Хотел пройти вдоль моря по той самой тропке, где вчера встретил Аню, но на улице хлестал самый настоящий тропический ливень. Вода, пенясь, неслась по асфальтовым дорожкам к морю. Люди, попавшие под дождь, с испуганными лицами бежали под ближайшее укрытие. Антон скептически подумал: и зачем они это делают? Всё равно уже вымокли до нитки.
Вода со злобным шипением била по листьям пирамидальных тополей, росших вдоль пансионата, и те отчаянно колыхались, с трудом удерживаясь на ветках.
Аня вышла из столовой минут через пятнадцать в сопровождении что-то оживленно тараторившей соседки. Повернув к ней улыбающееся лицо, Аня тихонько посмеивалась и недоверчиво передергивала плечами. У Антона почему-то взмокли ладони. А ведь он и не помнит, чтобы она так непринужденно болтала о чем-нибудь с ним.
Да и смотрела ли она на него когда-нибудь таким задорным взглядом? Пожалуй, в самом начале их совместной жизни. А потом стала замкнутой холодной особой. Или это он сделал ее такой? И ее холодность только ответ на его откровенное равнодушие? Но хотел-то он совершенно другого!
Он подошел и корректно поздоровался. Его царапнула по сердцу мгновенно натянутая Аней безразличная маска. Анина спутница сделала стойку и с любопытством уставилась на интересного мужчину. Заметившая ее слишком явный интерес Аня тут же насмешливо их познакомила. Антона эта поспешность изрядно покоробила. Прохладно кивнув представленной ему дамочке, он подхватил Аню под руку и повлек к лестнице. Она постаралась освободиться, но не смогла.
– Отцепись от меня, клещ! Никуда я с тобой идти не хочу. И вообще, я иду к себе.
– Какое совпадение! И я туда же! Нам по пути!
Она возмутилась.
– Я тебя не приглашала! Иди-ка ты своей дорогой!
Он пропустил эти слова мимо ушей, и через мгновенье они оказались перед ее номером. Мимо проходили люди, кидая на них заинтересованные взгляды. Поняв, что добрый скандальчик здорово украсит скучноватую отпускную жизнь соседей, Аня достала ключ и спокойно отворила дверь. Пройдя в комнату, плотно притворила дверь, и негромко заявила:
– Ну, и чего ты от меня хочешь? Неужели нельзя завести миленький, ни к чему не обязывающий курортный романчик со страждущими? Выбор, на мой дилетантский взгляд, весьма обширный.
Антон потемнел и проскрипел:
– Да, курортный романчик был бы весьма кстати. Но, – вот проблема! – я хочу этого славного романчика с тобой! – и без предупреждения обхватил ее за плечи, привлек к себе и впился в губы.
Аня возмущенно била его по плечам, но постепенно удары становились все слабее и слабее, пока ее руки не остались расслабленно лежать на его широких плечах. Почувствовав капитуляцию, он удвоил усилия, и скоро она запылала, с изумлением чувствуя нарастающую волнообразную боль внутри. Она ожидала, что он вот-вот опрокинет ее на кровать, но он не спешил, боясь разрушить хрупкую гармонию.
Оторвавшись от ее губ, заглянул в глаза и поразился их блеску и расширившимся зрачкам. Аня посмотрела на него затуманенным взглядом и закрыла глаза. Он просунул руку под ее тоненький топик, и положил ладонь на напряженную грудь. Обвел пальцем высокий кружок и с упоением впитал в себя неуправляемый отклик ее тела. Почему он когда-то считал ее холодной? Она очень страстная женщина. Скорее он не давал себе труда выяснить это. Но сейчас он все исправит.
Тут громыхнул гром такой силы, что они вздрогнули и одновременно посмотрели в окно. Пирамидальный тополь, росший прямо перед окном, исчез.
– Что это было? – Аня с испугом посмотрела на него, медленно приходя в себя.
Антон разочарованно пожал плечами. Как не вовремя! Или, наоборот, вовремя? Возможно, поспешив, он бы все испортил?
– Возможно, молния ударила в тополь, а, возможно, он не выдержал напора ветра и упал. Деревья-то старые.
Высвободившись из его объятий, она подошла к окну, и посмотрела на то место, где еще недавно стояло такое крепкое с виду дерево. Пусто… Медленно повернулась к Антону и тихо попросила:
– Уйди ты, пожалуйста!
К ее удивлению, он безропотно повернулся и вышел. Она принахмурилась. Такое послушание ему не присуще. Не иначе что-то задумал. Но вот что?
Шторм постепенно стихал, уходя куда-то на запад. Небо посветлело, быстро вернулась жара. Аня погуляла по берегу, сходила на ужин, дочитала Паустовского. Приняла холодный, насколько это было возможно в такую жару, душ, и легла спать, стараясь не слушать доносившиеся с танцплощадки звуки. Где Антон, она тоже не думала. Зачем ей это?
После шторма атмосфера полуострова стала напряженной и угрожающей. Может, это деревья грустили по погибшим собратьям? Как бы то ни было, уснуть не удавалось. Чтобы было не так жарко, она скинула ситцевую ночнушку, но прохладнее не стало. А когда она наконец задремала, растревоженное тело тут же начало вспоминать страстные ласки и требовать продолжения.
Она металась по кровати, смяв простыни и сбросив одеяло, когда матрас рядом прогнулся, и ее жаждущие губы встретились с его не менее пылающим ртом. Аня обрадовалась такому многообещающему сну и прильнула к пришельцу всем телом. Он не заставил себя ждать, и скоро по ее обнаженной груди пролегла дорожка из жгучих поцелуев. Его руки гладили ее шелковистый живот, и сам он дрожал от напряжения, сдерживаемого с огромным трудом. Его рот нашел ее губы и она, радуясь, что это сон, и можно делать все, что хочется, обняла его голову, ощущая под пальцами колючесть коротко остриженных волос.
Он неожиданно перекатился и лег на нее, но и это ее не насторожило. Лишь когда почувствовала его внутри себя, поняла, что это не сон.
– Антон! Прекрати!
Он поднял голову и прошептал:
– Тш-ш! Не волнуйся, всё будет хорошо!
Она хотела возразить, что ничего хорошего уже не будет, но разгоряченное тело самовольно прижалось к Антону, пальцы вцепились в его скользкие от пота плечи, ноги обхватили напряженные бедра. Не понимая, что это с ней, она в испуге закрыла глаза и тоже задрожала в отчаянном желании освободиться от дикого напряжения, с каждой секундой все сильнее завладевающим всем ее существом.
Аня застонала, тело выгнулось дугой, низ живота напрягся так, что казалось – еще чуть-чуть, и она порвется. Вдруг внутри что-то взорвалось, ее понесло ввысь в ликующей волне, и она неосознанно вцепилась в плечи Антона, тоже бившегося в судороге высвобождения. Он ошеломленно потряс головой, наблюдая за ее невидящими, устремленными куда-то вглубь глазами и тихо лег рядом, прижимая ее к себе так, как будто боялся, что она исчезнет.
Когда сердца стали биться немного поспокойнее, Аня устало спросила:
– Как ты сюда попал?
Он погладил ее плечо и пояснил: