Фиаско центральных банков - моралите
Так что же за проблемы терзали Японию? Разве у нее не было центрального банка? Уж что-что, но в японской экономике роль Банка Японии еще нейтральней, чем Федерального резерва в США. Так в чем была проблема с их центральным банком? Почему г-н Хаями или г-н Миэно не смогли совершить подвиг по спасению экономики, на который считают способным их американского коллегу, г-на Гринспена?
Есть много объяснений. Любой компетентный редактор полосы редакционных комментариев скажет вам, что японцы «не смогли перестроить» свою экономику. Возможно, у него есть точное определение этого выражения, хотя вряд ли. К перестройке обычно прибегают, когда не срабатывают привычные методы - кредитно-денежная и фискальная политика.
А в Японии они явно не сработали. Японские власти снижали процентные ставки, пока это не превратилось в даровую раздачу денег, и тратили их, пока не дошли до грани банкротства. Несмотря на эти усилия, коллективизм и энергия сотрудничества, бывшие источником успеха японской экономики, теперь мешают выправить положение. Миэно, Мацусита и Хаями57 ничего не добились понижением процентных ставок. Собственно говоря, они, видимо, лишь оттянули наступление судного дня, превратили спад в то, что Пол Кругман называет «продолжительной, вялотекущей депрессией»58.
Кругман продолжает: «Хотел бы я быть уверенным в том, что безрадостный опыт Японии не имеет отношения к США. Конечно, наши страны во многом очень разные. Но существует определенное сходство между тем, что случилось в Японии десять лет назад, и тем, что началось в экономике США всего несколько недель назад. Рассказ о японских событиях звучит так, будто это моралите, поставленное специально нам в поучение и назидание».
Разве это не в обычае Природы разыгрывать моралите специально для вразумления американских инвесторов и политиков? Разве она не предупреждала Цезаря о мартовских идах? И не она ли выпустила на улицы Нью-Йорка молодых людей в до блеска начищенных ботинках, чтобы раздавать подсказки о будущем курсе акций? Не она ли в полный голос поведала о катастрофических итогах похода Наполеона в Россию гитлеровским генералам, когда те пересекали Березину? Кто другой поместил фотографию Безоса на обложку Time, когда акции Amazon.comшли по 100 долл… и бил в колокола в самый разгар американского пузыря посредством восхитительно абсурдных высказываний тех, кто должен был бы разбираться в этих вопросах?
Впрочем, мир и не должен замечать эти слабые проблески будущего. Иначе история была бы столь же скучной и бессмысленной, как пленарные заседания Конгресса. Шалтай-Болтай никогда не спускается со стены тихо и спокойно - он падает!
На самом деле, американский спад может оказаться похуже японского: в отличие от японцев, профинансировавших бум своими личными сбережениями, разгул потребительских расходов в США оплачивали не американцы. Он был оплачен деньгами иностранцев. Иными словами, только доброта иностранцев, пожелавших вложить свои излишние доллары в экономику США, сделала возможным безрассудные траты американских потребителей.
Федеральный резерв встревожился
В Федеральном резерве работают тысячи экономистов. Они проводят исследования и пишут отчеты с таким, например, названием: «Нахождение числовых значений высокоагрегированных экономических моделей с использованием path-following-алгоритмов на примере виноделия». Возможно, эти статьи никто никогда не читает (даже их авторы), но та, что появилась на свет весной 2002 г., стала в своем роде бестселлером.
Работа «Предотвращение дефляции: уроки японского опыта 1990-х годов» была опубликована Федеральным резервом в июне 2002 г. Если бы ее опубликовали раньше, скажем, на два-два с половиной года, ее почти наверняка никто бы не заметил, как и все остальные публикации Федерального резерва. Потому что в то время вряд ли кто-нибудь поверил бы в полезность изучения японского опыта. Японцы, заброшенные на другой край планеты, казались безнадежно оторванными от реальности и неспособными что-либо сделать правильно. Америка же пи в чем не могла ошибиться. Но ведь чуть ли не главная прелесть этого старого шарика, на котором мы живем, в том, что он вертится.
Пока США наслаждались солнечным бумом, таким ярким, что он сбил с пути истинного целое поколение, в Японии стояла 12-летняя ночь с ее рынком «медведей», рецессиями, банкротствами и дефляцией. Казалось невозможным, чтобы мрачная японская комедия могла однажды быть поставлена в Северной Америке. Но вот… когда индекс Dowопустился ниже отметки 8000 пунктов, WorldComвсплыла кверху брюхом, а безработица выросла… и все это как-то вдруг, неожиданно, то, по словам аналитика рынка облигаций из CreditSwissFirstBoston, «все говорят о публикации Федерального резерва, посвященной дефляции. Вы вдруг замечаете множество людей, толкующих о Японии, и начинаете сопоставлять»59.
В конце 2002 г. Алан Гринспен все еще был героем. А Ясуси Миэно60, напротив, стал даже не злодеем, а хуже - просто никем. Теперь он стал всего лишь еще одним руководителем центрального банка, тем, кому не повезло расположиться в главном кресле Банка Японии и обнаружить, что он председательствует в эпоху упадка второй по значению экономики мира, крупнейшего в ее истории. К Гринспену относились как к одному из тех, кто «спас мир» после кризиса 1998 г. А к Миэно - как к тому, кто почти разрушил его; по крайней мере, таково было содержание исследовательского отчета Федерального резерва, и это мнение разделяли многие американские экономисты.
Федеральный резерв был напуган. Падение цен стало для Японии постоянным явлением: островитяне жили в условиях падающих цен с 1996 г. В номинальных ценах Япония в 2002 г. была такой же, как в 1995 г. Поэтому в конце 2002 г. Федеральный резерв запустил PR-проект, чтобы убедить мир в невозможности дефляции в США: Федеральный резерв скорее разрушит денежную систему, чем допустит стабилизацию цен.
Дефляция в Америке «маловероятна», заявил Москоу, один из управляющих Федерального резерва. Риск этого «крайне мал», добавил другой управляющий Бенджамин Бернанке. «Чрезвычайно отдаленная перспектива», - дал свою оценку председатель Совета управляющих Алан Гринспен.
Затем Бернанке, похоже, пригрозил мировой финансовой системе: «У нас есть технология под названием печатный станок».
Несмотря на заверения в том, что дефляция не составляет проблемы, в конце 2002 г. Гринспен должен был бы потерять сон из-за мыслей о «превращении в японцев». Ведущие издания активно разрабатывали эту идею, а штатные экономисты Федерального резерва предлагали решения. Гринспен должен был задаться вопросом: что случилось с Миэно? Риск дефляции оказался не «чрезвычайно отдаленным», а, напротив, чрезвычайно близким. Уже 60 лет рост цен не был таким медленным, как сегодня, а цены на промышленные товары явно падали. Цены продолжали расти только на услуги и энергию. Управляющие Федерального резерва не могли об этом не знать и потому не могли оставаться равнодушными, напротив, постепенно их охватывал испуг.
К концу 2002 г. из Японии стали приходить все более скверные новости. Все экономические показатели говорили об одном: даже после 12-летнего спада ВВП Японии в текущих ценах во II квартале 2001 г. упал на 10% в годовом исчислении, и это при том, что ключевая ставка процента равнялась лишь 0,001%.
Замедленный, мягкий спад
Кристофер Вуд в своей книге 1992 г. «Экономика «мыльного пузыря» (TheBubbleEconomy) говорит о сходстве между Японией и Америкой, но сегодня аналогия должна бы быть обратной:
Как и в Америке, в Японии есть своеобразная проблема морального риска. Подавляющее большинство тех, кто работает в японской торговле и финансах, включая большинство иностранцев, до сих пор привержено идее, что Japan Inc . никогда не даст обанкротиться своим финансовым учреждениям, что все кредиты будут погашены, а все депозиты - в полной безопасности. [Как и в Америке с ее системой федерального страхования, эта вера в системные гарантии для всех видов кредитного риска усиливала раздувание спекулятивного пузыря. | Это же увеличивает риск большого разочарования или чего-то более худшего, если это широко разделяемое убеждение будет подорвано. Потому что в обществе, основанном на всеобщем согласии, чем дольше игнорируется реальность, тем больше потенциал панической реакции, когда все вдруг осознают происходящее. Вероятность экстремального результата нельзя исключить полностью, потому что в последние годы уровень спекуляций был настолько экстремален, что последствия мягкими мерами не поправить.