Читать интересную книгу Таксопарк - Илья Штемлер

Наконец «Жигулек» вильнул вправо.

И тут таксомотор вздрогнул всем корпусом, заносясь на обочину. Сухой коробящий звук вспарываемого металла. Такое ощущение испытывал Сергачев, когда ему делали операцию аппендицита под местным наркозом, вскрывали кожу…

Точно действуя рулем, он пытался удержать автомобиль на шоссе. Вцепившись в его бампер, «Жигуленок» стягивал таксомотор в овраг. Но скорость уже практически погасла, к тому же «Волга» была тяжелее и двигалась прямо благодаря усилиям таксиста… Остановились на самом краю шоссе.

Сергачев давно обратил внимание на то, как бывает тихо вокруг после аварии — глохнешь, что ли, от нервного напряжения.

Все произошло в какие-то секунды. Ошарашенный ветеринар присвистнул сквозь зубы. Только теперь Сергачев ощутил на своем плече судорожно сжатую ладонь пассажирки.

— Не надо, тетя. Я не сбегу. — Он отвел ее руку.

— Извините. Я испугалась, — пролепетала женщина.

А навстречу уже спешил владелец «Жигулей».

— Ты что же, паразит, не мог уступить, да? Не мог, да? — Его лицо дергалось, точно пытаясь покинуть рамку, состоящую из переплетений усов, бакенбардов и маленькой острой бородки.

Сергачев молча прошелся вдоль своей машины к багажнику и вокруг, поочередно постукивая носком о колеса, словно это была обычная остановка, — профессиональная выдержка, но со стороны производила впечатление: уверенность в своей правоте. Наконец он приблизился к радиатору. Достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить степень повреждения обоих автомобилей. У «Жигулей» было вспорото заднее правое крыло и разбит багажник. У «Волги» помято переднее левое крыло и деформирован бампер…

Владелец «Жигулей», брызгая слюной, продолжал выкрикивать гневные слова. Сергачев подергал бампер и остался доволен: кажется, держится, снимать не надо.

— Между прочим, киса, — не повышая голоса, обратился он к взволнованному усачу, — молите бога, что вам попался такой чуткий человек, как я. Иначе сшиблись бы вы лбами с самосвалом и на ваши похороны никто бы не пришел, ибо нечего было бы хоронить.

— Он еще острит! — крикнул молодой человек перепуганной девице, наконец отважившейся покинуть машину.

— Хулиган! — Девушка откинула волосы с лица. — Не могли затормозить, да? — Веснушки усыпали ее милое лицо.

Сергачев галантно поклонился и произнес, с улыбкой глядя на девушку:

— Конечно, я мог затормозить. Но тогда наши прекрасные трупы нашли бы на дне оврага. А лично мне жизнь дорога, у меня еще не было медового месяца.

Девушка отвернулась к своему спутнику, вытащила платок и принялась вытирать его лицо.

— Несутся как ненормальные, — ветеринар уже пришел в себя и громко обращался к пассажирке, — вот и доигрались.

Та молчала, с состраданием глядя на молодых людей.

А на шоссе останавливались автомобили, и любопытные спешили поглазеть на аварию. При этом каждый высказывал свое мнение относительно степени материального ущерба. В основном это касалось «Жигулей», такси как-то в счет не принималось.

Осмотрев повреждение, Сергачев прикинул для себя сумму затрат по ремонту плюс «накладные» расходы — у него была своя калькуляция.

— Ну что, всадники, — обратился он к молодым людям, — на месте будете платить или через суд?

— Это почему же мне платить? — нахально возмутился парень.

— Да! Почему это нам платить? — поддержала девушка.

— Мало того, что вы плохо водите автомобиль, вы еще не знаете самого справедливого закона, придуманного человечеством, — правил уличного движения, — жестко проговорил Сергачев, рассматривая заросли на лице молодого человека. — Ясно. Почем же нынче на рынке водительские права?

— Вы много себе позволяете! — взвизгнула девица.

Но Сергачев едва удостоил ее взглядом, сейчас ему было не до заигрывания с хорошенькими девицами, сейчас он защищал себя, и всерьез. К тому же испуг и нахальство неприятно исказили черты лица девушки, а поплывшая тушь окончательно испортила ее портрет…

— Хочу, чтобы обвиняемому были ясны все стороны дела. Первое — вы грубо нарушили пункт сорок пятый и пункт сорок девятый, раздел В Правил движения по дорогам СССР. Второе — создали аварийную ситуацию. Третье — нанесли материальный ущерб государственному транспортному средству… О моральном ущербе я уж молчу…

— Это вы нарушили! — Парень решил перейти в наступление. — Видите, такая обстановка, нет чтобы перепустить.

— Да! Вы, вы, вы! Вы нарушили! — загомонила девица.

— Закройтесь, любимая, — воскликнул Сергачев. — Мужчины говорят.

— И еще хам к тому же, — вспыхнула девушка.

— Не оспариваю. — Сергачев взял под руку молодого человека и повел в сторону виновато стоящего оранжевого автомобиля. — Ваши контрдоводы лишены юридической основы. Эмоции. Я еще раз вам объясняю, юноша: только мой природный гуманизм спас вас и вашу очаровательную спутницу от катастрофы. Я пожертвовал своей машиной, чтобы удержать вас на этом свете. Правда, я это сделал инстинктивно, как, скажем, Удерживают внезапно поскользнувшегося человека. Но вам, видимо, этого не понять… Картина ясна даже не сотруднику ГАИ. Я тоже был когда-то бедным студентом. — Сергачев со значением дотронулся до прохладного оранжевого металла. — Так что, учитывая ваше стесненное положение, я не возьму с вас лишних денег.

— Сколько? — буркнул молодой человек.

— Пятьдесят рэ. Учитывая мои особые накладные расходы, связанные с экстренностью ремонта, — просто ответил Сергачев.

— Пятнадцать, — произнес парень.

— Будем ждать милицию, — ответил Сергачев.

— Будем ждать, — кивнул парень.

И Сергачев отошел — независимый и гордый. Его натура не могла допустить, чтобы, будучи явно не виноватым, доплачивать из своего кармана за легкомыслие какого-то пижона. Правда, вызов сотрудника ГАИ для него был не из лучших вариантов, даже при абсолютной невиновности. Отберут удостоверение. Будут разбираться недели три, а ездить по талону весьма неудобно — мало ли что может случиться на линии. Сегодня не виноват, а завтра виноват. Дорога! А отсутствие удостоверения всегда затрудняет оправдание…

Молодой человек потоптался у своей автомашины, пошептался о чем-то с девушкой и вернулся к Сергачеву.

— Хорошо. Четвертную. И по рукам… Мне тоже это обойдется в копейку…

— По нынешнему курсу на станции техобслуживания вам это будет стоить сотен пять минимально, — участливо проговорил Сергачев. — Машина застрахована?

— Нет.

— Не экономьте на страховке, юноша. Это всегда приводит к позднему раскаянию, коль скоро вы уже сели за руль.

— Значит, двадцать пять? — нетерпеливо проговорил молодой человек, жалобно глядя на Сергачева.

— Пятьдесят рублей. И ни копейки меньше… Кстати, через суд вы заплатите раза в три дороже, там не учитывают моих накладных расходов, а придерживаются твердых государственных расценок… К тому же у вас отберут права. И, судя по всему, вы их не скоро заполучите обратно.

— И у вас отберут права, — злорадно произнес молодой человек.

— Не спорю.

Тарахтенье милицейского мотоцикла прервало их беседу.

Инспектор ГАИ в толстом полушубке, поставив в сторону мотоцикл, не торопясь, с чувством собственного достоинства и неотвратимости, наказания направился к месту дорожно-транспортного происшествия.

— Жертвы, пострадавшие есть? — Это первый вопрос, определяющий все дальнейшее поведение сотрудника ГАИ.

— С этой стороны все в порядке, — услужливо пояснил ветеринар. — Я сам врач. Ни царапины.

Милиционер потопал в своих серых валенках и галошах к месту столкновения.

— Поцеловались, значит, — произнес он деловито. — Кто хозяин «Жигулей»? — и, оглядев подозрительно молодого человека, бросил как бы невзначай: — Трезвый?

— Не успел, — хмуро проговорил молодой человек.

Девушка дернула его за рукав.

— Так-так, — помедлил милиционер. — Картина ясна.

В толпе любопытных раздался злорадный смешок, без такого злорадного смешка Сергачев еще никогда не встречал толпы глазеющих на аварию. Хоть один да найдется…

— Так-так, — повторил милиционер. — Ну что? Оформляться будем или разбежимся? — И он взглянул на хозяина «Жигулей», ясно давая понять, что, судя по обстановке, именно он и является прямым виновником аварии.

Инспектор передвинул плоский планшет с боку на живот, для удобства. Заводить ему сейчас свою канцелярию было не очень приятно. Протоколы, схемы, перечень повреждений, опрос свидетелей, отметки на талонах, справки… Час писанины, если не больше. К тому же лишний процент аварийности по участку, за это тоже по голове не гладят…

— Разбежимся! — деловито ответила девушка.

Инспектор вновь сдвинул планшет на бок.