Читать интересную книгу Принуждение (СИ) - Дэй Каролина

Это не я случайно сомневалась в своих догадках? Не я заметила маленькую нестыковку в образе незнакомца? Однако кандидатура Салливана все равно не была снята окончательно. Лучше промолчу, чем буду снова и снова вытаскивать этот ад наружу.

В кармане вибрирует телефон. Наверняка звонит кто-то, но я не тянусь к трубке и не поднимаю ее. Плевать. Пусть звонят сколько угодно. Хотя нет, лучше его выключить. Да, верное решение. Мельком гляжу на пропущенные вызовы и одно сообщение от незнакомца, которое он прислал две минуты назад. Вот давай не сейчас, а? Мы еще успеем поиграть в твои грешные игры.

— Не берите в голову, — отвечаю, отключив телефон и отправив его обратно в карман.

— Тогда зачем ты рассказала?

— Я ни о чем не рассказывала.

— Пусть будет по-твоему.

Пробка постепенно рассасывается, и вот мы уже спокойно едем по трассе к моему общежитию. Салливан больше не задает вопросов, не спрашивает о моем состоянии. Больше ни слова об Адаме и его предательстве. Вслух. Но фраза Эндрю, разбивающая меня на «до» и «после», непрерывно звучит на повторе в голове.

Останавливаемся на углу здания. Не спешу выходить, а надо. И как можно быстрее.

— Если тебе что-то нужно, смело звони, — говорит он строгим голосом с едва слышными заботливыми нотками, будто отец заботится о своем чаде, но физически не может находиться с ним двадцать четыре на семь. Интересно, у него есть семья?

— Ладно. Спасибо, что подвезли, — небрежно кидаю дежурно-вежливую фразу, но затем в голове появляется вопрос, который не давал покоя еще на улице. — Откуда вы знаете мистера Гранда?

— Мы хорошие друзья, — отвечает без запинки, одаривая меня темно-карим взглядом. — А что?

И что мне сказать? Что меня смутила встреча с человеком из прошлого? Смутило знакомство с мужчиной, который сообщил о смерти родителей? Не знаю. В ответ слетает с губ только:

— Ничего. Еще раз спасибо.

Выхожу из машины, попрощавшись с преподавателем. Точнее убегаю, замкнувшись в собственных мыслях. Снова. Однако они уже не связаны с братом. Совсем.

Голос, аромат, знакомая хрипотца и прикосновения, которые ощущала лишь с незнакомцем. Может, все же я ошибалась насчет той повязки в заднем кармане джинс? Может, Салливан все же и есть тот самый незнакомец?

У меня есть только один способ проверить свою теорию.

Включаю телефон и читаю единственное входящее сообщение, миную извинения Адама и крики «Где ты?» от Эндрю.

«Вечером тебе придет посылка. Надень ее к кануну нового года. Будь готова, что встретишь его со мной».

Сообщение доставлено ровно в три. В это время мистер Салливан уже сидел за рулем и к телефону не притрагивался. Значит не он. Ошиблась.

Это не он…

Или специально отводит от себя следы?

Глава 27

«Праздник к нам приходит…»

Помните старую рекламу «Кока-колы»? Вот и я помню. Санта на машинах всем подарки раздает, много волшебства и хорошего настроения. В Рождество это особенно актуально, на новый год тоже. Но не в моем случае. И не сейчас, когда настроение приравнено к нулю, а в сердце практически закаменело и ничего не чувствует. По крайней мере, пытаюсь сохранить это положение.

В прошлом я встречала новый год сначала с родителями, затем просто с Адамом в палате больницы, а теперь с друзьями. И ради них я готова закрыть глаза на глаза на дерьмо в душе. Ради вечно улыбающегося Эндрю, ради Алекса, глядящего на моего друга влюбленными глазами. И это при условии, что у Эндрю не будет смены в праздники. Он говорил, что отпросился.

Мы помирились, кстати, после двух дней отчуждения от всего мира. Без света, без еды и без связи с внешним миром. Только я, четыре стены и воспоминания, убивающие меня изнутри. Была. Пока в комнату не заявился Эндрю. А точнее не выбил дверь ногой, потому что я даже не услышала громкие стуки и просьбы открыть ему.

— Какого хрена происходит? — выкрикнула я, стянув наушники и завидев у двери взъерошенного друга.

— Ты чего не открываешь? — спрашивает таким же тоном Эндрю.

— Я не слышала.

— Ага. Звонки ты тоже не слышала, да?

Слышала. Ни раз и ни два. Считала количество пропущенных вызовов, прочитала сообщение от незнакомца, после чего выключила телефон окончательно. Потому что мне было не до вас.

Эндрю стягивает с головы привычную медвежью шапку и садится возле меня на кровать. Точнее плюхается. Как в старые добрые времена, когда мне было хреново, а друг приходил на помощь. Когда Адам пропадал вечерами, когда его положили в больницу, когда я прощалась с родным домом.

Когда предложили контракт на крупную сумму.

Раньше я могла с легкостью положить голову на крепкое плечо друга и поддаться эмоциям, но сейчас…

— Чего надо? — двигаюсь от него, заглядывая мельком в золотисто-карие глаза. — Позлорадствовать пришел? Мол «Я же говорил, а ты не слушала!»? Да? Что зря помогала утопающему? Что зря вообще ввязалась во все это? Я угадала или…

— Я хотел узнать, как ты, — перебивает друг спокойным тоном, в отличие от моего, и подсаживается ближе ко мне. — Столько дней не отвечала, мне даже Адам позвонил, спрашивал, как ты там и когда приедешь.

— Никогда! Никогда больше не появлюсь в той гребаной палате! Почему ты не сказал сразу?

— Чтобы ты страдала еще больше?

— Лучше тогда, чем сейчас! — кричу во всю силу своего голоса. — Я бы не продала наш дом, не мучилась бы и не подыхала на работе! Я бы не подписала этот гребаный контракт и не пошла бы работать в эскорт, если бы ты все сказал, понимаешь? Жизнь сложилась бы иначе и…

— И Адам умер бы, а ты не простила бы себе этой потери. Ты же его любишь, от этого не избавишься.

И вновь его слова бьют меня прямо в грудь. В самое сердце. В глубину души, куда я запрятала все свои эмоции, позволив им выплеснуться наружу именно сейчас.

— Вылезай из своей конуры, — он прижимается ко мне и обнимает за плечи, гладит по голове, как маленькую девочку, а я не сопротивляюсь. Устала.

— А если я не хочу?

— Захочешь.

Эндрю ненадолго отодвигается от меня и достает из рюкзака комплект рождественских пряников. Тех самых, которые я когда-то покупала за углом нашего дома. Он что, съездил в пригород по новогодним пробкам и достал их для меня?

— Убедил, — отнимаю у друга подарочную упаковку и принимаюсь за трапезу. Не одна я, конечно, Эндрю тоже перепадает парочка имбирных пряников.

Едим, смеемся, вспоминаем юность. Те моменты, когда нам было тяжело, когда мы вместе переживали сложные этапы в жизни. В душе постепенно усмиряется буря, минуют наводнение и тайфун. Это если сравнивать с погодой. А так… Наверное мне действительно становилось чуть легче, чем эти два дня, когда я отрешилась от всего и вся. На то и существуют друзья, чтобы делить не только радость, но и горе.

Ведь когда-то я разделила горе с Эндрю. В те непростые времена, когда он признался в гомосексуальности, ушел из дома и познакомил со своим первым и единственным парнем. До сих пор помню свою реакцию на эту весть, подозрения в отношениях с братом и в симпатии к нему, и даже то, как мы делили одну территорию, пока Эндрю не нашел жилье и не снимал его вместе с парнем. Кстати…

— Мы с Алексом помирились, — добавляет друг как бы невзначай.

— Правда?

— Да. Он просто все не так понял, но простил.

— Зачем тогда ты потопал к Адаму, если знал, какое он дерьмо? — спрашиваю, внимательно слушая ответ на свой вопрос.

— Думал, ему есть что сказать. Откуда ж я знал, что этот идиот выдумает предсмертное состояние?

И правда. Ничего умнее мой младший братик придумать не смог. Очень похоже на него, странно, что Эндрю его не раскусил.

— Обещай, что больше не будешь ничего от меня скрывать, — поворачиваюсь лицом к

— Ладно. А ты пообещай, что больше не будешь встречаться с Салливаном.

А вот это обещание сдержать гораздо труднее, хотя бы потому, что контакт между нами все еще действует. Что я не могу вот так взять и отказаться. Это невозможно… было бы, если бы я не знала, что срок договора подходит к концу, а наша встреча перед новым годом будет последней.