— Как я понимаю, он вполне доволен своей участью. Как мы его заставим бежать? Был бы он безвольной куклой вроде слуг, Андрэ просто взвалил бы его на плечи и утащил. Но ведь он наверняка будет сопротивляться?
— Наверное. Я понимаю, это проблема…
— Ну вообще-то для Андрэ большой разницы нет. А вот для меня — есть. Красть человека против его воли мне кажется неправильным.
— Но это для его же блага!
— Знаешь, девочка, хоть я и не стар — совсем не стар! — но успел многое повидать в этой жизни. Самые ужасные преступления и жестокости в этом мире творятся именно с этими словами на устах. Человек, который считает себя вправе решать за другого, что для того благо, а что — нет… это страшный человек.
— Но… но… это же на самом деле для его блага! Он же превратился в раба этой ведьмы! Ты же сам видел — она превращает людей в безмозглых рабов!
— Как я понял, положение Кая в корне отличается от положения остальных слуг. Он прекрасно осознает, что с ним произошло, и вполне доволен своим положением. Он ведь даже отказался бежать с тобой, так?
— Да, но… как же я? — всхлипнула девушка. — Я не могу-у-у без него!
— Вот! С этого и надо было начинать. Признайся себе, что делаешь это не для блага Кая, а в собственных интересах.
Девушка метнула в меня яростный взгляд и упрямо замотала головой.
— Ну, ну… Я смотрю, наш короткий разговор гораздо сильнее разогрел твою кровь, чем бег по коридору.
— Ты что же, меня специально злил?!
— Отчасти. Мне нужна будет настоящая активная сообщница, а не еле переставляющий ноги полу труп. Но вообще-то я сказал тебе то, что думаю на самом деле. Просто я не знаю, как поступить в такой ситуации правильно. И вообще — есть ли в такой ситуации правильное решение. Так что я все равно помогу тебе.
— Но почему?!
— Да просто мне не нравится, когда из меня делают дурака! — отрезал я. — Мне будет приятно натянуть нос этой хитрой ведьме. Представляю, как она взбесится, когда узнает, что мы ее провели, да еще и библиотекаря украли!
— И все? Это все причины помогать мне? И ты мне еще говорил про мораль?
— А ты больше слушай, что тебе кто-то говорит! — фыркнул я. — Я бывший наемник. Ландскнехт. А теперь еще и кот. Откуда у меня мораль?
Тут мы как раз добрались до входа в библиотеку, и я, оставив девушку размышлять над этой сентенцией, вошел внутрь. Да-а-а… Надо признать, библиотека ледяного замка впечатляла! Даже мне, человеку к книгам вполне равнодушному, было совершенно ясно, что я попал в настоящий рай для книгочея. Огромный зал был плотно заставлен узкими высокими шкафами. Я даже приблизительно не взялся бы сказать, сколько тут книг. На некоторых полках я заметил ветхие свитки из папируса, на других лежали стопки глиняных пластинок — похоже, здесь собраны были письменные источники всех времен и народов. Неужели королева так любит читать? Впрочем, она ведь колдунья, а значит, ей просто необходимо много знать. Вот же и Коллет тоже целыми днями пропадает в дворцовой библиотеке… Эх… Лишь бы у нее там все было в порядке!
Задумавшись о своей рыжей ведьме, я едва не налетел на человека, стоявшего на небольшой стремянке, прислоненной к книжному шкафу. И неудивительно — человек стоял настолько неподвижно, что сам казался каким-то причудливым предметом мебели. К тому же коричневый камзол, такого же цвета штаны и чулки, вообще вся одежда — все сливалось с деревом полок и кожаными корешками фолиантов. Волосы у человека тоже были древесного цвета. Выделялось только лицо — бледное с синевой, как у всех встреченных мною в замке людей. Но смотрел на меня он вполне живым взглядом. Я бы даже сказал — пронзительным, казалось, вместо глаз у него стеклянные линзы, как в подзорной трубе.
— Ты не кот.
Я чуть не на метр подскочил от неожиданности. Меньше удивило бы меня, заговори статуя. А человек подумал и выдал второе умозаключение:
— И не человек. Оборотень?
— Сам ты оборотень! — разозлился я из-за того, что позволил себя так напугать. Иезус Мария! Так искусно прикинуться мебелью — это талант!
— Я не прикидывался мебелью, я читал книгу, — бесстрастно произнес человек. — Пугать тебя я тоже не хотел.
— А я и не испугался! С чего ты взял?.. Ладно, неважно!.. Ты ведь Кай?
Человек некоторое время молча разглядывал меня, потом неожиданно резюмировал:
— Я не пойду с вами. Передайте Герде, что это глупо. И вам не советую уходить. Это прекрасное место. Впрочем, все равно вам не удастся уйти.
— Как ты… а! Ну конечно! Я назвал тебя по имени, и ты догадался, что его мне сказала твоя подружка — Герда, да? Красивое имя. И остальное ты тоже вывел путем логических построений?
— Да. Наблюдать и делать логические умозаключения просто. Странно, что далеко не все люди это умеют.
— И не говори… Слушай, я здесь не для того, чтобы тебя уговаривать бежать с нами. Но, похоже, ты больше всех тут разбираешься в ситуации и можешь мне объяснить, что происходит. Может быть, я и вправду не стану убегать. И Герду уговорю остаться.
Скулы Кая слегка порозовели от моей нехитрой лести. Похоже, парень не так уж вымерз, как кажется. И, пожалуй, не так уж умен. Тщеславие, видать, настолько сильное чувство, что его даже местное колдовство не берет!
— Ты прав, в этом замке только королева знает больше меня. Но она любит играть в загадки и редко что-то говорит прямо. Пожалуй, я потрачу на тебя некоторое время. Спрашивай.
— Хм… Прежде всего, кто такая королева? Откуда у нее такая сила? И зачем она делает это с людьми.
— Это? А! Я понимаю, о чем ты говоришь. Но ты ошибаешься. И Герда ошибается. Я пытался ей объяснить, но ее душили гнев и ревность, потому она не смогла меня понять.
— Это меня-то душила ревность?! Ах ты чурбан ледяной!
В следующее мгновение, отбросив меня с дороги, к стремянке подлетела Герда и точным ударом вышибла ее из-под Кая. Библиотекарь попытался уцепиться за полку с книгами, но это привело лишь к тому, что шкаф качнуло вперед и с полок обрушилась настоящая лавина книг, погребя под собой и парня, и девушку.
— Очень мило, — вздохнул я. — А главное — как своевременно! Не нужно было тебя отогревать. С замороженной было меньше проблем.
— Предатель! — между тем доносилось из-под книжного кургана. — Как ты мог променять меня на эту ледяную статую?!
— Герда, ты говоришь ерунду. — Даже в такой ситуации голос Кая оставался ровным, рассудочным. — С королевой меня не связывают никакие романтические отношения. Она просто предоставила мне возможность заниматься любимым делом. Я не хочу возвращаться потому, что во всей Дании не найти столько книг, сколько собрано в этом зале. Вот и все.
— И это меня должно успокоить?! Ты променял меня на книги — это еще более унизительно!
— Ужасно унизительно! — поспешил я согласиться. — Самовлюбленный эгоист.
— Бесчувственный болван!
— Бессердечный! — подлил я масла в огонь.
— Тебе книжки дороже меня?!
— Он явно недостоин твоей любви, — поспешил я воспользоваться моментом. — Предлагаю бросить его здесь.
— Не-э-эт… — захныкала девица. — Я его люблю-у-у-у!
— Черт, сорвалось! — вздохнул я. — Ну ладно, выкапывайтесь, что ли. Или вы решили там гнездо свить?
Кое-как странной парочке удалось выбраться из кучи книг. Зареванная Герда уселась на пол, обхватив колени, и застыла с выражением крайнего отчаяния на лице. Даже Кай выглядел несколько смущенным, впрочем, возможно, так просто казалось из-за здоровенной шишки на лбу. Оглядев разгром, он бросил осуждающий взгляд на девушку и принялся расставлять книги по полкам. Я устроился рядом, делая вид, что ничего особенного не произошло.
— Так о чем ты говорил до того, как… мм… ну, в общем, что ты имел в виду?
— Вы видите в королеве злобную колдунью, а это не так. Скажи, кот, у тебя на родине ведь держат в клетках канареек и прочих певчих птиц?
— Э… ну да. Я понимаю, к чему ты клонишь. Но ведь то — просто птицы. И в клетках им лучше, чем на воле… гм… да, понимаю — глупо звучит.
— Вот именно. Понятия «лучше» и «хуже» слишком неопределенны, чтобы так легко ими оперировать. Королева искренне считает, что людям в ее замке лучше живется, чем на воле. И во многом она права — ее слуги обеспечены кровом, прекрасной едой, не слишком обременены работой. Все, чем им пришлось пожертвовать, — их эмоции. Небольшая плата, я считаю.
— Я видел этих людей, — возразил я. — Они вовсе не кажутся счастливыми. Потеряв способность испытывать сильные чувства, они вообще перестали что-либо желать.
— Разве это плохо? Адам и Ева до грехопадения не знали желания и были счастливы. Именно желания причиняют нам страдания: когда нам не удается их исполнить, мы страдаем от этого. Но даже если наши желания исполняются, мы страдаем от разочарования, потому что ожидания никогда не оправдываются. Желания толкают людей на безрассудные поступки, мучают годами и десятилетиями, затмевая разум. Не думаешь ли ты, кот, что избавить людей от желаний — это и значит сделать их счастливыми. Да, они не прыгают от радости, но это не значит, что они несчастны, просто их счастье в постоянном спокойствии.