Читать интересную книгу ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО - Вадим Белоцерковский

Но свобода не может быть пустой для человека, если он при этом обладает еще и властью — возможностью творить добро и защищать себя от страха смерти. Не может быть у человека и страха перед настоящей свободой, свободой-властью.

Иное дело, когда хозяин говорит рабу: «Вот тебе твоя желанная свобода, иди на все четыре стороны, а власть и все, что она дает, я оставляю себе». Такая «отрицательная» свобода, конечно, покажется рабу страшной и пустой.

Дайте людям настоящую свободу, и они найдут ей применение: проблемы, стоящие перед человечеством, велики и неизбывны. И настоящая свобода сама по себе неразрывно, диалектически связана с ответственностью. Она не только дает, но и очень многого требует.

Однако власть пока везде в той или иной мере противостоит свободе и душит ее по той «простой» причине, что до сих пор она везде и всегда сосредотачивается в руках меньшинства. Власть, но опять же не свобода. Необходимость подавления свободы большинства ограничивает и свободу властвующего меньшинства.

Настоящей свободой, властью-свободой, могут обладать все или никто. И вот в этом, пожалуй, действительно состоит «великий вывод мудрости земной».

Не надо только путать «настоящую свободу» с абсолютной, которая тоже возможна лишь в безлюдном пространстве. В жизни же среди людей всегда есть только сектор свободных решений и действий. Его величину определяют прошлое и характер социально-политического строя, культура и образованность людей, ситуация момента. Еще очень важно, чтобы границы сектора свободы определялись также моралью и законами, а не произволом власть и деньги имущих, неподконтрольных обществу личностей. В последнем случае происходит не только сужение этого сектора, но и создается положение, когда у людей остается лишь свобода творить зло друг другу и обществу в итоге любых своих действий и начинаний, даже направленных к добру — ситуация любого тоталитарного строя. (Такая ситуация сейчас вновь складывается в России.)

Однако вернемся к теме соотношения власти и свободы. Иногда приходится слышать, что, мол, далеко не каждый захочет лезть во власть, даже если будет иметь такую возможность.

Да, не каждый человек в каждый данный момент будет иметь желание (и необходимость) пользоваться властью, но сама возможность ею пользоваться имеет огромное, самостоятельное психологическое значение. Уж от возможности-то не откажется ни один человек. Сегодня он не имеет желания и необходимости воспользоваться властью, а завтра может и захотеть, и если не он, то его дети. Каждый человек должен иметь право на власть, каждый человек должен иметь права лорда. Ведь обладание возможностями и дает ощущение свободы. Да это и есть свобода.

Чтобы понять великую успокаивающую и защищающую роль Возможности, надо только представить себе, что ты ее имел и вдруг потерял или что у тебя ее отняли. Об этом в шутку хорошо сказано в одной из пьес Шона 0’Кейси.

— Почему ты не хочешь жениться на мне? — спрашивает англичанка американца.

— Женившись на иностранке, я потеряю право стать президентом США, — отвечает ее возлюбленный.

— Но разве ты хочешь быть президентом?

— Нет, конечно. Но права терять я не хочу!

Труднее всего жить без власти-свободы людям интеллектуального, творческого труда.

«Мы еще не выполнили свой долг перед птичницей, — пишет Григорий Померанц. — Но по крайней мере известно, как это сделать. А как быть с младшим научным сотрудником Акакием Акакиевичем, пожизненно осужденным готовить бумаги Значительному Лицу? Этого никто не знает, и мы в потемках ищем ответа, одновременно с Европой и Америкой, которые по крайней мере о птичнице могут не думать».

И до тех пор, пока не найдем ответа, смута и беспокойство в мире будут нарастать, ибо мы переживаем сейчас не только демографический взрыв, но и быстрое «размножение» младших научных сотрудников. И они никогда не приобретут настоящей свободы, свободы-власти, пока ее не будет и у птичницы. Прибавить птичнице «корму» и облегчить ее труд — еще не значит выполнить перед нею наш долг. Птичница ведь тоже человек, существо, обладающее Сознанием. И до тех пор, пока она также не станет Значительным Лицом, у нас и яиц не будет в достатке, и не оставит нас страх, что в один прекрасный день, обезумев от бессмысленной и бесправной жизни, птичники бросятся под штандартами какого-нибудь новоявленного фюрера сворачивать головы людям, прежде всего младшим научным сотрудникам. В прошлом эта перспектива не была столь реальна, так как «птичницы и птичники» рождались таковыми (рабы рождались рабами), и свобода, даже «отрицательная», не маячила за воротами их «птичников». Детей рабов не учили в школе, что они свободны и равны. И то появлялись Разины и Пугачевы!

Свобода, власть и собственность

Я полностью согласен с Олдосом Хаксли, что все зло в мире проистекает от того, что большинство людей при всех существующих режимах, правых и левых, все больше лишается собственности на средства производства, попадает в абсолютную зависимость от работодателей — и это деморализует и тех и других.

Иными словами, к свободе и власти необходимо добавить собственность, дающую средства к существованию. Но главным в этом триединстве остается власть. Без нее не удержать ни свободы, ни собственности.

Свобода, власть и собственность — сжатая формула синтезного социализма. Свобода — регулируемая законом и моралью, власть — как право решающего голоса во всех касающихся человека делах, собственность — на продукцию и средства производства. И все это для каждого члена общества.

Строй, созданный на этом «базисе», позволит всем людям начать движение к своим идеалам, к нравственному совершенствованию и гармоничному развитию, к снятию противоречий между стремлением к самоутверждению и единению, начать движение к «Свободе, Равенству и Братству».

Очень важно иметь в виду, что система групповой трудовой собственности опирается одновременно как на идеалистические, так и на меркантильные компоненты человеческой психологии (снимает и здесь противоречие) — позволяет наконец людям работать для себя и для общества одновременно.

Подытожим. Становление уклада, представляющего собой диалектический синтез либерализма и коллективизма, социализма и капитализма, — дело неизбежное по той причине, что такой уклад дает возможность людям полнее и гармоничнее удовлетворять свои фундаментальные духовные потребности.

Уклад этот откроет эпоху действительно бесклассового общества, позволит человечеству перестать тратить большую часть сил на внутренние проблемы, на классовую, сословную, национальную и прочую междоусобную борьбу, позволит мобилизовать все силы на борьбу за продолжение и благополучие рода человеческого (что и предназначено природой всем живым существам), превратит человечество из интровертированной «личности» в экстровертированную, из подросткового состояния поможет перейти во взрослое.

Но при этом надо осознавать, что становление синтезного уклада, похоже, уже запаздывает и подростковый период опасно затягивается: на человечество надвигаются апокалипсические угрозы, экологические, ресурсные, демографические, террористические, и ему пора бы уже сосредоточиться на ликвидации этих угроз.

Позднейшее добавление.

Совсем недавно, со стыдом должен признаться, я взял себе за труд внимательно прочесть все 30 статей «Всеобщей декларации прав человека», провозглашенной 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН. И обнаружил, что это — удивительно гуманный и продуманный документ, созданный очень мудрыми людьми с широкими взглядами. И настоящим сюрпризом для меня оказалась первая статья, которую я, конечно, не раз слышал, но, что называется, краем уха. «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».

Вдумаемся, слова эти были написаны людьми, далекими от социализма, но люди эти, очевидно, понимали, что представляет собой фундаментальная потребность человеческой природы (братство и единение — тождественные понятия) и положили ее в основу всей декларации, всех прав человека. Этим они фактически сделали первый шаг к синтезу либерализма и социализма. «Чистый» капитализм слишком уж далек от духа братства!

И еще момент. Великая Французская революция в конце XVIII века провозгласила своим главным идеалом триединство: «Свобода, равенство и братство». Прошло с тех пор масса времени — а идеал сохраняется. Потому что природа человека неизменна, ибо зависит от осознания им своей смертности.

Глава 8 Пытаюсь жить