отсутствии доступа к зарубежной мысли. И наши начали копировать все технологии и западные идеи со страшной силой, выдумывая ноу-хау по второму разу за небольшие в рамках государства вознаграждения. Иногда советские свидетельства даже превосходили первоначальные западные патенты, но это было нечасто.
К чему это я? С распадом Союза и возвращением института частной собственности в интеллектуальной среде ничего не поменялось. Мысль не любит ограничения, и у советских людей блокировка доступа к источнику информации пробуждает спортивный интерес добыть эту информацию и выложить ее на всеобщее обозрение. Именно в девяностые появились первые пиратские библиотеки, лицензионный софт на горбушке днем с огнем было не сыскать, а все фильмы на видеокассетах сплошь десятые копии с корявым переводом. В двухтысячных государство попытается обелиться в глазах мирового сообщества и начнет борьбу с пиратством хотя бы в области программного обеспечения. В средние и крупные предприятия станут приходить убэповцы и за малую денежку разъяснять политику партии, что пиратство — это плохо. Конечно, можно было не платить, но как работать, если они могли изъять все компьютеры, где стоят нелицензионные программы? Ты мог купить майкрсофт офис и винду, но кто будет покупать простейший архиватор-распаковщик, который системщик по доброте душевной поставил бухгалтеру для работы? Никто, кроме крутых больших компаний, где безопасность бизнеса стоит на первом месте. Хорошо, хоть малый бизнес не кошмарили, запретив проверки указами и письмами. А то не было бы в стране малого бизнеса.
В общем, я ждал, когда начнут воровать наши прогнозы, но пришла беда, откуда не ждали. В середине декабря Зина с утра пораньше поехала подписывать очередной договор на консультационные услуги с не самым крупным московским банком, и в обеденное время, когда она уже должна была вернуться, мне с ее мобильного поступил звонок:
— Слюшай сюда, дарагой! — прохрипела трубка кавказским акцентом. — Твой девюшка у нас. Завтра не принесешь свой валютный программа, ти ее больше не увидишь! А через три дня ми за тобой придем. Дюмай. Хорошенько дюмай! Ми всегда полючаем, что хотим! Завтра утром позвоню, скажю, куда привезти компьютер с программа. В милицию не ходи, не нада. Умрешь и ты, и девюшка, да.
Звонок прервался. Что, предсказатель херов, доигрался? И что теперь делать?
Глава 14
Едут два бывших новых русских в одном Кайене, грустные, печальные — кризис, бабок нет, казино закрыты…
Один и говорит:
— Брателло, ну что за жизнь пошла — давай хоть на лохах оттянемся как в старые времена?
Нагоняют они Нексию и со всей дури в нее въезжают. Вылезают, пальцы раскидывают:
— Ну все, братан, без квартиры ты теперь…
А из Нексии выскакивают три амбала с бейсбольными битами…
Через полчаса один новый русский отлипает от асфальта, чешет репу и задумчиво говорит второму:
— Не, братан, ты видал, что кризис с лохами сделал?!
* * *
Я сидел первые десять минут в растерянности: как же так вышло, что с моим Даром я не увидел и не почувствовал опасности? Расслабился, забыл в какое время попал. Я всегда старался держаться от криминала подальше, где рубь вход, а выход сто. И то не факт, можно и ногами вперед на кладбище. Вот и вычеркнул на подсознательном уровне все мысли о теневой жизни столицы. А в это время каждый район и лакомые места контролируются определенной ОПГ. Я стал вспоминать. Сейчас действуют измайловские, солнцевские, щелковские, подольские и прочие ореховские, не считая чеченцев и других этнических группировок. Идет активный отстрел конкурентов и передел зон влияния. Это потом в двухтысячных оставшиеся в живых начнут стремительно обеляться, вкладывая деньги в новые бизнесы и развивая ранее захваченные. Ведь детям тоже надо вкусно есть и бывать в европах. Да и на старости лет хочется полежать на пляже в объятиях очередной красотки, а не доставать из гаража запылившуюся биту. Но сейчас на дворе те самые кровавые девяностые, и надо что-то делать.
Сел в кресло, расслабился, настроился на Зинаиду. Сигнал ведет на юг. Опять юг, скоро перестану любить это направление. Возник тоннель, и я попал в безликое хозяйственное помещение, где держали мою помощницу. Сидит в пальто, на лице ссадина, но других повреждений на лице и одежде не видно. Перемотал историю на последние три часа. Приехала в банк, начала обсуждать условия договора, как в переговорную вошли три кавказца. Присутствующие переговорщики без лишних слов вышли, а новенькие развалились в креслах: один самый старший с волчьими глазами — напротив, двое помоложе — по бокам девушки. Зина попыталась встать, но ее силой усадили на место.
— Слюшай, дэвочка. Нэ бойся, ми не страшный. Нам надо твой программа по валюте. И ты нам ее принэсешь.
— У меня нет никакой программы, — Зина старалась держать себя в руках, но ее волнение выдавала бледность и проступившие на лице красные пятна.
— А у кого этот программа? Откуда ти бэрешь данные? В банке говорят, ти главная.
— У меня начальник есть, это его программа. Все вопросы к нему.
— Так позвони ему. Скажи, что ты очэнь просишь подэлиться с нами. А пока он будэт думать, ти будэшь у нас в гостях.
— Не буду я никуда звонить, я ухожу! — она снова попыталась встать, но ее опять за руки усадили на место. Зина оттолкнула того, что с права, но получила слева хлесткую пощечину и поплыла. Ее скрутили, главный вытряхнул все из ее сумочки на стол и взял в руки телефон. Разблокировал мобильник, стал листать контакты.
— Шеф — это твой начальник?
Зина слабо кивнула.
— Хорошо, сам позвоню ему. Поэхали.
Зину вывели из здания и усадили в наглухо тонированный джип, охранники банка при этом старательно смотрели в другую сторону. Из переговоров бандитов я ничего не понял — их гортанный язык я не понимал. То ли дагестанцы, то ли чеченцы. Ехали недолго. Через полчаса заехали на территорию неработающей автобазы. Стоят разные машины: грузовики, легковушки, в основной массе отечественные. Девушку вытолкнули из джипа и завели в глухую комнату с продавленной кроватью, где и оставили под замком в одиночестве. У нее хлынули слезы: "Шеф, если вы видите, спасите!" Я скрипнул зубами. Держись, девочка, я за тобой обязательно приду!
Вылетел из комнаты, стал осматриваться. Небольшое здание с несколькими комнатами, санузел и бывшая диспетчерская. На одном из столов ворох пустых ПТС, по виду подлинные, но я не эксперт. На полу в ящиках куча автомобильных номеров. В диспетчерской сидят четверо кавказцев — трое уже знакомых бандитов с еще одним новеньким и перетирают за жизнь. Новенький стал что-то тараторить и показывать женские округлости, кивая в сторону комнаты Зинаиды,