— Роанна, останься, — сказал он, бережно усадив старую женщину обратно на диван, — мы должны заняться делами — нужно срочно наверстывать упущенное. Давайте сразу начнем. — Он кивнул на бумаги, разбросанные по ковру.
Если Люсинда и разбиралась в чем-то хорошо, то это было ведение семейных дел. Она вытерла слезы, навернувшиеся на глаза, и кивнула:
— Конечно. Наш брокер придет в девять. Мы с Роанной имеем привычку обсуждать все до его прихода. Он кивнул и наклонился, чтобы поднять бумаги.
— Вы все еще работаете с Линскомбом?
— Нет, дорогой, он умер три года назад от болезни сердца. Теперь наш брокер — Саж Уиттен, из бирмингемских Уиттенов. В общих чертах мы удовлетворены его работой, хотя у него есть один недостаток — не любит применять новые методы.
Уэбб вспомнил эту манеру ведения дел на юге, которая в основном базировалась на знакомствах и очень отличалась от того, к чему он привык за десять лет в Аризоне. Там все было более честно и открыто.
Просматривая поднятые бумаги, он подошел к столу и приготовился сесть в массивное кожаное кресло, но, помедлив, взглянул на Роанну, проверяя ее реакцию, — ведь сейчас происходило что-то вроде передачи власти.
А она не знала, огорчаться ей или радоваться. Занятие бизнесом ее никогда по-настоящему не привлекало, но это была сфера, в которой она чувствовала себя нужной Люсинде и очень старалась быть полезной. С возвращением Уэбба уходил целый кусок жизни, но, с другой стороны, не было больше необходимости присутствовать на бесконечных совещаниях. Роанна рада была избавиться от своих обязанностей, но… чем их заменить?
Она постаралась скрыть свои мысли, придав лицу безразличное выражение, и направилась к полкам, чтобы взять толстую папку с делами.
Из факса выполз какой-то документ. Уэбб взглянул на него и на все электронное оснащение, появившееся уже после его отъезда.
— Можно подумать, мы находимся в информационном центре.
Люсинда гордо улыбнулась.
— Если бы не это, Роанне пришлось бы проводить все время в разъездах. Даже у Лойела есть свой компьютер. Он разработал свою собственную программу, и теперь можно найти все сведения о каждой лошади, даже оптимальное время для случки.
Уэбб взглянул на Роанну:
— Ты по-прежнему подолгу ездишь верхом?
— У меня нет времени.
— Теперь ты сможешь чаще заниматься лошадьми. Вот об этом она как-то не подумала. Роанна болезненно скучала по лошадям, и хотя использовала каждый свободный час, чтобы поездить верхом, этих часов было так мало… Она введет Уэбба в курс дела, а потом… потом начнет помогать Лойёлу.
— Насколько я тебя знаю, — взглянув на нее, лениво произнес Уэбб, — ты уже прикидываешь, как будешь проводить все дни на конюшне. Не рассчитывай, что свалишь все на мои плечи и начнешь бездельничать. У меня полно дел и здесь, и в Аризоне, так что, хочешь ты или нет, придется помогать мне.
Работать с Уэббом? То есть находиться с ним рядом каждый день? Такое ей не приходило в голову, и сердце радостно забилось.
Уэбб стал сосредоточенно просматривать бумаги и к приходу брокера уже имел представление о состоянии дел в Давенкорте.
Саж Уиттен раньше не встречался с Уэббом, хотя его замешательство, когда их представили друг другу, показало, что сплетни, ходившие по городу, дошли и до него. Впрочем, когда Люсинда сказала ему, что теперь ведение всех дел поручается Уэббу, он постарался скрыть свои сомнения. Что бы ни болтали, Уэбб Тэллент не был официально обвинен в убийстве жены, а бизнес есть бизнес.
Наконец все было обговорено, и встреча завершилась. Не успел Уиттен уйти, как в комнату влетела Ланетт.
— Тетя Люсинда, в прихожей стоит какая-то сумка. Может быть, мистер Уиттен…
Она вдруг замолчала, увидев Уэбба, сидевшего за письменным столом.
— Это моя сумка, — он едва взглянул на нее из-за компьютера, просматривая динамику дивидендов, — я возьму ее позднее.
Ланетт побледнела и принужденно рассмеялась.
— Уэбб! Я не знала, что ты приехал. Никто не сказал мне, что тебя ждут сегодня.
— Никто об этом и не знал.
— Добро пожаловать после долгого отсутствия. — Ее тон был таким же фальшивым, как и ее смех. — Я скажу маме и отцу. Они только что закончили завтракать и, уверена, захотят тебя видеть.
Брови Уэбба насмешливо взлетели вверх.
— Неужели?
— Я их сейчас приведу, — сказала Ланетт и упорхнула.
— Кстати, о сумке, — Уэбб повернулся к Люсин-де, которая все еще полулежала на диване, — куда ее положить?
— Куда хочешь. — Люсинда повернулась к нему. — В твоей прежней комнате полностью сменили обстановку. Сейчас там поселилась Корлисс, но, если захочешь жить там опять, я велю ей переехать в другую.
Он отрицательно покачал головой.
— Итак, в доме теперь полно народа — Глория, Гарлен да еще Ланетт со своим семейством.
Он бросил на Роанну взгляд, значения которого она не поняла:
— Ты живешь в своей прежней комнате?
Девушка молча кивнула.
— Если хочешь, можно соединить две свободные спальни и превратить одну из них в гостиную. Перепланировку можно сделать в течение недели, — сказала Люсинда.
— В этом нет необходимости. Я займу одну из спален в задней части дома, ту, которая рядом с комнатой Роанны. Там, кажется, двуспальная кровать?
— Теперь всюду в доме двуспальные кровати, кроме комнаты Роанны.
Он бросил на нее насмешливый взгляд:
— Ты что-то имеешь против двуспальных кроватей? Им было тесно на той кровати в мотеле. Роанна покраснела и отвернулась.
— Мне нужно ехать на заседание окружной комиссии, — сказала она, взглянув на часы, — потом ленч с администратором городской больницы. Постараюсь вернуться к трем.
Она наклонилась и поцеловала Люсинду в морщинистую щеку.
— Езди осторожно, — сказала Люсинда, как всегда.
— Хорошо, — поспешно ответила Роанна. Ее отъезд был похож на бегство, и взгляд Уэбба сказал ей, что он это понял.
После ленча Уэбб и Люсинда вернулись в гостиную. Он вытерпел восторженные и фальшивые приветствия Глории и Гарлена и не обратил никакого внимания на мрачную Корлисс. Вокруг него суетились Бесси и Тэнси. Совершенно очевидно: его возвращения хотели только Роанна и Люсинда, остальные родственники предпочли бы, чтобы он остался в Аризоне. Ясное дело — они годами сидели на шее у Люсинды и теперь боялись, что он может вышвырнуть их вон. Кстати, об этом стоило подумать. Конечно, речь не идет о Глориии и Гарлене. Как бы плохо он к ним ни относился, им уже за семьдесят, а к старости его приучили относиться уважительно. Но что до остальных…
Ладно, пока он не станет ничего планировать, сначала нужно войти в курс всех дел, а уж потом решать, что делать дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});