в момент апокалипсиса. Что они все тут забыли? — Задала интересный вопрос дочка. Хотя кажется припоминаю.
— Нам прислали новую партию подопытных для сыворотки регенерации. Проект стоял уже полгода из-за проблем с испытуемыми, слишком много передохло на начальных этапах, а снять с других проектов было неоткуда, и так по минимуму брали. — Задумался, припоминая руководителя проекта. — Плюс главным над ним стоял Эрих Вагнер, старик ещё у Менгеле учился, а сыворотка должна была продлить его жизнь. Так что гнал он разработку, как только мог, в том числе и работой по ночам.
— А что с сывороткой?
— Ну… с новыми знаниями я могу закончить её за пару часов, но это без тестов. Но она больше не эффективна, после опытов я смогу привить нам и более сильную регенерацию. — Хотя лучше сразу передать Алисе знания по метаморфизму, чтобы она могла хранить в инвентаре биомассу и лечить себя ей. Это повысит регенерацию на порядки.
— А если продавать?
— Кому и за что? Эта штука даже при минимальных результатах продлевает жизнь до пятиста лет и делает не летальными большинство ранений средней тяжести. Только мозг и сердце уязвимы.
— Ну а потом? Это же наверняка серьёзно улучшит наше положение в обществе, когда всё узакониться. — И приложила пальчик к губам, задумавшись. — Хотя и просто как целитель ты будешь востребован.
— Давай подумаем об этом позже. — Я поморщился. — До этого ещё дожить надою. Тем более мы пришли.
— Угу.
— Так, смотри. — Подойдя к схеме помещений сказал я. — Нам нужно всё начиная с пятьдесят седьмого и по шестидесятый этажи. Уменьшай всё и клади на пол, только аккуратно, многие приборы довольно хрупкие. Плесень перебросит всё на подземную парковку, там есть модифицированные БТРы, их тоже заберём.
— Поняла. — И начался великий грабёж. Да-да, именно грабёж. Всё-таки здание не моё, мой здесь лишь один этаж, а всё остальное принадлежит другим фармацевтическим компаниям, а парочка лабораторий даже государству. Эх, жаль подопытных тут не держат, всё-таки общественное место. Но ехать за город к тюрьме у меня желания нету, и тут наловлю.
* * *
— Не понимаю. — Искренне недоумевал я. — Какое дело подполу до этих людей? Они не входят в его группу, возглавляет их обычный учитель физкультуры, который в жизни к армии не приближался. В то время как они близко к нам и являются одной из самых больших общин выживших. Почему лучше бандиты, которые дальше и которых меньше? — Я видимо никогда не пойму эти выдуманные моральные заморочки. Алиса уже минут двадцать пытается мне втолковать почему лучше использовать бандитов, вместо простой группы выживших, и я принял её слова к сведенью, но всё равно не понимаю. В той группе у подпола нету никого из близких, они его вообще послали. Так с какого он должен вспылить что я пустил их всех на опыты?
— Эх. — Прозвучал усталый вздох дочки. — Ладно. Давай зайдём с другой стороны. Помнишь мама говорила о важности образа? Она тебя ещё заставила отрабатывать некоторые стили поведения, заучивать фразы, костюмы подобрала и улыбке научила.
— Ну?
— В общем, если военные узнают что мы пускаем простых людей на опыты или ещё как им намеренно вредим то использовать их станет сложнее.
— Нет, это понятно, я не понимаю почему.
— Да потому что они клялись их защищать. Это как с крышей, если крыша не защищает от всякой шпаны и прочих залётных, то и крышей ей не быть и платить ей никто не будет. Ре-пу-та-ци-я. Плюс они верят что должны защищать простых людей. — И для важности последний фразы даже пальчик подняла.
— Но это же бред. Они сами в сейчас дерьме купаются, и из-за того, что я пущу на опыты кучку бесполезного мяса они испортят со мной отношения? С человеком, который лечит, делает артефакты и протащил их главного по уровням?
— Да. — Кивнула она.
— Бред.
— Бред. — Ещё раз кивнула дочка. — Но он есть и с этим надо жить. Так что давай лучше зачистим лагерь бандитов что в пятнадцати км от нас. С девушками там будет прилично, на первый раз хватит.
— А этих девушек значит можно пустить на опыты? Ты противоречишь сама себе.
— Нет. Мы просто скажем что они не захотели жить.
— Из-за того, что их трахнули? А ничего что на улицах ходячие трупы ходят и живи они только потому что их личики приглянулись тамошним макакам? — Бред. Какого хрена эти дырки ведут себя так словно жизнь кончилась? На мой взгляд вполне честный обмен, их трахуют, а взамен кормят, поят и защищают.
— Шок. Внезапно законы и нормы что были приняты из-за изобилия ресурсов пошли прахом и теперь они поняли, что без поддержки и личной силы они никто. Только если мужчин сожрали или убили, то им повезло. Они имеют ценность как будущие матери и рабыни что ухаживают за базой и приносят удовольствие. В то время как мужчины годятся только на роль прислуги, которую и сами девушки могут исполнить.
— Ладно. Надоела эта тема, для принятия подобных решений у меня есть ты, остальное неважно. Пошли лучше собираться, дорога не близкая.
— Угу.
* * *
Интерлюдия
Ничего не предвещало беды. Стояло тихое утро, партии охотников уже собрались у главного выхода бывшего института. Совсем скоро они должны будут убивать тупых мертвецов и мародёрствовать, а если повезёт, то они наткнутся на выживших. Лишними килограммы в инвентаре никогда не будут. Но вот, когда ворота открылись едва ли чтобы мог пролезть человек, в них влетели странные баллоны источающие дым. Те кто успел присмотреться к баллонам узнали в них канистры из под бензина, бывшие огнетушители, порезанные на три части металлические бочки и даже парочка пластиковых бутылок с горшками. Но воротами дело не ограничилось. Десятки подобных снарядов падали по всей внутренней территории базы банды, перелетая стены, с завидной регулярностью разбивая окна. Можно было бы подумать, что это простая дымовая завеса для атаки, но уже через минуту стало ясно что это и есть первая атака. Простые люди и самые слабые члены банды падали без сознания или скрючивались на земле, надрывно кашляя. Более сильные бойцы тоже пострадали, пытаясь выхаркать лёгкие, серьёзно просев в боеспособности. Лишь сильнейшие бойцы испытывали всего лишь лёгкое раздражение в глотке, оставаясь вполне себе боеспособными.
А потом пришли они. Прямоходящие крысы, настолько быстрые что только быстрейшие из них могли сравняться с ними. Но с подобным врагом они уже привыкли драться, поэтому знали, что делать. Каждый оставшийся боец мог победить от трёх до восьми крыс, а сильнейшие