У нас же авианосцев дохрена, пусть и только один из них полноценный. На что они рассчитывают? Пока эти страны в бой с нами не вступали, Чили вообще заявляло о нейтралитете — от командования или от Жукова есть новости?
— Идут переговоры, больше новостей нет. Наш груз ещё не доставлен. У Жукова всё спокойно, активных боевых действий не ведётся — это Ванька, тот самый офицер моего штаба, который всегда оказывается вовремя под рукой и с нужной информацией.
— Нас обнаружили? — спросил я.
— На радарах чисто, однако зная, что мы прошли мыс Горн, не трудно предположить наш дальнейший маршрут. Пока на радарах они нас не видят, как и мы их. Если не заметили разведчика, то скорее всего они нас не обнаружили.
— Угу… Объявить по эскадре готовность номер один! Самолёты подготовить к вылету. Идём прежним курсом! — моя голова аж раскалывалась от разных мыслей — подводным лодкам идти на перехват флота предполагаемого противника. План тот же — «Мышеловка»!
По идее, сейчас флот буржуев уже в пределах досягаемости торпедоносцев. Неожиданная атака, и мы их если и не разобьём, то основательно потреплем, после чего им уже будет не до нас. Потопи мы хоть пару кораблей, нам мстить и догонять нас они не будут, даже что бы проследить они за нами скорее всего не пойдут. Организация большого объёма спасательных работ отвлекает корабли эскорта. Но тут ситуация не та. Если Рейман сам на нас напал, и мы могли оправдаться тем, что защищались, то сейчас напасть первым значит конкретно так нагадить нашим дипломатам, и забрать у них все козыри в бумажных боях за столом переговоров. Чили, Новая Зеландия и Австралия сами по себе рыпаться не будут я думаю, даже если мы сейчас все их корабли на дно спровадим. Не страшны они Советскому Союзу и сил на морях у них особых нет, только вот они тут точно не сами по себе. Две бывшие английские колонии и сейчас ничего не делают без приказа из митрополии.
Глава 20
Это же как нужно любить целовать задницу короля Георга и ненавидеть свою жизнь, чтобы выйти в океан с такими силами против моей эскадры⁈ Или я может чего-то не понимаю? Я смотрел на тонущий легкий крейсер «HMS Гамбия» принадлежащий Новой Зеландии и не мог понять, как же всё так хреново получилось? Медленно и мучительно погибал крейсер. Мы сейчас тут собираем выживших, и с крейсера одна за другой отчаливают шлюпки, которые покорно направляются к выделенным для спасения транспортным судам. «Ганбия», последний из оставшихся на плаву кораблей противостоящей нам эскадры.
Они напали первыми, и это чётко зафиксировали операторы, снимающие кинохронику. Я им сам приказал плёнки не жалеть, снимая процесс во всех подробностях.
После первого доклада о том, что силы трёх флотов собираются вместе у нас на пути, я приказал идти, не меняя курса. Война не объявлена, а мы не у берегов Аргентины, которую блокируют силы ООН. В открытом море ни у кого нет причин нападать на меня, формальных я имею ввиду. Да вот только всегда можно нарваться на беспредельщиков типа этих. Я ещё понимаю если бы это были американцы, им есть за что нам мстить, но ведь Австралия и Новая Зеландия в жопе мира, и их наших дел не должны касаться, пока их никто не трогает! Чили ещё это… Этих я тоже не понял! Захотели лизнуть своим хозяевам, а вышло так, что язык от усердия отвалился!
Ну вот каким надо быть дураком, чтобы рвануть в атаку на два современных линкора, и несколько авианосцев с их-то силами⁈ Ну ладно я бы мог так сделать, меня и так все уже считают отморозком, но они-то люди вроде разумные⁈ В современной войне крейсера против бомбардировщиков и торпедоносцев не пляшут!
Не скрываясь мы шли своим курсом, только слегка перестроив ордер и приведя авиацию в полную боевую готовность. На кораблях и транспортах была объявлена боевая тревога. Пройти мы должны были в паре сотне кабельтовых от собравшегося флота. Я уже собирался выйти на связь с командованием этой эскадры и обменятся приветствиями, как всё и случилось.
Чилийский линкор «Альмиранте Латорре» первым открыл огонь, как только это стало для него возможным. Криво стреляли чилийские артиллеристы, первый залп вышел с большим недолётом. Мгновенно к нему присоединились и крейсера. Эти стреляли точнее, один из австралийцев накрыл «Шторм» первым же залпом. Ну а потом всё завертелось в круговерти скоротечного морского боя.
— Торпедоносцам взлёт! Код «Мышеловка». Открыть огонь! — три команды я по сути всего дал, а дальше мои морячки и пилоты управились по сути и без меня. Нет я конечно командовал, да что там говорить, я аж голос сорвал, но сути это особой не сыграло, все и так знали, что делать.
Атакуемые из-под воды и с воздуха торпедами, избиваемые тяжёлыми снарядами линкоров, очень быстро, буквально за час, на дно ушли оба тяжёлых австралийских крейсера. Стреляли австралийцы хорошо, почему-то сосредоточив огонь на «Шторме», но им это не помогло, опять бой шёл накоротке, и орудия стреляли едва ли не прямой наводкой. Один за другим снаряды вражеских крейсеров врезались в броню многострадального советского линкора, который бешено огрызался в ответ, а вот остальные корабли советской эскадры остались почти без внимания, что позволило авианосцам беспрепятственно выпускать одну группу самолётов за другой.
Самым стойким как ни странно оказался чилийский старый линкор. На дно тяжело бронированного пенсионера удалось спровадить только после попадания в него пятой торпеды. Прежде чем перевернутся и утонуть, чилийцы узнали, что такое ад на земле. Нашпигованный снарядами и горящий линейный корабль горел от кормы до бака, и казалось на нём не осталось никого живого.
Отличился Гриша на своём «Варяге». Едва начался бой, как вражеские эсминцы ринулись в торпедную атаку. Всем скопом, в надежде, что огонь будет рассеян на многие цели, что даст им шанс выйти на прицельный выстрел. Им бы свои корабли от моих субмарин охранять, а они, то ли славы захотели, то ли (что вернее всего) командир у них в детстве головой вниз падал, бросили своих подопечных. Возглавив эсминцы конвоя, Григорий взял на себя слабоумных, но отважных противников. «Варяг» на свой счёт записал два потопленных корабля, встав непреодолимой стеной между «Штормом» и торпедоносцами. Искусно маневрируя между разрывами и уклоняясь от выпущенных в него торпед, Гришин лёгкий крейсер сосредотачивал огонь своих орудий попеременно то на одном, то на другом вражеском эсминце, заставляя их выходить из атаки. Очень скоро вражеские эсминцы позабыли про «Шторм», стремясь или убежать, или потопить вёрткий крейсер. По моему приказу вспомогательные орудия «Ленинграда» тоже вели огонь по эсминцам, и общими усилиями атаку удалось отбить. Добивали выживших и удирающих врагов уже самолёты Минакова, уйти не удалось никому.
«Варягу» тоже досталось. На легком крейсере только закончили пожары тушить. Гришка докладывать, что повреждения не значительные, крейсер сможет продолжить путь с прежней скоростью. Дурак! Я бы его не бросил даже если бы он вообще ход потерял! Если бы не Гриша со своей командой, в этом бою мы легко могли лишится «Шторма».
Как и в прошлый раз подводные лодки отработали на отлично. Не встретив сопротивления от эсминцев противника, они отстрелялись как на полигоне. Потерь среди подводников у меня нет. Чего не скажешь про экипажи «Шторма» и «Варяга», которые приняли на себя основную нагрузку боя. Тридцать четыре погибших на «Шторме», в том числе командир и старший помощник, и пятеро на «Варяге»! Эта глупая битва стоила жизни моим парням, а «Шторм» ещё и лишился командования и одной из башен главного калибра, которую пришлось затопит во избежание детонации снарядов из-за возникшего пожара, его боевая рубка опять разворочена и покрыта обломками и кровью! Был ещё один сбитый зенитным огнём торпедоносец, пилот которого выжил после приводнения, да сам Минаков и ещё два пилота смогли вернутся на авианосец пропахал верхнюю палубу брюхом, но благополучно доведя свои подбитые самолёты до «Ленинграда».
«Шторм» обезглавлен и сейчас на нём поднимают мой адмиральский флаг. Мне некем заменить погибших командиров и покинув «Ленинград» я перебрался на свой старый и верный линкор. В море все открыто и, насколько хватает глаз, вокруг только вода. На суше командующий далеко от места боя и может командовать, не подвергая свою жизнь опасности. Здесь же, в океане, все по-другому. Бой всегда происходит у командира на виду, он непосредственно наблюдает