Читать интересную книгу Приятно познакомиться - Антон Твердов

Мысленно проговорив все это, Андреев машинально посмотрел в зеркало заднего вида на свои уши. Потом ему вдруг представилось, как всплывает на поверхность волнообразных газетных строчек вершина буро-коричневого грязевого айсберга, на которой задумчиво курит Тампакс, прихватывая сигарету окровавленными пальцами, а в подводной глубине беззвучным ртом поет псалом соблазненная и брошенная когда-то Андреевым певичка Марина. Накрепко впаяны в грязевой айсберг двадцать грузовиков с пиратскими дисками, проданными Андреевым год назад по вполне лицензионной цене. В общем, много чего можно было увидеть, если хорошенько присмотреться к айсбергу, много чего могло всплыть на поверхность.

— Гадство! — свирепо проговорил Андреев, тормознув на красный свет. — Ерунда какая-то в башку лезет. Нет, надо на самом деле к психоаналитику обратиться. Американцы почему хорошо живут? Потому что улыбаются всегда белыми зубами. А улыбаются, потому что все проблемы за них психоаналитики решают.

Андреев закурил, глянул на светофор, тронулся с места и спустя несколько минут уже был у подъезда рекламного агентства «Попкорн». Он припарковался на обычном своем месте, вышел из машины, не глядя, пиликнул в сторону машины брелоком в виде миниатюрной копии Венеры Милосской, вошел в помещение «Попкорна», миновал проходную и, не отвечая на многочисленные приветствия сотрудников, поднялся на второй этаж.

— Добрый день, Андрей Андреевич, — встретила его, поднимаясь из-за своего стола, секретарша Любовь Петровна — племянница жены Андреева Нины, совершенно справедливо не доверявшей своему супругу выбор секретарш.

Андреев буркнул что-то, что только с великой натяжкой могло быть похоже на приветствие, и намерился было пройти мимо, но Любовь Петровна остановила его следующей фразой:

— Вас тут господа из милиции ждут, Андрей Андреевич. Андреев дрогнул и замер на месте. Со стульев для посетителей поднялись двое мужчин — один в форме капитана милиции с твердо очерченным подбородком и круглыми, как пуговицы, глазами, а второй — тщедушный, мало похожий на милиционера, но одетый в форму милицейского патрульного, правда, без оружия и без всяких знаков различия.

— Капитан Ряхин, — представился тот, что был в форме капитана. — Мы уже встречались, Андрей Андреевич.

— Ага, — сказал Андреев, пытаясь отделаться от лихорадочных мыслей по поводу своего ночного звонка бандиту Тампаксу.

— А это мой напарник Ленчик, — сказал капитан Ряхин, кивнув на того тщедушного, что стоял с ним рядом. — Разрешите пройти в ваш кабинет?

Несмотря на то что ничего страшного не было в намерении капитана пройти в кабинет, Андреев вдруг ужасно заволновался, издал горлом неопределенный звук, кивнул разрешающе головой и показал обеими руками направление, будто посетители и без того не могли углядеть большую, обитую натуральной кожей дверь кабинета Андреева.

— Спасибо, — ответил Ряхин и двинулся к двери, а тщедушный Ленчик задержался на мгновение возле стола секретарши и, ткнув в нее пальцем, быстро проговорил:

— Яблочный пирог, чай с вареньем и колбаса.

Любовь Петровна часто-часто заморгала. Андреев, выслушав непонятную речь напарника капитана, снова засуетился, сорвался с места, обогнал посетителей и предупредительно открыл перед ними дверь.

— Пожалуйте, — голосом ресторанного лакея произнес он, Ряхин и Ленчик проследовали в кабинет. Следом за ними проскользнул и Андреев. А Любовь Петровна пожала плечами, уселась на свое место и достала из ящика стола кусок яблочного пирога, оставшегося у нее с завтрака.

Как того и следовало ожидать, оказавшись в стенах родного кабинета, Андреев снова обрел некое подобие уверенности. Любезно предложив гостям садиться, он обогнул свой стол и сел в глубокое кожаное кресло, на одном из подлокотников которого располагалась встроенная неведомыми конструкторами пепельница, а на другом — ящик для сигар.

Андреев предложил усевшимся напротив него посетителям закурить, а когда они отказались, закурил сам.

Табачный дым, густой струей обрушившийся ему в легкие, подбодрил дрожащее в ожидании неизвестно чего тело, и Андреев, выдохнув изо рта одно за другим три синих кольца, почувствовал, что совсем почти успокоился.

«А чего я волнуюсь-то? — сказал он, обращаясь сам к себе. — Тампакс вряд ли еще начал работать по моему заказу. Так что пока я чист. А сегодня, вот как только менты уйдут, позвоню ему и скажу, что заказ отменяется. Или не отменяется. Может быть, они совсем по другому поводу пришли? Ну да, конечно, они совсем по другому поводу пришли. Кстати, по какому они поводу пришли?»

— Позвольте осведомиться, — начал беседу Андреев, стараясь казаться совершенно спокойным и для этого посасывая кончик сигары. — По какому поводу я имею честь вас видеть?

— Ну, как же? — удивился капитан Ряхин. — Вы сами сделали вызов, Андрей Андреевич. Заявка должным образом кормлена, а я прислан сюда полковником Уховым, чтобы разобраться.

— Я? — переспросил Андреев и положил сигару в пепельницу на подлокотнике кресла. — Я сделал вызов?

— Точнее, ваши сотрудники, — заново сформулировал Ряхин, — подчиненные. Сотрудники агентства «Попкорн». Они подали заявление с просьбой разобраться с причинами вчерашней катастрофы, когда у вас трубы прорвало. Подозревают диверсию.

Андреев шумно выдохнул. Сейчас он испытывал два желания: первое — уволить к чертовой матери, предварительно четвертовав, проклятых доброхотов, обращающихся в милицию черт знает по какому поводу и без ведома начальника, а второе — свободно устроиться в кресле, положив ноги на стол, с видом человека, которому только что сказали, что его смертный приговор заменен на пожизненную ссылку на Таити. Если первое желание прямо сейчас исполнить было трудновато, то со вторым было проще. Андреев опустился по спинке кресла вниз и поместил ноги на поверхности своего рабочего стола — одну на другой.

— Итак, — сказал он, снова сунув в рот сигару. — Мои сотрудники-дураки вызвали милицию из-за такой ерунды, как прорыв труб?

— Так точно, — ответил капитан Ряхин и помрачнел. — Имею вам сказать также, — обычным суконным тоном добавил он, — что меня подобные заявки отрывают от действительно важных дел.

— Понимаю, понимаю, — благодушно согласился Анд-Реев. — Я и сам, надо сказать, был прямо-таки озадачен, Когда вы мне сообщили о цели вашего визита. Прорыв труб — Это такая ерунда, — сказал он, словно забыв о том, что еще накануне пытался написать по этому поводу заявление в прокуратуру. — Я как владелец «Попкорна», конечно же, отзову заявление.

— Никак невозможно, — сообщил Ряхин. — Следствие уже начато, и теперь никому не удастся спустить на тормозах законно и официально оформленное уголовное дело.

— Ну, это предоставьте мне, — рассмеялся Андреев, — а сейчас позвоню Ухову и все ему объясню, — Он снял телефонную трубку. — Да, кстати, — набирая номер, осведомился Андреев, — а кого подозревают в диверсии мои сотруднички?

— А того самого Гарика Полуцутикова, — ответил капитан Ряхин, — которого вы недавно обвинили в том, что он устроил нападение крыс на «Попкорн».

Трубка застыла в руках Андреева. Он положил трубку на рычаг, несмотря на то что она уже квакнула голосом полковника Ухова, потом медленно снял с поверхности стола ноги, выпрямился в кресле и сглотнул.

«Вот уроды, — подумал Андреев, едва сдерживаясь от того, чтобы схватиться за голову. — Дураки. Ну, трудно было сначала со мной посоветоваться? Да и я урод. И дурак. Как это я сразу не догадался, кого именно обвинят в диверсии мои подчиненные? Если я сам их против Полуцутикова настроил. Ох черт. Как некстати все. Моя распря с Полуцутиковым, на вполне законных и официальных основаниях, становится все глубже и, следовательно, громче. Скоро весь город будет говорить об экономической войне наших фирм. И на этом фоне подручные Тампакса Полуцутикова грохнут. На кого, спрашивается, упадет подозрение в подготовке заказного убийства? Доказать менты ничего, конечно, не докажут, но ведь — огласка! Она меня убьет. И никогда мне уже не быть мэром! А если я сейчас позвоню Ухову, то он точно что-нибудь заподозрит. Хитрый черт. И этот ментяра, капитан, тоже хитрый. По морде видно. И его напарник. Смотрит на меня, как будто насквозь видит. Взглядом сверлит. Ох напрасно я с самого начала с ментами связался. И напрасно, когда уже связался, Тампаксу звонил. Надо было одним средством решать проблему. Или через ментов, или через братву. Черт, черт. Скажут — мечется Андреев, не знает, как лучше врага наказать. Ох черт».

— Да, — деревянным голосом проговорил Андреев, — положение неприятное. Вот что. Вы идите, пожалуйста.

— Совсем? — спросил капитан Ряхин, и в его круглых глазах не отразилось ничего.

— Совсем.

— А показания?

— Пока не будет никаких показаний, — проговорил Андреев. — Видите ли, я сейчас очень занят и поэтому не могу уделить вам ни минуты. Вы даже понятия не имеете о том, как тяжела жизнь обыкновенного бизнесмена, который к тому же уделяет много времени нуждающимся во внимании людям. — Андреев говорил быстро, не давая никакой возможности капитану вставить слово. — Я даже не ел ничего вот уже несколько дней — некогда.