мимо него вместе с больничной тележкой. "Походу кому-то стало плохо" – подумал парень, которого всё ещё держала в сознание раздирающая голову сирена. Не пройдя и пары минут мимо него пробежали всё те же медсёстры и врачи, которые вязли на своей тележке пожилую леди, которую недавно видел Доминик. Старушка бездвижно лежала на тележке, больше не озаряя мир своей улыбкой. У Доминика заболело сердце от этой картины. К сирене прибавились крики и громкие голоса врачей. К сожалению Доминик не мог различить слова сквозь сирену, которую походу не собирались выключать. Его глаза стали всё реже открываться. Парень посмотрел последний раз на шумный коридор из которого повыскакивали зеваки и уже собирался закрыть глаза, предоставив себя мимолётной темноте, как неожиданно в поле зрения Доминика попала бегущая за тележкой рыжеволосая девушка, которую он видел в палате Агаты некоторым часом ранее. Доминик не понимая, что конкретно произошло и почему девушка бежит за тяжёлой собирался остаться здесь ещё хотя бы на пару минут, желая узнать больше подробностей, но сознание покинуло его раньше, чем он хотел.
Глава 21
В палате номер 438 была тяжёлая атмосфера, предстоящей смерти. Открытое окно не помогало проветрить, то что было предрешено Всевышним. Единственное, что скрашивало гнетущую атмосферу были недовольные, но такие приятные слова, которыми Стефанита Флирман отчитывала свою внучку.
– Милая, ты совсем исхудала! Не гоже своё тело и разум так мучить! – делала выговор бабушка. – Сходи поешь в пекарне Холландов вместе с Агатой. Хватит старуху каждый день навещать, мне и без тебя есть тут чем заняться! Денюшку я тебе дам. – С этими словами Флирман сквозь отдышку потянулась за маленькой розовенький сумочкой, которая лежала на её тумбочке. Роуз поспешно остановила бабушку Стефаниту, лёгким касанием её руки.
– Бабушка, не нужно. Агата…Она сейчас занята… занята поступлением в университет, я же тебе говорила. Мы договорились встретиться через недельку.
Роуз врала. Врала, потому что боялась, что от услышанного бабушке может стать только хуже. Миссис Стефанита любила Агату, как родную внучку, ведь у Смит никогда не было бабушки. Роуз никогда не ревновала к подруге, ведь бабушка Стефанита отдавала им равные дольки своей любви. Поэтому девушка не могла рассказать ей о том, что буквально на пятом этаже в коме, лежит её вторая внучка. Просто не могла. Роуз чувствовала себя просто паршиво и опустошённо, но старалась не показывать этого, особенно при любимой бабушке, которой с каждым днём становилось хуже. Флирман была вымотана, мыслями о том, что может потерять двух самых близких для неё людей. Роуз сжала в руках морщинистую руку бабушки, с теплотой, смотря на неё.
– Дорогая, я вижу, что тебя, что-то гложет. Поделись с бабушкой. Или ты из-за меня так? Ты не переживай, ты же знаешь, я ещё вас всех переживу! – Миссис Стефанита старалась приподнять настроение внучке, которая продолжала сжимать её руку. Роуз казалось, что если она отпустит руку бабушки, то Миссис Стефанита тут же уйдёт от неё.
– Да, переживёшь. Обязательно переживёшь. Роуз думала, что все возможные слёзы она уже выплакала, но почему-то с каждым днём они откуда-то появлялись. Однако теперь плакать было невыносимо больно, поэтому Роуз пару раз болезненно моргнула и продолжила общаться с бабушкой.
– Когда ты выйдешь, мы сможем пойти кормить уток вместе с Агатой, как в старые добрые времена. Роуз старалась утешить своими словами бабушку, но на самом деле старалась успокоить себя, ложными обещаниями. Лицо Миссис Стефаниты погрустнело.
– Рози, ты же понимаешь, что мне недолго осталось.
Он такой правды Роуз окаменела. Она не ожидала услышать таких слов от бабушки.
– Я прожила счастливую жизнь вместе с вами. И мне не о чем жалеть.
– Нет, не правда. Вот увидишь, ты выздоровеешь. – перебила бабушку Роуз. Она продолжала настаивать на своём. Замечая, как слёзы скатываются по её щеке.
Лицо старушки стало бледней, а кожа приобретала мраморный цвет.
– Не заслужила я…юных слёз твоих. – Миссис Стефаните было тяжело говорить и ей приходилось постоянно делать отдышку, количество которых значительно увеличилось за последний час. Роуз сразу заметила это.
– Бабушка! О боже, нет. – Девушка какое-то время колебалась не зная, что делать. Она тянулась к бабушке, но понимая, что ничем не может помочь, отстранилась. Роуз охватила паника, того, что её самый страшный сон может вскоре стать явью. Вспомнив о кнопке, которая присутствует в каждой палате около кровати, Флирман моментально нажала на неё. Раздалась оглушительная сирена.
– Прости… милая. – сквозь беспрерывную отдышку прошептала бабушка, выражение лица, которой становилось всё более отречённым.
– Нет. Не извиняйся. Всё хорошо. – сквозь слёзы говорила Роуз. – Бабушка, прошу не закрывай глаза, смотри на меня. – Девушка стояла над Миссис Стефанитой, тряся её за старческие плечи. Бабушка последний раз посмотрела на свою внучку и после её взгляд стал стеклянным и безжизненным. Роуз долго стояла над телом бабушки, пытаясь осознать, что произошло. Всё вокруг резко утихло. Она больше не слышала шума сирены и то, как открылась дверь в палату. Флирман смутно понимала, что происходит. Кто-то оттолкнул её от тела бабушки. Миссис Стефаниту оперативно переложили на тележку на которой сразу же повезли в реанимационную. По лицу Флирман больше не текли слёзы. Роуз не могла сдвинуться с места. Она продолжала смотреть на больничную кровать, на которой только, что лежала миссис Стефанита. Неизвестно сколько прошло времени с того момента, как Роуз выбежала из палаты. Звуки вернулись на свои места. Флирман старалась догнать тележку, которая всё ближе приближалась к дверям реанимационной. Она хотела в последний раз посмотреть на бабушку, обнять её остывшее тело, рассказать о том, что она чувствует. Роуз уверенно нагоняла врачей, которые гнали тележку по коридору, но неожиданно выскочившая из соседнего коридора фигура поймала девушку, не давая ей сдвинуться с места.
– Пусти меня! Пусти! Бабушка!
– Роуз, тебе нельзя туда. – Эш сдерживал, вырывающуюся Роуз, которая отчаянно кричала. – Бабушка! Пусти меня! Бабушка! – Роуз пыталась вырваться из рук парня, но у неё ничего не получалось. Тем временем тележка заехала в реанимационную и двери закрылись. После этого девушка перестала биться в руках Эша, который смог ослабить хватку. Роуз больше не пыталась побежать за тележкой. Она поняла, что это конец.
Глава 22
Пробуждение последовало сильным кашлем из уст Агаты. Она лежала на пыльной земле возле Доминика, пытаясь прийти в себя. Когда воспоминания постепенно стали вставать на свои места, а лежащий Доминик перестал двоиться в глазах, Агата подползла ближе к парню, чтоб проверить его пульс. Как Смит и предполагала Доминик был в