Аомамэ посмотрела на свои пальцы. Затем положила их на шею мужчины. И сосредоточила в их кончиках всю свою волю. Боги даруют — и боги отнимают.
— Осталось совсем немного, — сухо объявила она. — Финальный аккорд.
Где-то вдалеке прокатился гром. Аомамэ подняла голову и посмотрела в окно. Но увидела только черное небо. Через несколько секунд прогремело еще раз, В такой тишине послышаться ей не могло.
— Сейчас пойдет дождь, — объявил мужчина бесцветным тоном.
Аомамэ положила пальцы на его шею и стала искать ту самую точку. Нужно было сосредоточиться. Она закрыла глаза, перестала дышать и вслушалась в ток его крови. Кончики ее пальцев, считывая тепло и вибрацию кожи, подбирались к заветной точке все ближе. У одних людей она отыскивалась легко, у других — с трудом. Очевидно, Лидер был второго типа. С ним это напоминало поиски монеты в абсолютно темной комнате, где к тому же нельзя шуметь. И все же Аомамэ нашла, что искала. Благодаря особому дару, которым ее наделили боги. И чтобы запомнить, слегка надавила указательным пальцем — будто сделала пометку на карте.
— Пожалуйста, лежите так и не двигайтесь, — абсолютно спокойно сказала она. И, дотянувшись до сумки, вынула оттуда футляр с инструментом. — Осталось одно проблемное место — на шее, сейчас я им и займусь. Но одной лишь силы моих пальцев здесь недостаточно. Требуется точечное иглоукалывание. Единственный укол крошечной иглой существенно облегчит ваши страдания. Место очень деликатное, но я эту манипуляцию выполняла уже не раз, и всегда успешно. Не возражаете?
Мужчина глубоко вздохнул:
— Полагаюсь на тебя. Готов на что угодно, лишь бы эти муки прекратились.
Аомамэ извлекла инструмент из футляра, сняла пробку с иглы. Вновь проверила указательным пальцем искомую точку. Все верно, здесь. Она приставила кончик иглы куда требовалось и перевела дух. Дальше остается только ударить по инструменту правой ладонью, как молотком. Сверхтонкое жало вопьется Лидеру в мозг — и все будет кончено.
Однако что-то удерживало ее. Аомамэ словно окаменела с занесенной рукой, не в силах пошевелиться. Сейчас, повторяла она про себя. Один удар — и мерзавец переправится туда, куда ему и дорога. Я же выйду отсюда с каменной физиономией, а затем поменяю лицо, возьму другое имя и превращусь в нового человека. Все это я могу. Без страха и душевных терзаний. Этот подонок регулярно совершал слишком жуткие преступления, чтобы оставлять ему право на жизнь. Но ее руку будто сковала некая сила. А точнее — неразборчивое, но очень назойливое сомнение.
Все идет слишком гладко, — твердил ее внутренний голос.
Никакого подтверждения этому не было. Она просто чувствовала нутром: здесь какой-то подвох. Лицо Аомамэ перекосилось так, словно тысячи противоречий раздирали ее изнутри.
— Ну что там? — подал голос мужчина. — Я жду. Возьми свой финальный аккорд.
И тут Аомамэ осенило. Этот человек знает, что я собираюсь с ним сделать, — пронеслось у нее в голове.
— Колебаться нет смысла, — спокойно добавил он. — Пусть будет так. То, что ты собираешься сделать, нужно и мне самому.
Гром снаружи не умолкал, хотя молний не было. Только гулкие раскаты — да долгое эхо, как от залпов артиллерийских орудий за несколько километров отсюда.
— Лучшей терапии для меня не придумать, — продолжал он. — Мышцы с суставами ты мне размяла великолепно. Руки у тебя золотые. Но, как ты и сказала, это лишь временная помощь, а не исцеление. Сейчас с моей болезнью можно справиться лишь одним способом — оборвав мою жизнь. Спуститься в подвал, дернуть главный рубильник и обесточить все здание сразу. Разве не так ты собиралась мне помочь?
Аомамэ застыла над ним как каменная: в левой руке инструмент, приставленный к шее мужчины, правая занесена для удара. Вот уж действительно: ни вперед, ни назад.
— Если бы я хотел остановить тебя, не было бы ничего проще, — добавил мужчина. — А ну-ка, попробуй опустить правую руку.
Аомамэ попыталась, как было велено, опустить правую руку. Но странное дело: та осталась висеть в воздухе, даже не дрогнув, словно ее заморозили.
— Не то чтобы мне этого хотелось, но такой силой я обладаю, — пояснил мужчина. — А с рукой уже можешь делать, что хочешь, мне все равно. Как и с моей жизнью, разумеется.
Аомамэ убедилась, что может снова двигать рукой. Сжала пальцы в кулак, потом разжала. Ее собственная рука, ничего чужеродного. Если это гипноз, то просто фантастической силы.
— Да, они наделили меня этой способностью, как и многими другими. Но взамен очень много чего потребовали. Постепенно их требования стали частью меня самого. Жестокие, страшные требования, не выполнить которых я, к сожаленью, не мог.
— Они? — повторила Аомамэ. — Вы хотите сказать— LittlePeople?
— Ты слышала о них — это уже хорошо. Разговор быстрее закончится.
— Я знаю только, что их так зовут. Но кто они — понятия не имею.
— Кто такие LittlePeople, на этом свете, наверно, не знает никто, — пояснил мужчина. — Известно лишь, что они существуют. Ты не читала «Золотую ветвь» Джеймса Фрейзера?
— Нет.
— Любопытная книга, много чего объясняет. Был в Истории такой период, очень давно. Сразу несколькими землями правил царь. По истечении срока правления его полагалось казнить. Каждый царь правил то ли десять, то ли двенадцать лет, а когда срок заканчивался, его убивали. Во-первых, так было нужно для предотвращения мятежей, а во-вторых, на подобную смерть соглашались и сами цари. Казни эти были особо жестокими и кровавыми, поскольку такая смерть почиталась как геройство. Зачем народу постоянно убивать своих царей? А все дело в том, что в те времена царем назначали Того, Кто Слышит Голос. Он выступал представителем людей в сообщении между их миром и нашим. И его своевременная казнь являлась залогом безопасности для всего огромного государства. Благодаря периодической смене Тех, Кто Слышит Голос, поддерживался баланс между волей земных людей и силой, которую являли собой Little— People. Ведь для древних править страной и слышать Голос Бога означало одно и то же. Конечно, со временем такую систему упразднили, царей перестали убивать, а власть их стала мирской и наследственной. Так люди перестали слушать Голос.
Разминая в воздухе пальцы ожившей руки, Аомамэ невольно задумалась над рассказом.
— До сих пор их звали разными именами, но чаще всего не называли никак. Они просто были, и все. Термин Little People — просто для удобства. Моя дочь в раннем детстве называла их «человечками». Она-то их и привела. А уже я потом заменил это на LittlePeople, так сподручнее.
— И вы что же, стали царем?
Не открывая рта, мужчина с шумом набрал полную грудь воздуха, на какое-то время застыл, потом медленно выдохнул.
— Не царем. Тем, Кто Слушает Голос.
— И теперь хотите, чтобы вас зверски убили?
— В зверствах сегодня смысла нет. За окном тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, вокруг нас — огромный мегаполис. Забрызгивать стены кровью? Зачем? Достаточно просто взять мою жизнь.
Аомамэ покачала головой и расслабилась. Смертоносная игла по-прежнему целилась в заветную точку на шее мужчины, но сам настрой его убивать пропал и не хотел возвращаться.
— Вы изнасиловали множество малолетних девочек. Некоторым из них не было и десяти.
— Да, — ответил мужчина. — Исходя из банальной бытовой логики, обвинить меня в этом можно, и возразить будет нечего. По обычным мирским законам я уголовный преступник. Я действительно спаривался с девочками до того, как у них начинались первые месячные. Хотя и занимался этим не по собственной воле.
Аомамэ перевела дух. Может, взять себя в руки и разом покончить с сомнениями? Непонятно. Лицо ее перекосилось, а правая рука словно забыла, к чему приготовилась левая.
— Я действительно хочу, чтобы ты лишила меня жизни, — добавил он. — С какой стороны ни смотри, мне больше не стоит задерживаться на этом свете. Чтобы обеспечить баланс этого мира, меня необходимо убить.
— Что же произойдет, если вас убить?
— LittlePeople потеряют Того, Кто Слышит Голос. Наследников у меня нет.
И тут Аомамэ не выдержала.
— Ну и кто же поверит во всю эту чушь? — язвительно усмехнулась она. — Да вы же просто маньяк, который прикрывает свои мерзости красивыми сказочками да умными разговорами. Никаких LittlePeople с их Гласом Божьим и дарами небесными не существует. Вы обычный шарлатан, выдающий себя за пророка, и не более того!
— Видишь вон там часы? — спросил мужчина, не подымая головы от коврика. — На комоде справа.
Аомамэ посмотрела направо. И различила у самой стены небольшой, в половину человеческого роста комод с вычурной резной отделкой. На комоде стояли массивные мраморные часы. Килограммов в пятнадцать, не меньше.
— Смотри на них внимательно, не отводи глаза.