— Ну, конечно! — с сарказмом произнесла Вильена, — а в ответ я должна буду все рассказать и продаться какому-нибудь эльфийскому магу в рабство лет на двадцать!
— У эльфов нет рабства! — воскликнул Даинор, — взамен на предоставление убежища, нужно будет выполнить какие-то задания по просьбе совета и Владыки.
— Что еще за задания? — нахмурилась Люба.
— Каждый раз индивидуально. Например, помощь магам в укреплении стен рудника, отлов опасных животных, обучение молодых эльфов, или что-то еще. Ведьма может отказаться, тогда ей меняют задание.
— Наставница мне говорила, — после паузы, сказала девушка, — что вся королевская семья отличается бараньим упрямством. Ты ведь не отстанешь?
Попаданка решила, что раз нет возможности избежать внимания Даинора, то надо извлечь из этого выгоду.
— Не отстану, — принц хитро улыбнулся, упоминание бараньего упрямства его ничуть не смутило.
Люба вдруг пожалела, что не может сфотографировать парня в этот момент. Хитрая улыбка, горящие глаза — он и так красив, но сейчас его обаяние сносило мозг напрочь. «Хорошо, что я не девочка, и меня этим не проймешь» — мысленно усмехнулась попаданка.
Чтоб долго не смотреть на принца, Люба развернулась неспешно пошла по тропинке к полигонам.
— Значит, давай договоримся: сначала я отвечаю на твой вопрос, если смогу, конечно, потом на мой вопрос отвечаешь ты. Только честно. Если не можешь ответить, или не хочешь, то просто молчишь, — предложила она.
— Договорились! — азартно согласился Даин, — мой вопрос первый. Почему тебя хотела убить Оника?
— Я не буду отвечать.
— Не можешь или не хочешь?
— Наверное, не могу.
— Ты не уверена? — удивился принц.
— Ответ на вопрос, скорее всего, не явно, но косвенно нарушит клятву. Мне не хотелось бы проверять, — объяснила Люба, — но это уже три вопроса! А договаривались об одном.
— Нет, один. Но, если ты будешь отвечать на вопросы так, что нужно будет задать десять уточняющих, то я стану отвечать аналогично.
— Ладно, — вздохнула Люба, представив, насколько непонятно может отвечать Даинор. — Итак, мой вопрос: как выглядела Геллария, и был ли у неё фамильяр.
— Что? — поразился Даинор, — но зачем тебе знать про мою бабушку?
— Я видела странный сон и у меня есть подозрения, что мне приснилась королева Геллария. Я хочу узнать, так ли это.
— Хорошо, я все расскажу, что знаю. Однако, это уже два вопроса. Взамен ты должна ответить на еще один, — согласно кивнул парень.
— Нет, не должна, — парировала Люба, — первый вопрос, ты спросил про Онику, и я ответила, как смогла, второй — спросил про Гелларию, я ответила про сон.
Даинор открыл рот, потом закрыл и осуждающе посмотрел на девушку.
— Вот, ведьма! — с оттенком уважения сказал он
— Счет один-один, — улыбнулась Вильена, — давай, говори про Гелларию.
— Как ты понимаешь, сам я её никогда не видел, но мне рассказывали про неё. В Лесу живут много ведьм, которые знали Гел, — начал Даинор. — У меня был её портрет, кем-то вывезенный из Жистралии. Говорят, что там она не очень похожа на себя, потому что изображена в платье и с королевским венцом на голове. Носить венец она не любила, часто ходила в штанах. Волосы у неё черные, длинные и вьющиеся, крупные голубые глаза, нос обычный, губы тоже обычные.
— Так, а фамильяр? — подсказала Люба.
— Да, у неё была крыса. Большая серая крыса.
— И имени у крысы не было?
— Было, как-то… — Даин потер лоб, вспоминая, — Личи, нет. Ирчи! Точно, Ирчи, так её звали! А теперь расскажи про сон.
— Это вопрос?
— Конечно! Что тебе приснилось?
Поскольку Даинор много знал про ведьм, Люба решила рассказать ему все подробно. Пару раз принц задавал уточняющие вопросы, а потом прокомментировал:
— Знаешь, я читал, что некоторые ведьмы даже неинициированные могут иногда предвидеть в снах. Причем, способность предвидеть не зависит от силы и опыта ведьмы. Обычно видения спонтанные, неконтролируемые. Чаще всего они касаются близких людей. Тебе раньше не снились пророческие сны?
— Снились, но не то, чтобы пророческие, а как бы предупреждающие и действительно про тех, кто мне дорог, — Люба тяжело вздохнула, вспомнив тех, кого оставила на Земле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А сейчас не снятся?
— Нет, — покачала головой Люба, — наверное, потому что все, близкие люди сейчас далеко. А тут я пока только с Тианой подружилась.
— Понимаю. Почти всю жизнь, я провел у эльфов, там остались почти все мои друзья.
Антимагический купол полигона слегка поблескивал в сгустившейся тьме. Даинор поднес тлион к специальному углублению, и дверь на полигон беззвучно отворилась. Арена была пуста, песок тихо скрипел под ногами, в воздухе пахло озоном и немного гарью. Слабого света от купола не хватало, и Даинор создал несколько светящихся шариков.
— Итак, я покажу тебе самое простое заклинание, — сказал он и начал объяснения.
Даин свел пальцы, а потом медленно их растопырил. С его ладони сорвался огненный сгусток и, ударившись в ближайшую стену, рассыпался яркими искрами.
— Это заклинание называется метеор. Сначала делаешь так…
К сожалению, даже простое заклинание Любе никак не удавалось освоить: она то не так выворачивала пальцы, то не в том порядке сплетала линии силы, то просто упускала магические нити из рук. Даинор оказался хорошим учителем, он терпеливо исправлял ошибки, много раз поэтапно показывал построение заклинания и, казалось, совершенно не расстраивался из-за того, что ему досталась такая неспособная ученица.
— Я — бездарь, — простонала Вильена, расстроенная неудачей. Они прозанимались почти час, но заклинание, которое так просто выходило у Даина совсем не получалось у Любы. — Самое главное, что теоретически я понимаю, как надо делать, но когда дело доходит до практики, выходит, что угодно, только не метеор.
— Постепенно приобретешь опыт и получится, — Даинор с помощью тлиона открыл дверь, и пара покинула полигон. На улице за время их занятий похолодало, порывистый ветер, сдувал последние листья с деревьев, — просто ты начала заниматься магией совсем недавно.
«Откуда ты знаешь?» — едва не вырвалось у Любы, но второй раз попасться на один и тот же приём, все равно, что подписаться в своей дурости.
— С чего ты это взял? — Вильена вполне естественно изобразила удивление, — девушек не учат боевым заклинаниям.
— Но все равно есть какая-то база… — возразил Даин, но было заметно, что он не уверен в своих выводах.
— Итак, на твой вопрос про сон я ответила, теперь моя очередь, — Люба решила перевести внимание принца на что-то другое. — Ты сказал, что почти всю свою жизнь прожил у эльфов. Как так получилось?
— Ты, конечно, читала в книгах про моего деда и отца. Но в учебниках по истории почти все неправда, — Даинор почесал лоб, собираясь с мыслями, — Когда мятежники захватили власть, отцу было четырнадцать. В этом возрасте уже есть собственное мнение, поэтому трудно поверить, что тебя хотела убить собственная мать. А именно это принцу и внушали. Те, кто хотели править, знали, что принц может доставить проблемы, поэтому незаметно стали опаивать его зельями, подавляющими волю. К двадцати годам он уже позабыл о том, что хотел все решать сам. Конечно, подобные зелья вредны для здоровья. Когда заговорщики захотели получить от управляемого короля наследника, оказалось, что это не так просто. Я появился на свет, когда отцу было сорок семь. А через год эти твари перегрызлись между собой. Одна группировка решила убрать короля, а других устраивал ручной монарх. Тогда во время неразберихи во дворце, меня похитили эльфы, а родовитые аристократики не сразу это заметили. Когда они поняли, что потеряли принца, было уже поздно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Погоди, ты хочешь сказать, что регент не знает, где наследник? — дошло до Любы.
— Понятия не имеет, — усмехнулся Даинор. — Ни регент, ни совет. Вся верхушка знать не знает, где я.
— Но они могли объявить, что ты умер и…