Мы со Стасом сошлись во мнении, что лучший отдых будет в Церматте в Швейцарии. Мы бывали там прежде два раза. И остались очень довольны. Он расположен на склоне красивейшей горы Маттерхорн. Не менее прекрасны и другие пики так называемых Пенинских гор Альп. Они славятся именно своими потрясающими видами и возможностью наслаждаться зимними видами спорта почти круглый год.
Превосходная кухня тоже имела место быть в приоритете при выборе. К тому же, уединение. Можно было арендовать шале и жить припеваючи, выгуливая зверя, не рискуя нарваться на случайных очевидцев. Море снега, лес, лыжные трассы, возможность прогуляться на снегоступах вокруг горы. К тому же, Таша будет в восторге от осознания, что она одновременно сможет увидеть итальянские, французские и швейцарские горы Альп.
С билетами было улажено, шале арендовано, и мы сорвались в снежное безумие, наплевав на все проблемы. Таша спала всю дорогу, утомлённая играми в постели. Мы оба были неутомимы и ненасытны, загнали нашу девочку. Зато такого удовлетворения и лёгкости я не чувствовал давно. Похоже, что Стас тоже.
Таша, уже засыпая, после того как её выкупали в четыре руки и отнесли в постель, потребовала с нас тайм аут. Посмотрим, на сколько её саму хватит. Ведь не уступала ни в чём. Огонь, а не девушка. Я был бы не прочь повеселиться. Буду дразнить нашу угольную красавицу пантеру, что не сможет спрятаться на белом. Ведь снежные барсы почти невидимы на снегу.
Я уже чувствовал нетерпение от желания нырнуть в ближайший сугроб и слиться с окружающей природой. Думаю, что Стас этого хочет даже больше, чем я. По нему видно было, что он очень устал. И постоянно о чём-то думает. Я замечал, как он настороженно смотрит на Ташу.
Когда я взглядом попросил ответа, он молча покачал головой, осторожно, чтобы не разбудить девушку, которая устроилась на его широком плече. Я же смотрел иллюминатор и, наблюдая с высоты за пушистыми облаками и за просвечивающей между ними разлинованной полями и реками землёй, понимал, что никогда не чувствовал себя более цельным и счастливым, чем теперь.
Ярко голубое небо, синие реки, зелёные леса и поля, великолепные горы со снежными шапками или без. Разнообразие населённых пунктов, от мелких деревень до огромных мегаполисов. Памятники человеческому уму, смекалке, чувству прекрасного. К чему такие красоты и весь этот прекрасный мир с ещё множеством всего, что я не в силах перечислить, если в нём нет любви?
В моей руке покоились длинные хрупкие пальцы, и я боялся даже пошевелиться, чтобы не разбудить наше сокровище. Оставалось только наслаждаться этой не только физической, но и душевной близостью.
Из аэропорта мы поехали на железнодорожный вокзал и доехали до места на поезде, а дальше добирались на лошадях. Автомобили здесь были запрещены. Это ли не прелесть? Потрясающе. Я больше радовался реакции Таши. Она буквально пожирала глазами окружающую красоту, выражая свой восторг всё же очень скромно: горящими глазами, широкой улыбкой или сжимая руку то мне, то брату, когда хотела обратить наше внимание на что-то, особо потрясшее её воображение.
Шале было тёплым и уютным. Нанимать обслугу Стас не захотел. Рядом был прекрасный ресторанчик. В доме нам хотелось быть наедине. Тому были причины. Не хотелось светиться зверем. А больше всего привлекало то, что мы могли в любой момент, на любой поверхности заняться сексом с любимой женщиной, хоть по одному, хоть вдвоём.
Сегодня ни у кого не было желания путешествовать. Мы заказали себе еду на дом и закрылись от всего мира, лёжа на кровати и развлекаясь телевизионными передачами, не выбирая ничего определенного.
Таша спала, периодически просыпаясь. Стас в моменты, когда она засыпала, копался в ноуте, решая какие-то рабочие вопросы, я охранял сон девчонки. И так до самого вечера.
Мы отправились на прогулку с посещением ресторана. Отдав должное отличному ужину, намеренно потеряли людные улицы и тропинки, углубляясь на арендованных снегоступах в лес. Огромная раскидистая ель скрыла наше преображение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я исполнил свою мечту, нырнув в снег полностью, вытянувшись в полный рост. Затем выпрыгнул, разбрызгивая вокруг комья снега. Стас успел поваляться, не отходя далеко, и отряхивался. Таша же стояла, расставив огромные лапы и морща морду. Она поймала на лету снежный ком, клацнув пастью. А затем села задницей на наст и смешно фыркала.
Настроение, как ни странно, создал Стас, когда приметил зайца. Вот это была потеха. В отличие от нас, тяжёлая пантера проваливалась в снег. Шумно отряхивалась и с обиженной мордашкой пиная нас задом, когда мы подходили близко. Стаса, который решил схватить её за загривок, играючи подмяла под себя, вылизывая всего языком. Заяц давно сбежал.
Короче, было очень весело. Завалились мы домой извазюканные в снегу, весёлые, счастливые и голодные. В холодильнике нашлись колбаса, швейцарский (не могу сказать, какого сорта) сыр, кефир и бутылка вина. Стас быстренько сварганил бутерброды. Мы с ним выпили немного, а Таша отказалась.
Мне показалось, что она вялая. Не понравилось, что у неё слишком румяные щёки и неестественно блестящие глаза.
– Похоже, у тебя температура, милая, – сказал я, прикоснувшись губами ко лбу Таши.
– Я не простыла, если ты про это. Просто устала. Посплю и пройдёт.
Не прошло, к полуночи она просто горела. Пришлось вызвать доктора. Хорошо, что английский международный язык. К тому же, доктор был родом из России и немного изъяснялся по-русски.
Таше был прописан отдых на два дня с постельным режимом. На следующий день она уже скакала козликом и требовала прогулку на фуникулёре. Никакие доводы в пользу постельного режима не действовали. Пришлось подчиниться. Таша радовалась, как ребёнок.
Вечерняя прогулка по лесу не состоялась. Стас категорически отказался подчиняться капризам приболевшей любимой девочки.
Мы пообедали на горе в отличном ресторане. Возвращались сытые и довольные, пока Таша едва слышно, но ёмко выругалась, что даже наши уши свернулись в трубочку. Ничего непристойного она себе не позволила. Но, тем не менее, смогла отправить словесно своего отца далеко и надолго, с кучей приключений на свою голову. А именно он ждал нас у шале. Один.
– Я не надеюсь, что меня пригласят в дом, но мне надо поговорить с тобой. Наедине, если можно.
– Я, скорее всего, сделала бы вид, что не знаю тебя. Но мои мужчины лучше меня воспитаны.
– Проходите, – предложил Стас Александру, открывая дверь и впуская внутрь первой Ташу. – Будете вино?
– Нет. Спасибо.
– На этом, извините, но наша вежливость ограничивается. Хотите говорить с Ташей – говорите в присутствии нас обоих или одного из нас. Мы вам не доверяем.
– Понимаю. Я не против. Если Наталья сама против не будет, – выразительное осмотрел она на неё.
У Стаса желваки заиграли на щеках. Это крайняя стадия раздражения. Нельзя было допустить выхода зверя.
– Милый, что бы господин Дюбуа ни хотел сказать, он скажет это в присутствии вас обоих, – чмокнув в щёку меня, она подошла к брату и взяла его под руку.
– Можно присесть? – хмыкнув, спросил мужчина. Таша показала рукой на диван.
Стас сел в кресло напротив и усадил Ташу себе на колени. Девушка чувствовала себя комфортно и защищённо.
– Ты знаешь, что ты женщина-альфа? – сразу начал с тяжёлой артиллерии Дюбуа.
– Догадывалась. Теперь точно знаю, – спокойно ответила девушка. Мы оба уставились на неё.
Глава 47. Кровавый рассвет
Таша
– А что, разве мне подходит роль слабой женщины, которую опекать надо? К тому же мне говорили, что у женщин не бывает зверя. У меня он есть, как и у кицунэ. Я ещё тогда заподозрила, что не всё так однозначно, как говорят. К тому же, наш гость никак не смог на меня воздействовать, как и другие альфы. Только не говорите мне, что это из-за меток. Это не так. Ведь ты тоже, милый, не можешь меня заставить? – обратилась к Стасу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})