class="p">Алексей раздраженно вздыхает.
— Я не это имел в виду. Ты дочь Сергея. Разве он не посылал тебе денег?
— Ой. – Она делает шаг вперед и прислоняется плечом к дверному косяку. – Он присылает… ах... присылал… Я использовала их для дома престарелых моей мамы. – Затем ее зубы прикусывают нижнюю губу. – Что, я полагаю, станет проблемой теперь, когда мой отец скончался. – С озабоченным видом она направляется обратно в спальню.
Алексей оглядывает гостиную и кухню, затем бормочет:
— Я бы, блять, обосрался, если бы моя дочь жила так.
Я оглядываю скудную обстановку, которую не заметил в ту ночь, когда пришел за Арианой, и должен согласиться, похоже, она едва сводит концы с концами.
Направляясь к спальне, я толкаю дверь и вхожу внутрь. Ариана как раз заканчивает заправлять постель, и ее взгляд устремляется на меня, затем она пытается пошутить:
— Вау, посмотри, как мы оторвались по полной программе. Ты же не собираешься меня душить, правда?
Я закрываю дверь, чтобы у нас было уединение, а затем прислоняюсь к ней спиной. Скрещивая руки на груди, я говорю:
— Я позабочусь о плате за дом престарелых.
Спина Арианы выпрямляется, и она тут же начинает качать головой.
— Я позвоню им завтра. Я уверена, что они дадут мне отсрочку, пока мы с этим беспорядком не разберемся, и я снова смогу начать работать.
Оттолкнувшись от двери, я двигаюсь вперед и останавливаюсь только тогда, когда оказываюсь прямо перед Арианой, и она вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня. Я поднимаю руку и обхватываю пальцами ее горло, а затем, наклоняясь, говорю:
— Я позабочусь о доме престарелых. Не спорь со мной.
В ее глазах вспыхивает вызов, а рот сжимается в упрямую линию.
— Я не собираюсь заставлять тебя оплачивать мои расходы. Мы не пара, Дмитрий.
Мой член твердеет от ее дерзости, и я ничего так не хочу, как повалить ее на кровать и трахать до тех пор, пока она не поймет, что принадлежит мне.
Я все еще собираюсь дать ей время, которое ей нужно, но я также должен кое-что прояснить. Уголок моего рта медленно приподнимается, и я ухмыляюсь ей.
Мой голос звучит тихо, предупреждая ее не спорить, когда я говорю:
— Малышка, ты моя. Я даю тебе время, чтобы ты свыклась с этой мыслью. Но не заблуждайся, ты моя, и я позабочусь о твоей жизни, твоем теле и твоих гребаных расходах.
Ее глаза расширяются от моих слов, и я не упускаю вспышку жара.
Ариане чертовски нравится, когда я доминирую над ней. Так же сильно, как и мне.
И все же она утверждает.
— Я не соглашалась на отношения с тобой. Мы сказали, что посмотрим, к чему это приведет.
Я опускаю голову и медленно провожу носом по ее подбородку и щеке. Я чувствую, как ее пульс бьется под кончиками моих пальцев, а дыхание учащается.
— Чувствуешь это, Малышка? – Она с трудом сглатывает, а затем ее губы приоткрываются. Я встречаюсь с ней взглядом. – Я могу раздеть тебя догола, и ты не станешь меня останавливать. – Ее подбородок слегка приподнимается, ресницы опускаются на глаза, которые горят желанием. – Я могу зарыться лицом в твою киску, и все, что ты сможешь сделать, это выкрикивать мое имя, когда я заставлю тебя кончить.
Ариана прижимается своим телом к моему, и, схватившись за мои плечи, приподнимается и прижимается своим ртом к моему. Она проталкивается в мой рот, моя девочка дикая и нуждающаяся во мне.
Я даю ей достаточно, чтобы заставить ее застонать, а затем прерываю поцелуй и, крепче обхватив ее шею, задерживаю взгляд на ее глазах.
— Ты. Моя. Я, блять, спас тебе жизнь, и теперь она принадлежит мне. Ты понимаешь?
Затаив дыхание, она пристально смотрит на меня, пока не находит в себе силы сказать:
— Я не могу ничем себя обязать. Алексей убьет меня, если я причиню тебе боль, а сейчас я не уверена в своих чувствах.
Этот ублюдок поговорил с ней.
— Я признаю, что между нами существует безумное влечение, но не прошло и двух недель, Дмитрий. – Ее глаза наполняются сталью, когда она держит себя в руках передо мной. – Я не твоя, пока не полюблю тебя, а это займет больше времени.
Мои мышцы напрягаются, и мне требуется каждая капля силы, чтобы не заставить ее подчиниться.
Дай ей время, Дмитрий. Отступи.
Тем не менее, я продолжаю крепко сжимать ее горло, а затем говорю:
— Лучшее, что я могу сделать, это не принуждать тебя к браку между нами. Но я буду заботиться о тебе, и ты не будешь мне сопротивляться.
Нахмуренные брови омрачают ее прекрасные черты.
— Кто сказал о браке?
— Люди вроде нас женятся, чтобы укрепить союзы. Тебе нужна защита и кто-то, кто управлял бы бизнесом твоего отца. Я мог бы легко использовать это, чтобы заставить тебя подчиниться моей воле.
Она бросает на меня сердитый взгляд.
— Тогда почему бы тебе не заставить меня?
Мой взгляд скользит по ее лицу, и я провожу большим пальцем по ее нежной коже.
— Потому что я хочу, чтобы ты была моей по собственной воле. – Опуская голову, я прикусываю зубами ее нижнюю губу. – Я не хочу ломать тебя. Твоя дерзость чертовски заводит.
Мой язык высовывается, проводя по ее губам.
— Мне нужен твой огонь. – Я погружаюсь в ее рот, сильно поглаживая ее язык, прежде чем снова немного отстраниться. Наблюдая за ней, я опускаю другую руку на пояс ее спортивных штанов и, проскользнув под ткань, проталкиваю пальцы вниз, пока не чувствую жар ее киски и то, насколько она чертовски мокрая для меня. Я ввожу палец внутрь нее, чтобы покрыть свою кожу ее соками, а затем втираю их в ее клитор.
Ее грудь начинает вздыматься, дыхание учащается, а щеки заливает румянец.
Я играю с ее клитором всего пару секунд, прежде чем ее бедра начинают двигаться, и она начинает тереться о мою руку.
— Кончай, Малышка, – приказываю я.
Ее руки взлетают вверх, и она крепко обвивает ими мою шею, ее рот прижимается к моему, когда ее тело начинает биться в конвульсиях, а затем я вкушаю ее оргазм и упиваюсь ее стонами и хныканьем.
Когда она приходит в себя от удовольствия, которое я позволил ей испытать, я вытаскиваю руку из ее спортивных