Понимаешь, военные с верхнего уровня снова начали проявлять ко мне интерес. После вашего отъезда, моя дорога снова лежала бы в казематы Сайкса. Легально покинуть базу я не мог ни при каких условиях. В Земной Федерации я по-прежнему являюсь военнопленным. Вернуться на родную планету я тоже не могу. Ты никогда не спрашивала себя, почему не слышно о других пленных фагианцах?
- Признаться, нет озадаченно отозвалась я.
- Это потому, что для нашей расы великим позором считается попасть в плен. Мы предпочитаем взорвать себя вместе с кораблём, но не попасться живыми. Мой корабль попал в тщательно подготовленную ловушку. Ваши военные использовали какое-то секретное оружие, которое вывело из строя все электронные системы корабля, прекратив передачу любых электрических импульсов. Я пытался, но не смог уничтожить свой корабль. Теперь, для меня остался только один шанс получить свободу - помочь вам в этой экспедиции и затеряться на этой новой планете. На свой страх и риск, полковник Ларсен помог мне в последний момент попасть на борт отходящего челнока. Официально, только ты и профессор Киморо являетесь членами экспедиции. Об этом никто не должен знать. Мне теперь нет возврата домой. Я потерял свою планету и свой народ навсегда, - с болью в голосе закончил Эдар.
Я с открытым ртом молча смотрела на него, а у самой мозг работал в экстренном режиме. Это же так ужасно остаться изгоем и не иметь никакого шанса вернуться домой! А его нелегальное положение?! Да если эти бойцы прознают, то мне даже страшно представить, что будет! Профессору Киморо хорошо, он ничего не видит, кроме своих исследований, а мне-то придётся следить, чтобы эта информация нигде не всплыла! А Сторм? Что будет, если он узнает ?
- Эдар, мы должны держаться вместе. Надо верить, что всё будет хорошо! - говорила я как мантру, а сама с ужасом думала о том, что я не знаю, как мы будем выкручиваться. Пока что прошло всего три дня. Сумеем ли мы с Эдаром протянуть до нашего пункта назначения?
Почувствовав себя вполне оправившейся после неприятного утреннего происшествия, я попросила друга успокоить Джулию. Сама же, отправилась в санблок. После очистительных процедур внутреннее содержание и внешнее выражение пришли к гармоничному консенсусу. Глянула в зеркало: оттуда на меня смотрела вполне решительно настроенная особа. Теперь можно и поработать.
Дальше, дни заскользили с удвоенной скоростью. Мне удалось отправить профессора к Майклу Сторму, и их встреча прошла вполне удачно. Уже со следующего дня к нам по очереди начали приходить парни из его команды. Самыми первыми пришли Ной и Рико. Они довольно равнодушно восприняли все манипуляции медицинского характера, однако сами при этом постоянно отвлекали меня шуточками и «комплиментами». Ох уж этот армейский юмор! Потом, как не странно, пришёл помощник Сторма, Даг. Я ещё не имела возможности пообщаться с ним. Довольно приятный парень, не такой огромный и квадратный, как все в команде, но силушкой не обиженный. Я попробовала про-себя поупражняться: попытаться определить по лицу, глазам, мелким движениям, что он за человек. Мне показалось, что хороший парень: немного простоватый, но при этом, честный, искренний, наверное, хороший друг. Что же, время покажет, ошиблась ли я. Мы даже немного поговорили. Я не удержалась и задала ему несколько вопросов про их командира.
- Скажите, Даг
- Можно на «ты».
- Э Хорошо. Скажи, а ты его знаешь? Что он за человек?
- Майк? О! Он самый классный! Я с ним в академии учился, правда после третьего курса попали на разные направления: Майк в пилоты, а я в десантуру. Он был лучшим среди всех в нашем наборе: учился легко, как дышал, весёлый, всеобщий любимец. Правда, это его и испортило. Зазнался он потом, даже как-то сделал вид, что мы не знакомы. Но, я не в обиде, да и давно это было.
- Что-то не похож он на весельчака, - не смогла я скрыть скепсиса.
- Теперь, да. Не повезло ему с ранением. Теперь он совсем другой, но таким он мне нравится ещё больше. Он стал настоящим, без этой звёздной шелухи. Может он и не такой весельчак, как раньше, но такому Майку мне не страшно довериться.
- Ясно. Что же, Даг, я закончила. Пришли мне кого-нибудь следующего.
- Амир подойдёт?
- Да, мне в общем-то всё равно - и я стала готовить полученный от Дага биоматериал к завтрашнему анализу.
Не буду подробно описывать в каком порядке к нам в лабораторию приходили бойцы и о чём я с ними разговаривала. Они были удивительно похожи и по комплекции, и по словарному запасу. Каждый из них пытался делать комплименты сомнительного содержания и рассказывал об одиноком космическом путнике, бредущем по жизненному пространству. В общем, наслушалась я! Профессор только тихонько улыбался и ни во что не вмешивался. К концу дня у нас осталось только двое неявившихся: Питт и сам Майкл Сторм.
- Вера, боюсь, что тебе придётся сходить к майору.
- Почему, профессор? я с недоумением оторвалась от наноскопа.
- Мне сейчас крайне важно закончить подготовку полученных образцов к последующему анализу. Мне никак не оторваться.
Я немного помялась. Ну не говорить же мне, что и я не в куклы играю, а занимаюсь тем же самым. Это уж будет совсем по-детски.
- Хорошо, профессор. Только, я сначала попробую сходить за Питтом.
- У-гу-м - промычал мой «сенсей» не отрываясь от аппарата.
Я отправилась прямиком в спортзал. Перед тем, как войти туда, я, даже не знаю зачем, пригладила волосы, бегло осмотрела себя и поправила очки. Наверное, где-то глубоко внутри, мне льстило внимание стольких мужчин. Вздохнув поглубже, я постучала. Мне не ответили. Тогда, я постучала громче. Плюнув на этикет, в конце концов, это общий зал, я просто толкнула дверь и вошла. Представшая моим глазам картина могла бы заставить любую женщину захлебнуться слюнями: семь обнажённых по пояс мужиков интенсивно упражнялись: кто-то тягал железо, у кого-то был спарринг, Амир занимался какой-то гимнастикой. По среди этого месторождения тестостерона расхаживал Сторм, одетый в чёрную майку и чёрные спортивные штаны, обтягивающие его крепкие ягодицы и длинные ноги. Он внимательно следил за тренировкой и отпускал комментарии. По сравнению с этими горами мышц он выглядел, как недоразвитый подросток. Однако, если присмотреться, то становилось понятно, что его «утончённость» весьма обманчива.