Его предыдущий фильм «Джеки Браун» вызвал в некоторых кругах недоумение намеренно смиренной обрисовкой характеров персонажей, а также тем степенным достоинством, с которым режиссер провел свою партию сквозь материал, почерпнутый из романа Элмора Леонарда. Если медлительность повествования в «Джеки Браун» требовала определенного привыкания, в связи с чем кое-кому пришлось смотреть картину не единожды, то «Убить Билла» – это концентрированный заряд энергии, взрыв красок, музыки и действия. Сумасшедшая амальгама фильмов о мщении и фильмов в духе жанра кунг-фу школы братьев Шу, эта картина настолько же чрезмерна, насколько «Джеки Браун» была «недоговоренной».
Невеста, оставленная умирать в день собственной свадьбы своими бывшими партнерами – бандой убийц, известной как «смертоносные гадюки», – просыпается после комы, длившейся пять лет, с твердым намерением отомстить за предательство. Одного за другим выслеживает она тех, кого считала друзьями (их играют Дэрил Ханна, Майкл Мэдсен, Вивика Фокс и Люси Лью). Самый последний в ее списке – Билл в исполнении Дэвида Кэррадайна. Снимая в Китае, Японии, Мексике и Соединенных Штатах, подпитываясь аниме, итальянским джалло, блэксплойтейшн и другими поджанрами, Тарантино ставит муви-муви, то есть кино, которое сам любит более всего смотреть. В результате получилось нечто столь грандиозное, что рамки одной картины не выдержали, и Харви Вайнштейн, глава «Мирамакс», предложил разделить материал и выпустить два фильма. Эпизод в Доме голубых листьев – барочная битва, составляющая кульминацию первого тома, – снимался восемь недель, в то время как все «Криминальное чтиво» – десять.
Тарантино особенно узнаваем там, где он по-своему использует популярные хиты – можно ли слушать «Stuck in the Middle of You» или «Didn’t I (Blow Your Mind This Time)» и не вспоминать эпизоды из его фильмов? На этот раз он заимствует музыку из чужих фильмов, компилируя и препарируя партитуры Бернарда Херрманна, Эннио Морриконе, Айзека Хейса, Квинси Джонса и Луиса Бакалова и добиваясь поразительного эффекта. Заимствуя музыку хип-хоповой группы Wu-Tang Clan, он плетет фантастическое музыкальное покрывало, делая новый шаг за пределы своих прежних достижений. Активизация исхоженных жанровых троп напоминает то, как Боб Дилан перефразировал в композициях своего альбома «Love and Theft» «Признание якудзы» японского писателя Дзюнъити Саги. Если Дилан берет крутого азиатского гангстера и бросает его на пыльные американские дороги, то Тарантино вносит на свою территорию первобытную образность и анархическую повествовательность фильмов о мщении и фильмов кунг-фу. Иконическая грандиозность спагетти-вестернов Серджо Леоне была обязана своим рождением самурайским фильмам Куросавы, в свою очередь вдохновленных американским ковбойским кино. Похоже, Тарантино решил поставить все на свои места раз и навсегда.
Тарантино говорит, что смонтировал около сорока процентов второго тома «Убить Билла», и, не раскрывая всех карт, обещает, что вторая часть будет более фабульной и более подробной в раскрытии характеров, а также более щедрой на «тарантиновский диалог», который почти отсутствует в первой.
МАРК ОЛСЕН: Вы переходите от гангстерского кино к фильмам о мести и фильмам кунг-фу. Это отражает ваши собственные зрительские интересы?
КВЕНТИН ТАРАНТИНО: Для меня смотреть кино и делать его – две взаимопереплетенные вещи. С самого начала я был фанатом не столько жанра, сколько поджанра. «Бешеные псы» – это не гангстерское кино, это фильм с ограблением, что есть своего рода поджанр. Мне кажется, что я в разное время подсаживался то на один, то на другой поджанр. И прежнее увлечение перехлестывало новое, когда я собирался делать очередной фильм. Если я когда-нибудь потеряю интерес к кино как зритель, я вместе с тем утрачу все, чем располагаю в качестве режиссера. Одна часть меня хочет делать фильм в жанре итальянского джалло, другая – европейского эротического кино, третья – кино про женщин в тюрьме, четвертая – островное кровавое филиппинское кино, кино типа «Грязной дюжины» или мой собственный вариант спагетти-вестерна. Последнее я, пожалуй, и делаю.
МО: Почему вы разделили «Убить Билла» на два фильма?
КТ: Первоначально – из-за длительности – Харви Вайнштейн хотел меня урезать. Я надеялся ограничиться двумя с половиной часами – девяносто минут на первую часть и час на вторую. Вряд ли бы это удалось, но я так хотел. Мне бы в голову не пришло сделать два фильма вместо одного, пока Харви это не предложил. Зато вы увидите, что это пошло на пользу: я вырезал все самые скучные сцены.
МО: В монтаже?
КТ: В сценарии. Если бы «Убить Билла» был музыкальным альбомом, он весь состоял бы из хитов. Кроме того, здесь не осталось никакой воды, только чисто жанровые эпизоды. Как подсевший на кино, я мог бы управиться с версией в три с половиной часа, но если вы не такой киноман, как я, то вряд ли переживете такой передоз. Временной разрыв в несколько недель между первой частью и второй уникален. К моменту выхода на экраны второго тома уже появится в продаже видео и DVD, и, если захотите, сможете посмотреть все кино сразу, но для этого надо быть подготовленным всей вашей жизнью.
МО: Одна из самых удивительных примет первого тома – скудность диалога. Здесь почти не разговаривают.
КТ: Мне хотелось, чтобы это был выброс адреналина. Мы следуем за Невестой и не хотим потеряться на этом пути. Она действует, не останавливаясь, с тех самых пор, как выходит из комы. Мой самый любимый кадр – когда она открывает глаза в инвалидной коляске; она приходит в себя, она убивает этих ребят, еще когда не может даже оторваться от коляски – неподвижность ее не останавливает.
В монтаже я не использую никаких хитроумных трюков, никаких завихрений, только простые флешбэки. Предмет моей гордости – сцена объяснения между Вернитой Грин (Вивика Фокс) и Невестой, а также монолог О-Рен Исии (Люси Лью) в сцене с боссом Танакой [это квентиновский диалог, но на японском языке, так же как фантастический словесный фейерверк в заснеженном саду. – М. О.]. Тем не менее это экшен, диалог тут не нужен. А вообще, во второй части вы сможете насладиться диалогом в полной мере, хотя лично я особого значения ему не придаю.
МО: На меня произвел огромное впечатление длинный эпизод в Доме голубых листьев. Незадолго до финала Невеста входит в синюю комнату, и тут меняется освещение; зритель выпадает из реальности фильма и оказывается в удивительно прекрасном заснеженном саду.
КТ: Реалистичность здесь вообще ни при чем, тут можно говорить о театральности и об операционализме. Я пытался застолбить эту тему еще в сценарии, подчеркнуть, что речь идет не о реальности, а о декорационном пространстве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});