Спустя какое-то время, в течение которого я изображала все муки творчества, «разозлилась» окончательно.
— Вы мне мешаете, — безапелляционно заявила я Таше и еще двум служанкам. — Сконцентрироваться не дает ваше присутствие. Свободны до ужина!
— Леди… Но князь…
— Таша, я отпускаю вас до вечера. Пока я буду рисовать, ваши услуги мне не потребуются. Понадобитесь — позову. Нечего со мной бездельничать. Может, лишние пары рук с гостями не помешают. Придете перед ужином, никуда я из комнаты не денусь. Новости мне расскажете, — с одной стороны — строго, а с другой — как можно убедительнее произнесла я.
— Да, ваша милость. — Низкие поклоны и они наконец ушли.
Я еще посидела за холстом немного. Надо все-таки иметь алиби. Рисовала я. И точка. И вот рисунок. На скорую руку изобразила лебедя с раскрытыми крыльями.
Конечно, вышло не так, чтоб «ах, какая красота», но и плохим рисунок назвать нельзя было. Не хватало красок и завершенности, однако, пусть только посмеют сказать, что я не корпела над холстом.
Переодеваться я не стала. Запачканные краской рукава меня не беспокоили, краска успела высохнуть. Заодно ни у кого точно сомнений не останется в том, чем запертая невеста занимается.
Даже странно, что князь о ходах тайных не подумал, когда меня сюда селил. Или он о них не знал? С трудом в это верится.
Прежде чем вернуться к цветку-механизму и шкафу, я всерьез задумалась над тем, что может стать для меня защитой, мало ли куда ход приведет, вдруг там вообще он не один, а несколько, и только бог знает, что там меня ждет.
Вообще, подошло бы холодное оружие, но даже столовые приборы уже унесли.
Взгляд упал на ножку от стула. Но увы, открутить последнюю не получилось, умели здесь мебель на совесть делать. Затем в поле зрения попал стол, на котором красовался забытый поднос.
Чем не защита для одинокой исследовательницы? Да и для меня уже знакомое средство самозащиты. Можно сказать — родное! Конечно, хорошо бы, чтобы руки были свободными, но… с подносом мне спокойнее будет. И свечу прихватить надо обязательно.
Еще раз оглядев гостиную, я даже немного постояла у дверей, прислушиваясь к тому, что в коридоре творится. Расслышала, что стражники между собой переговариваются, правда, что именно они говорили — не поняла. Слишком тихо звучали их голоса, ну или хорошая изоляция была, что мне, несомненно, на руку.
Прихватив поднос в подмышку, поспешила к заветному цветику и с придыханием нажала. Все случилось, как и ночью: шкаф отъехал, являя взору темноту. Только на этот раз я в нее шагнула. Свеча освещала мой путь. По сравнению с тем ходом, что вел на улицу, этот был намного уже и почему-то холоднее. А может, мне так казалось, ведь было страшно. Я освещала свечой стены, видела паутину и пыль, но вот выхода все ещё не было.
Наконец, спустя минут десять, я вышла в какое-то разветвление. Коридор делился на два хода: налево и направо.
— И куда же мне пойти? — спросила саму себя, а мой голос гулким эхом отдался по коридорам.
Я даже вздрогнула и впредь зареклась говорить здесь вслух.
Поколебавшись, я выбрала путь по правой стороне. В-принципе, картина особо не менялась. Все та же паутина, холод, каменные стены и пыль. Я уже отчаялась куда-то выйти, только радовалась, что путь один, пусть извилистый, но один. Заверну обратно и не ошибусь. Тем более, я специально воском большую лужу сделала в том проходе, откуда пришла. Но что-то я реально долго иду…
В какой-то момент я уже было решила повернуть назад, но наконец-то уперлась в тупик. Ну, как тупик, явно выход, только следовало понять, как задействовать механизм и вообще его найти…
Я осветила всю стену, но канделябров тут не было и выступов тоже никаких… Абсолютно гладкая стена… Ни за что не поверю, что нет механизма. Зачем-то же этот путь сюда ведет? Я поставила свечу на поднос, а тот на пол и, плюнув на внешний вид, начала ощупывать стены: миллиметр за миллиметром.
Но увы… ни в первый раз, ни во второй, ни в третий, я ничего не нашла. Видимо, удача меня покинула. А может, этот выход вообще замуровали? Вдруг он был, а потом его закрыли и поэтому я ничего найти не могу? Все-таки в первом тайном ходу имелся внутренний механизм, а не только снаружи. Тут же словно корова языком слизала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я расстроено привалилась к стене и сползла по ней на пол. Знаю, что на холодном сидеть нельзя. Но от долгой ходьбы у меня ноги гудят. Все-таки сидение в четырёх стенах сказывается на организме: он начинает бунтовать даже от получасовой прогулки.
Пришлось разочарованно констатировать, что первый ход оказался пустышкой и дольше просиживать здесь смысла не имеет. Радовало только одно — он хоть не был ловушкой и моей жизни конкретно в этом месте ничего не угрожало.
В этот раз до развилки я шла дольше. Устала, да и мысленно крутила в голове, куда он мог вести. Единственное, что приходило в голову — в покои прежнего князя. Расстояние, которое я прошла, примерно этому соответствовало. Ну, куда ещё могла княгиня ходить? Если кто-то из них умер первым, то логично было замуровать проход за ненадобностью и во избежание неожиданностей.
Неудача обескуражила и я даже всерьез задумалась над тем, чтобы вернуться в свои покои. Однако мысленно отвесила себе подзатыльника. Если я от мелких неудач руки опускать буду, то куда меня это приведет?
Взбодрившись, я продолжила изучение туннеля. На этот раз у меня было стойкое ощущение, что он ведет куда-то в другое крыло. Плутала я еще дольше, чем с первым ходом. И нравилось мне это все меньше и меньше. Только заболеть мне для полного счастья не хватало!
Не знаю, сколько бы я ещё так ходила, если бы не донеслось:
— Да! О, мой бог!
Такое меньше всего ожидаешь услышать в тёмном узком ходе. Я испуганно дёрнулась, осветив стену. И только сейчас заметила, что на уровне глаз не кирпич, а сливающаяся по цвету кожаная накладка, приподняв её, обнаружила отверстие в стене.
Приникнув, увидела на широкой кровати обнажённого светловолосого мужчину спиной ко мне. Его белые ягодицы в бешенном темпе вбивались в стоящую в колено-локтевой позе девушку, юбка платья которой была задрана едва не до головы… Она уже стонала сорванным голосом и норовила распластаться на кровати, но крепкая хватка на бёдрах не давала ей ускользнуть.
— Ах… А-а-а-а! — протяжный возглас и девушка мелко затряслась.
Мужчина продолжал, но видимо партнёрша уже была в нирване и не реагировала.
Пробурчав что-то неразборчивое, мужчина шлёпнул её по ягодице и отстранился, переворачивая безвольное тело на спину. Закинув её ноги себе на плечи, вновь принялся врезаться в женское тело, не снижая темпа. Лишь звуки их страсти и постанывания с рычанием нарушали тишину.
Я отпрянула с колотящимся сердцем и прилившим к щекам ярким румянцем.
Пошла от греха подальше, но теперь уже уделяя внимание стенам, освещая их свечой. Найти следующий глазок не составило труда. Опять вид на кровать и два тела на нём. Этот мускулистый индивид предпочитал миссионерскую позу и усиленно долбил деву под собой, даже не сняв с себя полностью штаны. Поднос с вином на прикроватном столике и закусками, а также валяющаяся униформа, дали понять, что с ним служанка.
В третьей комнате жил любитель разнообразия. Сексом занимались с выдумкой, огоньком. Партнёршу для утех раздел полностью. Крутил девушку и нагибал в разные стороны, я даже задумалась, нет ли в этом мире Камасутры и не ее ли он фанат. Да уж, Надя, стоило попасть в другой мир, чтобы заниматься вуайеризмом. Внезапная догадка потрясла меня, кажется, я знаю, что это за мужчины!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот они какие — оборотни! Или лучше сказать кролики? Хотя задницы и телосложение ого-го! А ещё мужская харизма на высоте. Иначе как умудрились присланных с напитками для гостей служанок все как один развести на секс средь бела дня.
Словно отвечая на безмолвный вопрос, открылась дверь и из ванной комнаты вышел мужчина. Высокий, жилистый, не такой мощный, как остальные, но великолепно сложен. И двигается плавно, с кошачьей грацией. Влажные медные волосы доходят до плеч и завиваются в крупные кольца. Черты лица правильные, лишь нос с небольшой горбинкой, придающей ему хищный вид. Из одежды всего одно полотенце на бёдрах. Он подошёл к дорожной сумке и достал штаны с рубашкой.