В глазах Симоны явно мелькает облегчение, а Лоренцо поднимает свой бокал:
– Каюсь, грешен!
Кажется, этот парень виновен во всех грехах, какие ни назови. Но к счастью, я не успеваю разочароваться в нем еще больше, потому что официант приносит нашу еду, и игра сама собой сходит на нет.
За обедом Симона расспрашивает Лоренцо о завтрашней фотосессии, тот охотно отвечает. У них есть общие знакомые и темы для разговора. Увлекшись беседой, они даже не замечают, что мы с Роберто почти все время молчим, налегая на наши спагетти с морепродуктами.
– Как тебе спагетти, Марина? – интересуется Роберто, пока наши спутники заняты друг другом.
– Изумительно! – Я вонзаю вилку в розовую креветку. Они тут свежайшие, в Москве таких не попробуешь.
Когда наши тарелки пустеют, Симона убегает в дамскую комнату припудрить носик, а Лоренцо звонят по поводу завтрашних съемок, и он отходит в сторону, чтобы поговорить. Мы с Роберто остаемся наедине и неловко переглядываемся.
– Марина! – Он приподнимает свой бокал с остатками вина.
– Босс! – Я салютую ему.
– Роберто, – твердо поправляет он, давая понять, что мы на отдыхе, а не в офисе.
– Можно просто Тото? – не удержавшись, спрашиваю я.
Роберто фыркает, поперхнувшись вином, и что-то сдавленно бормочет.
Перегнувшись через стол, я заботливо стучу его по спине:
– Что вы сказали?
– Тебе можно все, – повторяет он громче.
Я сажусь обратно в растерянности. И как это понимать? Может, мне послышалось? Бросаю несмелый взгляд на босса и вижу решимость в его глазах. С таким видом он сообщает о решении на переговорах и заключает важные сделки.
– Марина, – говорит он, – я…
– А давайте закажем десерт! – к нам подлетает Симона, и от ее пронзительного щебета мне хочется закрыть уши.
А еще – придушить эту назойливую канарейку, которая так некстати ворвалась в наш чат. Теперь я так и не узнаю, что хотел сказать мне Роберто наедине.
– На Сицилии нужно непременно попробовать трубочки канноли, – поддерживает ее предложение Лоренцо, вернувшийся к столу. – В этом ресторане они – одни из лучших!
Мы снова вчетвером садимся за стол, и я жалею о тех мгновениях, когда мы с Роберто оставались наедине. Вот бы по волшебству удалить Лоренцо и Симону из этого ресторана, остаться с ним вдвоем и продолжить прерванный разговор… Их присутствие кажется лишним, неправильным! Как бы мне хотелось оказаться в этом ресторане на Сицилии вдвоем с Роберто. Хотя если бы не Лоренцо, ни меня, ни босса тут бы не было – мы бы уже вернулись в Москву к своим рабочим обязанностям.
Мои мысли путаются – от жары, от выпитого вина, от загадочных взглядов Роберто, которые он на меня бросает. И когда на мое колено ложится мужская рука, мне кажется, что это Роберто дотянулся до меня под столом. Но мой босс по-прежнему сидит от меня на расстоянии руки, нас разделяет стол. Это рука Лоренцо игриво гладит мое колено и, не встречая сопротивления, продвигается все выше.
Охладись, парень! Я словно случайно опрокидываю на него бокал с водой со стола, и Лоренцо чертыхается, убирая от меня руку и отряхивая воду с джинсов. А я подхватываю стеклянный бокал с края стола, пока он не упал, и ставлю на место.
– Извини, – хлопаю ресничками, как будто я не нарочно. Хотя еще как нарочно!
– Ничего, – Лоренцо тянется за бумажными салфетками, чтобы промокнуть влагу.
Я тоже вытираю брызги воды со своих голых ног.
А вот и наш десерт! Официант приносит тарелки с трубочками канноли, посыпанными сахарной пудрой. Они наполнены мягким сыром рикотта и украшены толчеными фисташками на концах. Я как-то пробовала такие в Москве. Но когда я откусываю хрустящую вафельную трубочку, вынуждена признать, что тут она гораздо вкуснее. Просто тает во рту!
– Ммм… – Я с наслаждением жую и смущаюсь, когда ловлю на себе сразу два пристальных взгляда. Жаркий – Роберто и жадный – Лоренцо. К ним присоединяется третий – взбешенный Симоны. До нее никому из мужчин за столом нет никакого дела.
– Вкусно? – хором спрашивают Роберто с Лоренцо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Мозги отъешь, – я машинально перевожу на итальянский и при виде их вытянувшихся лиц не могу сдержать смеха.
– Что значит – мозги? – морщится Симона в попытке обратить внимание на себя. – При чем тут зомби?
– Не бери в голову, – я машу рукой.
Но очередное русское выражение, переведенное на итальянский, еще больше обескураживает моих собеседников.
– Куда не брать? – Симона так отчаянно краснеет, как будто я сказала какую-то пошлость.
И спустя несколько секунд, я догадываюсь, какую, и хрюкаю от смеха.
– А я не имею ничего против, – подмигивает мне Лоренцо. – Бери, если хочешь, Марина.
От неловкости мне хочется провалиться под стол. Но я вижу, как начинает багроветь Роберто и пугаюсь, что он сейчас попортит кузену его сияющую улыбку.
– Как насчет того, чтобы искупаться после обеда? – вскрикиваю я, торопясь перевести опасную тему.
– Вообще-то я хотела отдохнуть в номере, – возражает Симона. – Сейчас слишком жарко для пляжа.
– Я тоже не прочь поваляться в кроватке, – Лоренцо пламенно смотрит на меня, не оставляя сомнений в том, как именно он хочет поваляться.
– А я хочу освежиться в море! – поддерживает мою идею Роберто.
Похоже, что ему не очень хочется отдыхать с Симоной в люксе для молодоженов, на простынях, усыпанных лепестками роз. Эта мысль греет мне сердце, и я стараюсь не задумываться, почему.
– Ну, Тото… – Симона капризно надувает губы.
– Ты можешь остаться в отеле, – отмахивается он от нее, как от надоедливой мухи. – А мы с Мариной пойдем на пляж.
Я надеюсь, что Лоренцо тоже придет в голову светлая мысль подремать в номере, но он широко улыбается и кладет руку мне на колено:
– Что ж, на пляж, так на пляж!
– Ладно, – Симона выжимает из себя фальшивую улыбку. – Откроем купальный сезон! Я в этом году еще не плавала в море.
Мы доедаем десерт, и Лоренцо просит счет. Но когда его приносят, он как раз отлучается на минутку в туалет, и Роберто оплачивает весь обед на четверых. Я пытаюсь внести свою лепту, но босс решительно останавливает меня жестом, и я не смею перечить. А когда к нашему столику возвращается Лоренцо, он даже не заговаривает о деньгах. Как будто это в порядке вещей – пообедать за чужой счет.
Чем больше я узнаю его, тем меньше мне хочется продолжать наше знакомство. А тем более, оставаться с ним наедине.
Поэтому я охотно поддерживаю предложение Роберто заглянуть в кафедральный собор Сиракуз, когда мы выходим на площадь, где он находится. Светлый фасад собора возносится к синим небесам, мраморные скульптуры ярко выделяются на фоне неба. Он совсем не похож на христианские церкви и больше напоминает дворец, но самое интересное скрыто внутри.
– Дуомо перестроен из древнегреческого храма Афины, который относится к пятому веку до нашей эры, – рассказывает нам Роберто, пока мы поднимаемся по ступеням с другими туристами.
Внутри – торжественная тишина. Шум людских голосов остался на оживленной площади. Даже туристы, которые делают фото интерьеров, почтительно помалкивают. В глаза сразу бросаются древние дорические колонны, буквально встроенные в стены католического собора.
Я подхожу ближе и останавливаюсь, чтобы их разглядеть. Неровные, изъеденные временем, составленные из нескольких частей, они напоминают о древних греках, которые молились другим богам.
– Впечатляет, правда? – тихо говорит Роберто у меня за спиной.
Обернувшись, я вижу, что наши спутники разбрелись по залу. Лоренцо разглядывает цветные витражи в окнах на уровне второго этажа. А Симона обводит телефоном зал, похоже, снимая сторис для блога.
– Да, никогда не видела ничего подобного, – киваю я.
– Ты рада, что оказалась здесь? – неожиданно спрашивает Роберто.
– Да, – отвечаю я, умолчав о том, что было бы намного лучше оказаться тут вдвоем с ним, без Лоренцо и Симоны. – А ты?
– Я тоже.
Роберто хочет добавить что-то еще, но тут к нам подходит Симона и тянет его за локоть: