В получившуюся просеку я прекрасно видел спину напарника и слышал его обеспокоенный голос:
— Глубже становится! И под ногами неприятная густая жижа! — Но когда вода достала ему до лопаток, успокоился: — Вроде песок чувствую. — Затем несколько запаниковал, пропадая из виду: — Вода по шею! Готовься меня тянуть! — И почти сразу же после этого радостное восклицание: — О! Почти открытая лагуна! Вижу берег, и глубина мне уже по пояс. Выхожу.
Но я не дал ему расслабиться:
— Возвращайся за мной!
Слишком я опасался открытого выхода на берег без всякого оружия в руках. Мало ли кто там притаился? Когда Леонид вернулся, пришлось ему задать вопрос:
— Меня на плечах вместе с арбалетами перенесешь?
— Запросто! Чего тебе плавать и всему мокнуть, раз уже мне все равно сушиться придется. Залезай!
Действительно получилось весьма расчетливо. Ботинки у меня висели на шее, один арбалет на спине, второй в руках, и замочил я только ноги до колен, что в походных условиях сущий пустяк. Затем я с усердием и внимательностью страховал с арбалетами на берегу, а мэтр в две ходки перетащил из камышей оба рюкзака и свою одежду.
После чего мы стали спешно делать сразу три дела: готовиться к ночлегу, обследовать остров и осматривать окружающее пространство.
Вокруг нас оказалось не то большое озеро, не то широко раскинувшаяся река. Скорее, последнее, потому что в лагуне и чуть дальше на плесе замечалось небольшое течение. До одного берега, крутого и перекрывающего весь горизонт, было около километра, а до второго, пологого, заросшего наглухо камышом, и все три километра. Но зато дальше камыша мы успели в наступающих сумерках рассмотреть участки с густым лесом, внушительные холмы и отчетливые делянки на их склонах с различными сельскохозяйственными культурами. Значит, разумные здесь живут! Оставалось только выяснить, какие именно разумные существа, добраться до них и выспросить, далеко ли до Рушатрона. Почему-то мне очень хотелось верить, что мы находимся как раз на реке Лияне, которая проходит практически через столицу империи Моррейди. Потому что по памяти, навскидку, таких больших рек на карте материка я вроде больше не видел.
Опять-таки при условии, что мы именно в Трехщитье.
Сам остров оказался сравнительно небольшим, не более одного гектара в общих пропорциях. Зато довольно много профильным и с массой пригодных для рубки деревьев. Потому что в голову сразу приходили мысли о необходимости постройки плота для переправы. Только вот как мы будем это делать с маленьким походным топориком и мачете, я ума не мог приложить. Придется корячиться, и в таких условиях хорошо хоть такой рубящий инструмент захватили.
Еще одна проблема возникла уже во время организации лагеря. Шалаш мы срубили и сложили быстро, как и разожгли костерок перед ним, а вот что на том костерке жарить?
Ради экономии места у нас практически ничего из пиши не было, если не считать походного набора специй, пачки печенья, головки чеснока и двух луковиц. Ну про шоколад и сгущенку я не упоминаю, потому как напарник сразу стал на эту тему так шутить, что можно было лопнуть от смеха.
Да что там пища, если мы даже ни сковородки, ни котелка не прихватили. Из малого набора выживания имелся и кусок лески с крючком, но Леня сразу заявил, что в этом деле он не просто полный профан, а обязательно еще и утонет при этом. Так что, пока он заканчивал обустраивать шалаш, собирать дрова и опутывать, вместо сигнального колокола, веревкой кусты, я отправился рыбачить. Хотя всю жизнь моя роль в таком случае только и заключалась, что смотреть, как это ловко делают мои подруги, да копать червей. Срубил мачете двухметровую палку, нацепил леску, приладил крючок и только потом стал думать о наживке.
«Печенье с крючка сразу слетит, но его можно кинуть на подкормку. А вот есть ли тут червяки?»
Оказалось, что есть. Копнул мачете пару ямок, и три червя готовы к самопожертвованию. Место попалось мне более чем удобное, словно специально сотворенное природой для заядлого рыбака: густое переплетение корней над самой водой, которая в этом месте была метра полтора глубины.
Так как к тому времени наступила ночь, то я решил ловить рыбку еще и на свет. Поэтому прочно привязал фонарь на далеко выступающий корень, кинул туда кусочки печенья, забросил туда же леску и крючок с извивающимся червяком и стал ждать. Мачете положил рядом да еще и шнурок надел на запястье. Если крупная рыба попадется, то я ее оглушу ударом по башке. По крайней мере, так рыбаки и делали, я сам в Нете видел.
Вроде все сделал правильно, но поклевка не шла. Мало того, целая стайка мальков с похвальным остервенением набросилась на размякшие куски печенья и моментально его сожрала. Но при этом хорошо видимого червяка они игнорировали полностью. Хмыкнув, я кинул в воду второе печенье. Тот же результат. С некоторой жалостью накрошил третье, и тут вдруг мальков словно ветром сдуло.
«Ага! — злорадствовал я, хватаясь удобнее за ручку мачете, а левой кидая в воду более крупные куски печенья. — Видно, крупняк идет, спугнул мелочь! Сейчас ты у меня либо червяка схаваешь, либо за печенье по голове схлопочешь!»
Только у меня мелькнула мысль, что нам на ужин хватит две пары рыбок величиной с ладонь, как в круг света, к самому крупному куску печенья устремилась эдакая солидная и довольно зубатая пасть. Как мне показалось вначале, вполне рыбья. Да и не до рассматривания мне было, с застоявшимся охотничьим азартом я изо всей силы рубанул прямо по высунувшимся на поверхность губам. Да так удачно, что, кажется, убил рыбину с одного удара. Причем такую рыбину, что нам и на завтрак должно хватить, если я не ошибаюсь.
Ошибся, как потом выяснилось, и очень сильно.
Потыкав удилищем в окровавленной воде, я приподнял голову трофея над поверхностью, со счастливым повизгиванием ухватил за жабры и стал тянуть на себя. Тяжело пошло. Тогда я отбросил на берег удочку, отцепил фонарик одной рукой и сунул его за пазуху, а потом, уже двумя руками ухватив свою добычу, с рычанием поволок на берег. До костра было метров тридцать, но пока я доволок, то прогрелся настолько, что с меня пар валил.
— Лень! Помоги! — не удержался от зова.
Товарищ бросился на мой голос с фонариком, обрадованно приговаривая:
— Неужели поймал?! Ай да молодец!
Но после того как осветил меня, стал освещать и добычу, пытаясь понять, за что взяться и как помочь. И когда луч фонарика пробежался по моему следу, мы вскрикнули одновременно. Толщиной в руку, по моим следам тянулся шланг не то змеи, не диковинной морены. Когда и я чуть отошел от испуга, то, светя спаренными лучами фонариков, мы прошли к берегу, осматривая добычу и шумно переговариваясь:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});