лучам солнца в этом году.
Когда до здания, где расположился огромный зал для обедов, оставалось чуть меньше пятидесяти метров, я увидел Анастасию, которая стояла в окружении нескольких людей.
Преодолев разделяющее нас расстояние, я, как ни в чём не бывало, остановился рядом с аристократичной компанией.
Поздоровавшись сначала со своей невестой, которая в последние время даже стала куда сдержанней и любезней со мной, я поприветствовал и её знакомых, которые явно не горели желанием находиться в моём обществе.
— Я погляжу, — слегка скривил уголки губ высокий белокурый аристократ со значком военного направления на груди. — Вы. Уже совсем тут по обвыклись сударь.
Я удивлённо посмотрел на рослого лицеиста явно из более старшего класса.
— Да вы правы, — как ни в чём небывало произнёс я, не замечая явно негативный тон и подтекст. — Любому человеку нужно время дабы обвыкнуться на новом месте.
Однако парень, словно не услышал моего ответа, и продолжал всё в том же духе:
— Раньше даже к невесте не подходил, — криво ухмыльнулся мне парень, словно говоря не мне, а остальным присутствующим. — Я уже думал, что тебе передалась от твоего неизвестного отца частичка его чести, и ты откажешься от мысли неволей жениться на княжне. Однако как я вижу, мои мысли были обманчивы и поспешны Оражен.
Все присутствующие слегка опешили от таких прямых слов в мой адрес, а Анастасия, кинув сначала быстрый взгляд на своих друзей, потом на меня, повернула лицо к белокурому парню.
— Глеб Семёнович, — обратилась она к статному аристократу с военной выправкой. — Думаю, такие разговоры не уместны, и… — Пыталась она подобрать слова.
— Глеб Семёнович, — склонил я слегка голову набок, смотря на аристократа, перебив свою невесту. — Вижу, вас очень заботит эта данность. Да мы с Анастасией Владимировной помолвлены. Это факт. И факт в том, что когда был озвучен вопрос, о том есть ли кто против данной помолвки, я не услышал ни одного голоса против этого. Все молчали, хотя в зале было огромное количество родовитых аристократов всех рангов, от мала до велика. Анастасия не отказалась от того, чтобы я стал её женихом. Так почему я должен отказываться от своей невесты? Вы усомнились в наличии у меня чести. Так почему вы не сомневаетесь в чести чистокровных аристократов, которые сплошь и рядом заключают брачные союзы с экономической и политической выгодой. Разве в таких браках есть честь и любовь? Если, к примеру, завтра ваш батюшка скажет вам о вашей помолвке на девушке из знатного рода, которую вы в глаза не видели. Но ваши семьи так решили, и должно быть так. Разве вы откажетесь от этого союза? Думаю, что нет. Так о какой чести аристократа вы говорите Глеб Семёнович? Или это другое?
Белокурого парня от моих слов стало перекашивать на одну сторону, а Анастасия и её знакомые таращились на меня как на эдакую невидаль.
— Как ты смеешь попирать тех! Кем тебе безродному выскочке никогда не стать, — вспылил Глеб. — Ты только что оскорбил и унизил своими грязными речами всё аристократическое сословие империи. У всех нас есть честь семьи и рода, а ты смеешь заявлять, что её у нас нет!
Белокурый аристократ всё расходился в своих речах, а все остальные с интересом и опаской смотрели на него, то на меня, стоявшего спокойно напротив выходившего из себя царского лицеиста.
При этом проходившие мимо компании замедлялись и становились свидетелями нашей перепалки.
— Глеб Семёнович, — слегка ехидно улыбнулся я уголками губ. — Я никого не оскорблял и не попирал. Я лишь задал вам вопрос, и хотел услышать утвердительный ответ, а не несвязные однотипные напыщенные, а также подкреплённые титулом выкрики.
Если вы всё так близко к сердцу восприняли, значит, в моём вопросе есть зерно правды. И фраза, что позволено Юпитеру, не позволено быку, может быть верна. Вы Глеб Семёнович только и говорите о том, что я не имею семьи и какой я ужасный лицемер, но ни слова не сказали для ответа на мой поставленный вопрос. Думаю, я услышал достаточно, а ваша реакция куда красноречивей слов. На этом можно закончить нашу беседу.
Аристократ вытаращил на меня наливающиеся кровью от гнева глаза, и рывком стащил с руки перчатку, после чего швырнул ей мне в грудь.
Я меланхолично смотрел, как кожаная перчатка падала мне под ноги, а Глеб произнёс: