Выскочив на улицу, Феррк рявкнул прямо в рожи часовых:
— Пожар! Всем тушить! Господин советник, сейчас мы найдем вам новое жилище…
Граций, съежившись под струями дождя, растерянно уточнил:
— Ты зачем пришел ко мне?
— Господин советник, драгуны привели сиволапого, который видел каких-то подозрительных людей. Он говорит, что с ними был ребенок, и они направлялись в сторону Венны — на север.
— Это точно?
— Ну, мы его еще серьезно не допрашивали… Может, и врет: он еще божится, что с ними какая-то крыса была размером с новорожденного теленка.
— Веди меня к нему! Быстрее! Он мне очень нужен! Мне обязательно кто-нибудь нужен сейчас…
Феррк растерялся — он впервые видел своего господина в таком неуравновешенном состоянии. Но растерянность постарался скрыть — с невозмутимым видом проводил советника в низкий сарай. Здесь, усевшись на чурбаке, сидел свидетель, перед ним со зловещим видом вышагивал Раррик. Этот урод при виде Грация криво отдал честь, ухмыльнулся и хотел, было отрапортовать, но не успел…
Советник не произнес ни слова — просто ухватил прислоненную к стене винтовку с примкнутым штыком, без замаха ударил крестьянина острием в лицо. Тот, заверещав от боли, неожиданности и полного непонимания происходящего, попытался выскочить, но заработал новый удар — в бедро. Упав, пополз в угол, получая новые раны в ноги, ягодицы и поясницу. Загнав жертву в тупик, Граций, наконец, заговорил — хрипло, с придыханием, на грани истерики:
— Лицо! Покажи мне свое лицо! Глаза покажи!
Трехгранный штык, с хрустом вонзившись в основание черепа, оборвал муки крестьянина. Но советник на этом не угомонился — бил снова и снова, с широкого замаха пробивая тело насквозь. Лишь когда оружие крепко увязло в костях, отошел от жертвы, вытер пот с лица, прохрипел:
— Нет, это еще не все… Он меня здесь достанет…
Раррик предусмотрительно улизнул на улицу, предпочитая мокнуть под дождем: находиться в компании сбрендившего владыки ему не хотелось. Феррк тоже чувствовал себя несколько неуютно, но нашел в себе силы браво доложить:
— Так точно! Это не все! Из местного гарнизона сообщили о пропаже отделения стрелков на юге долины. Видимо, здесь все еще бегают недобитые темнобожники.
Граций замер, обернулся, подарил помощнику нервную улыбку:
— Ты прав! Ты прав! Будь верным мне, и никогда об этом не пожалеешь! Идем же!
На улице было светло от разгорающегося пожара: десятки солдат таскали к пылающему дому воду в ведрах, но толку от этого не наблюдалось. Не обращая внимания на этот переполох, Граций с очень сосредоточенным видом направился в противоположную сторону. Феррк семенил за ним, боясь оставить господина в таком странном состоянии, — если с ним случится беда, обвинят во всем, разумеется, ротозеев-помощников. И накажут очень строго — это тебе не лейтенанта проглядеть: фигура великая.
Советник шел прямиком к темной громадине, подсвеченной по углам едва тлеющими фарами, — танк, даже спящий, способен поддерживать в лампах огонь силой своих аккумуляторных батарей. Пара часовых, прячущихся от дождя под левой башней, была застигнута врасплох и, поспешно вскакивая, едва не разбила головы о пушечный ствол.
— Смирно! — рявкнул Феррк. — Ваша светлость, они едва не проспали танк! Прикажете наказать?!
— Потом их расстреляем, а может, четвертуем, все потом… — рассеянно пробормотал советник, забираясь на броню.
Постучав в башенный люк, он, склонившись, проорал в наблюдательную щель:
— Открывайте! Я — советник Граций! Немедленно открывайте!
Люк распахнулся без промедления — из недр машины показалось перепуганное лицо:
— Капрал Эрреман! Ночной дежурный по машине! Происшествий не было, но в деревне почему-то горит дом!
— С дороги, идиот! — прокричал Граций, ввинчиваясь в тесноту люка. — Феррк — передай драгунам, чтобы выдвигались к тому месту, где заметили подозрительных людей. И пусть танку дорогу указывают. А вы, капрал, быстро сюда зовите экипаж — и поехали!
— Но…
— Молчать!!! Выполнять!!!
Танк заводили долго — как сообщил заикающийся от странности происходящего Эттис, со стартером возникли технические проблемы. Граций категорически потребовал исправить все немедленно, и пришлось выкручиваться из ситуации вручную. Мокрое железо выскальзывало из рук солдат, и когда они, наконец, сумели раскрутить огромную заводную рукоять, это привело к беде — одному из рядовых концом ударило по челюсти, оставив бедолагу без большей части зубов.
Затем машина пробиралась через дождь, в свете фар плясали фигуры драгун, указывающих дорогу. Езда продолжалась недолго: неудачно наскочив на камень, потеряли левую гусеницу. Солдаты экипажа, ползая в грязи, пытались ее натянуть с помощью ломов и тросов. Промокнув до исподнего, продрогнув до костей, они выражали свои эмоции весьма однообразно — над местом аварии висело густое облако непрекращающегося мата.
Граций ничего этого не слышал. А услышь — не обратил бы внимания. Ему сейчас все было безразлично.
Советник крепко спал на тощем соломенном матрасе, разложенном поверх кожуха двигателя.
Граций улыбался. Сон его был крепким и спокойным. Он больше ничего не боялся.
Он ведь в танке.
ГЛАВА 8
Утром состояние не улучшилось — мальчик горел огнем. Ххот, сочтя положение угрожающим, предложил раздеть его и обложить мокрыми тряпками. Если этого не сделать, жар может прикончить ученика в считанные часы. Но старик отказался, заявив, что в этом нет необходимости. И в очередной раз предложил спутникам продолжить путь самостоятельно, не дожидаясь выздоровления ребенка.
Ххот и Амидис, естественно, отказались, а Тибби вообще никто не спрашивал. Но он и не лез в серьезные разговоры — хлопотал у очага с новой порцией своего сомнительного лекарства. Омр, косясь в его сторону, высказал нехорошее подозрение:
— Боюсь, от этой гадости пацан загнется раньше, чем от хвори. Надо бы подумать о лечении серьезно.
— У тебя есть другое лекарство? — уточнил Амидис.
— У меня нет. Но внизу, не так уж далеко отсюда, есть деревня — мы ее стороной обогнули, — на вид большая. Наверняка там шаманка найдется или хотя бы костоправ. Им надо мальца показать — помогли бы.
Амидис, хмыкнув, указал на дверь:
— Там такой ледяной дождь, что даже взрослому несладко будет, а уж больной мальчик не выдержит под ним и часа. Нельзя ему туда.
— Я и не заставляю, но мысль-то дельная… Надо сюда притащить лекаря деревенского… — настаивал Ххот. — Хорошо бы, но вряд ли он пойдет в такую погоду бесплатно. А денег у нас нет… У этой мыши-переростка болтается вошебойка, с виду серебряная, — можно бы ее в дело пустить, да хватит ли… Серебро такое не в цене — может не согласиться… Да и сочтет за жадин — сдаст солдатам сразу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});