— “Да я только зашел и слышу: любимая, поцелуй меня. Посмотрел вокруг, никого нет, ну, думаю, поцелую, раз судья просит”. — “Сгинь, нечистый, сгинь с моих глаз. Знаешь, ты мне помешал, решалась моя судьба”. — “Господи, уезжай лучше отсюда, ибо Иерусалим для тебя будет твоим последним местом”. — “Корнилий, знаешь, где мое последнее место?” — “Да уж не трудно догадаться. А где Артема?” — “Вот откуда я знаю”. — “Тебе знать, а ты загулял с этой красавицей. А что Иисус говорил, что прелюбодействие — это…” — “Замолчи, я тебя прошу, я никому не изменил, то был лишь сон”. — “Даврий, но это смотря с какой стороны подойти к тому сну”. — “Подходи с любой, я ни в чем не виновен. Как ты мне все время мешаешь, даже в ответственные моменты”. — “Даврий, ты же меня просил поцеловать, откуда же я знал, что она рядом с тобой и я вообще пришел пригласить вас к себе”.
— “Я не буду отказываться и иду с тобой. Нас, наверное, теперь разлучит только могила”. — “Даврий, учти, Иисус говорил и говорит: мы вечны”. Они остановились. “Корнилий, смотри, вот бежит ящерица, я думаю, что это ты, ибо хвост свой она…” — “Подумай лучше о своем хвосте. Идем, Даврий, а то я боюсь, если ты увидишь жука, который собирает помет верблюжий, то сравнишь его со мной”. Даврий посмотрел на Корнилия. “Ну и жук ты поме…” — “Ошибаешься, дорогой, это ты жук, который собирает всю нечисть с земли… Даврий, куда ты пошел, вот мой дом”. — “Да-да, задумался я, а ведь, действительно, я собиратель мусора, того мусора, что именно нам вредит, всем нам, таким, как ты и я. Вот тебе и Соломон мирный, ты еще мыслишь”. — “Конечно же, я не такой как ты”. — “Ты что, целовать меня уже не хочешь?” — “Да нет уж, спасибо”.
— “Иисус, мы уже пришли, вот мой дом, входите”.
— “Наставник, можно мы первые войдем?” — “Петр, входите, вы уже знаете, что делать”. — “Да, Учитель”.
— “Андрей, Я буду стоять у двери и когда вы изгоните все здесь, Я и встречу ту мерзость, которая одолела женщину”. — “Наставник, извини, но…” — “Петр, именем Моим делай то, что видел раньше от Меня”.
— “Хорошо, Наставник”.
Женщина стояла. “Овид, ты же говорил, что она не встает”. — “Я и сам не знаю, как получилось”. Женщина обернулась и посмотрела на всех, после чего зарычала нечеловеческим голосом. Андрей от ужаса присел. “Петр, Петр, сделай ей что-нибудь”. — “Андрей, сейчас, я только соберусь”. — “Петр, поздно уже, смотри на нее, она не человек и, тем более, не женщина”. — “О, Господи, Иисус”. — “Петр, делай то, что видел”. Петр взял факел и поднес к лицу безумной. Она задрожала и стала еще сильнее кричать. “Петр, смотри, от нее что-то отделяется”. — “Андрей, пусть злой дух уходит”. — “А что с ним делать дальше, ибо я его вижу, смотри, какая нечисть”. — “Андрей, я вижу, вижу, вот он”. Внезапно вошел Иисус, поднял руки. “Исчезни навсегда, плесень нечеловеческая”. — “Иисус, уймись, ибо я тебе ничего не прощу и никогда”. — “Я ни в чем не виновен и прощать Меня не нужно”.
— “Петр, смотри, у Учителя из рук появился огонь”.
— “Да, да, я вижу”. — “Иисус, что ты делаешь со мной?” — “Все то, что угодно Богу. Я сжигаю тебя силой небесной”. — Дай мне уйти”. — “Нет, не дам, сгинешь ты в огне праведном”. Через мгновение дом осветил голубоватый свет и пепел от темного пятна собрался в одно единое.
— “Женщина”. — “Да, я вас слушаю”. — “Собери пепел и пусть его ветер унесет подальше и развеет по пустыне. Овид, обними свою жену, ибо она ни в чем не виновна. Темная сила посетила ваш дом, а мы осветили его светлой силой”. — “Спасибо Тебе, Иисус. Я все сделаю, как ты мне и говорил. Учтите, Овид, никогда и нигде не берите в руки то, что вам или тебе не принадлежит, ибо всякое может случиться”. — “Иисус, я Тебя понимаю, и чем мне Тебя отблагодарить?” — “Овид, верой в Меня и Моих Учеников”. — “Я все понял, Иисус, ибо с ней я и останусь до конца дней своих”. — “Спасибо, Овид. Уложи свою жену спать. Пусть она отдохнет и наберется сил”. — “Господь”. — Да, женщина, Я слушаю тебя”. — “Раньше я слышала о Тебе, но не верила, и это отозвалось на мне. Теперь я верю не только в Тебя, но и во все то, чего не вижу своими глазами, а та нечисть меня несколько дней давила и издевалась надо мной, смеялась над Тобой и Отцом Твоим. И я видела, как нечисть горела огнем синим, значит, Ты настоящий Бог, наш Бог, Бог пришельцев неведомо откуда”. — “Извините вы Меня, все с Небес пришедшие, и не только вы, и туда и уйдете. И если бы не мы, то все было бы по-другому”. — “А почему евреев называли во все века пришельцами?” — “Потому что вы, евреи, прибыли первыми на Землю обетованную”. — “А почему мы? Овид, а где Он?” — “Я не знаю”.
— “Петр, идем, мы свое дело сделали”. — “Идем, Андрей”. — “Овид, живите счастливо и помните Учителя нашего”. — “Спасибо вам, что было бы, если бы я вас не позвал?” — “Овид, об этом лучше не говорите, радуйтесь тому, что сделано нами”. — “И все же, что было бы?” — “Твоя жена убила бы тебя и покончила с собой”. — “Да, страшно”. — “Это, Овид, уже позади, а впереди тебя ждет только благополучие”.
“Петр!” — “Что, Андрей?” — “А почему Иисус ушел молча?” — “Андрей, Он сделал свое дело и поэтому удалился”. — “Но ты видел пламя из Его рук?” — “Да, Петр, видел, но это не естественно”. — “Не скажи, ибо это что ни на есть божество и я доволен, что видел своими глазами. До распятия Его я видел одно, сейчас вижу совсем другое, и все виденное меня восторгает, как малого дитя. Конечно, я тоже уже кое-что могу делать; но не то, что может делать Иисус”.
— “Учись, Петр, учись”. — “Андрей, ты что, смеешься надо мной?” — “Да нет, брат, я хочу, я хочу, чтобы ты был таким, как Иисус”. — “Таким не буду, но похожим на Него, да. А у тебя, Андрей, призвание другое, как говорил Иисус, ты путешественник земной, в чем твоя радость и гордость чисто человеческая”.
ОТ ПЕТРА: До знакомства с Иисусом мы с братом Андреем, можно сказать, были самыми рядовыми людьми, которые даже не подозревали того, что в нашей жизни произойдут изменения. Но следует сразу признаться, что не с первого момента встречи с Иисусом мы поверили Ему, ибо время было такое. Но с каждым днем мы убеждались в том, что Иисус не простой человек, а истинное Божество, от которого нельзя было отказаться, ибо Он привлекал нас своей доброй простотой, своими знаниями и своей любовью ко всем нам. Многие люди тянулись к Нему, но не все смогли войти в контакт с Ним, ибо были избиты или убиты противоборствующей силой, а она в те времена твердо стояла на ногах. Мы все понимали, ибо повернуть вспять являлось очень трудным делом. Порой нам удавалось, за что часто нас забрасывали камнями. Пришлось терпеть много незаслуженных оскорблений, даже от детей, которые по просьбе взрослых бросали нам вслед камни и смеялись. Но Иисус нас вел вперед, ничего не боясь и никого не боясь. Он, правда, любил говорить такие слова: “Идущий всегда будет идти вперед, стоящий на коленях и сомневающийся — никогда не достигнет своей цели”. Действительно, поначалу на нас смотрели как на душевнобольных, которые проповедуют бред, но видя что-то необыкновенное, люди меняли свое мнение по отношению к нам. Они приглашали нас в свои дома, где мы и проводили свои проповеди. Нас очень внимательно слушали, задавали многочисленные вопросы. Вокруг тех домов, где мы находились, всегда стояли толпы народа. Все жаждали видеть Иисуса. Мы, Ученики, радовались всему происходящему. Это возвышало наш дух и делало его все сильней и сильней. Наблюдая за Иисусом, я замечал, что Он каждый раз выглядел по-разному. Он мог меняться на глазах точно так, как и Его характер. Было и такое, что Он уединялся, и по нескольку дней мы не могли Его видеть. Но когда Он иной раз появлялся пред нами, то Он сразу согревал всех нас своим теплом и умными словами. Мы старались все запоминать, ибо знали, что оно пригодится нам в дальнейшей жизни. Мы были дружны как никогда, ибо Вера в Господа нас держала в своих объятиях. И где бы мы ни находились, то таковыми и оставались. Знали и понимали, что творим и для кого все творим.