Читать интересную книгу Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

— Эйзенхорн, — позвал меня по воксу Мидас.

Я спустился обратно, застегивая свой кожаный плащ, чтобы защититься от вечернего ветра. Мидас и Фишиг ждали возле «Лэндспидера», на извлечение которого из трюма и сборку они потратили два часа. Это была старая модель, не снабженная оружием. Машиной не пользовались уже около трех лет. Мидас захлопнул капот над простужено кашляющим двигателем.

— Все-таки вы заставили его работать, — сказал я.

Мидас пожал плечами:

— Это просто кусок дерьма. Пришлось выдергивать Уклида, чтобы заменить несколько реле. Вся проводка оказалась дохлой.

На физиономии Фишига отражалось крайнее разочарование в транспортном средстве.

Мне редко приходилось пользоваться подобным. На большинстве миров у нас имелся доступ к местному транспорту. Я не ожидал, что Дамаск окажется столь… безлюден.

Записи гласили, что на планете наличествует как минимум пять поселений, но с орбиты нам не удалось найти ни одного, мы не дождались ответа ни на голосовые, ни на астропатические сообщения. Неужели человеческое население Дамаска вымерло за пять лет с того момента, как были сделаны последние записи?

Эмос, Биквин и Ловинк остались на катере, причаленном на берегу широкой реки и тщательно замаскированном камуфляжной сеткой. Мидас выбрал для посадки место, откуда легко было добраться на «спидере» до одной из колоний, и вместе с тем достаточно далеко, чтобы ее обитатели нас не заметили. Тобиус Максилла остался ждать распоряжений на борту «Иссина», повисшего на орбите.

Мидас сел за штурвал «спидера», и мы отправились от замаскированного катера к тому месту, где, по нашим сведениям, находилось ближайшее человеческое поселение.

Навстречу нам рванулся ветер, и мы затряслись по бугристой поверхности планеты, стараясь объезжать воздушные корни шаровидных деревьев, вставших на якорь или дрейфующих по ветру. Растения, казалось, пытались выбрать между почвой и притяжением неба. В лесах летали их обитатели — небольшие млекопитающие, похожие на летучих мышей. В восходящих потоках воздуха безмолвно парили более крупные создания с перепончатыми крыльями и колючими хвостами. Ландшафт был неровным, изломанным, и повсюду глаз натыкался на синеватый отблеск кремня. Воздух оказался тяжелым и удушливым, и нам время от времени приходилось пользоваться дыхательными масками.

Около двадцати километров мы держались пенистых солоноватых вод реки, а затем оставили ее широкие топкие берега и затряслись мимо скальных обрывов и рельефных пустынь, сформированных разрушенными стихией обнажениями кремня, зарослями пыльного папоротника и пятнами лишайника, дрожащего, подобно водной ряби, в порывистом ветре. Уродливая луна поднималась все выше, но до заката было еще далеко.

Мидас вынужден был остановить «спидер», когда у нас на пути оказалось стадо крупных животных, впавших в ступор при виде нашей колымаги. Это были сизовато-серые гиганты с крутыми, горбатыми спинами и длинными, стройными ногами, заканчивающимися широкими стопами. Ноги казались слишком тонкими для столь больших тел, но, как я подозревал, так же как и в случае с местными растениями, туши этих животных поддерживали пузыри газа. Морды зверей заканчивались неким подобием хоботов.

Животные наконец пришли в себя, возмущенно зафыркали и с шумом удалились в заросли папоротника. Но теперь в ступор впал наш «спидер». Мидас вышел и принялся уговаривать движок. Пока он занимался этим делом, мы с Фишигом решили размять ноги. Арбитр взобрался на высокий валун, любуясь синими всполохами метеоритного дождя, окрашивающего небо над западным горизонтом.

Я вглядывался в заросли папоротника. В спокойной листве шуршали мелкие летучие твари. Ветер переменился, и стадо шаровидных деревьев понеслось по краю папоротниковой рощи, стеная, скрипя и пуская ветры.

Двигатель наконец чихнул и заработал. Мы преодолели еще десять километров, спустившись в овражистую долину, где земля влажно поблескивала жирной чернотой. Растительность здесь оказалась более богатой и сочной: саблевидные листья змеелокона, яркие болотные лилии, паличный мох, «лошадиные хвосты», взъерошенные девовласы, высокие заросли саговника, испещренные грибком бромелиады и клубки гнетофитов. Над влажными полянами и сочащимися ручейками роились тучки крошечных насекомых, а охотящиеся на них крупные, шершнеподобные создания гудели сверкающими крыльями и метались, словно инкрустированные драгоценностями кинжалы.

— Вон там, — сказал Фишиг, прищурившись.

Мы остановились и вышли из машины. Грязное пространство, окружавшее нас, некогда было обрабатываемым полем. В пованивающей жиже ржавели полузатонувшие корпуса двух пахотных машин.

Чуть дальше мы прошли мимо каменного маркера, вырубленного из кремня. «Поместье Жиллана» — гласила надпись на раннеготическом.

Мы миновали поселение раньше, чем осознали это, и вернулись обратно. От него остались только обломки нескольких стен, затянутые тонкими нитями ползучих растений и буйными гнетофитами. Всего лишь пять лет назад на этом месте находилась община численностью восемьсот человек. Сканирование выявило металлические обломки и части техники, захороненные под землей.

На северном крае «города» Фишиг нашел маркер, скрытый липким саговником. Указатель был вырезан из какого-то местного волокнистого дерева и нес на себе знак, который не мог быть ничем, кроме как одним из омерзительных и пугающих символов Хаоса.

— Утверждение власти? Предупреждение? — громко поинтересовался Фишиг.

— Сжечь немедленно, — распорядился я.

Затрещала голосовая связь. Максилла вызывал нас с орбиты.

— Инквизитор, я просканировал ландшафт, как ты и просил, — сообщил он. — Атмосфера этому не благоприятствует, но у меня получилось. Я только что осмотрел регион к югу от вас. Трудно сказать точно, потому что сохраняется вулканическая активность, но мне показалось, что там есть здания и действующая техника.

Он передал информацию в навигационную систему «спидера». Место находилось в семидесяти километрах от нас, примерно там, где, по нашим картам, должно было располагаться еще одно поселение.

— Ехать довольно далеко, а день заканчивается, — сказал Мидас. — Предлагаю вернуться на катер. Продолжим на рассвете.

Ночью, пока мы спали, к замаскированному катеру что-то приблизилось, заставив сработать сигнализацию, настроенную на движение. Мы вооружились и вышли, чтобы поискать незваных гостей, но никого не нашли. И ни единого дрейфующего дерева поблизости.

* * *

На рассвете мы отправились на юг. Ущелья между тлеющими вулканами густо поросли папоротником и терновником. Над вулканическими разломами курился вонючий дым, и было очень жарко. Уже через полчаса, проведенных в этом серном лесу, мы ужасно взмокли и стали практически постоянно пользоваться дыхательными масками.

Когда мы ехали вдоль обглоданных ветрами и лавой склонов, рудиментарные сканеры «Лэндспидера» обнаружили признаки активности под одним из наиболее крупных пиков. Мы вышли из машины и вскарабкались на гряду, чтобы получше осмотреть местность с помощью оптики.

Прямо у подножия одного из вулканов располагалось крупное поселение. Состояло оно как из старых каменных и деревянных зданий, готовых обрушиться в любой момент, так и из новых жилищ, собранных из керамитовых блоков. Были там и машины, и генераторы, и другие тяжелые механизмы, скрытые под брезентовыми навесами. Территорию ограждали высокие наклонные щиты из армированной прессовки, в задачу которых, по-видимому, входило защищать поселок от лавы и пепла. Возле центрального здания стояли три «спидера» и два тяжелых транспортных вездехода. По территории передвигались несколько человеческих фигур, но трудно было рассмотреть их подробнее на таком расстоянии.

— В последнем отчете нет ни слова о вулканической активности в этом регионе, — напомнил Мидас.

— Посмотри туда, — указал я на группу развалюх выше по склону. — Эти дома частично похоронены под затвердевшим пеплом. Первоначальное поселение было построено до того, как проснулся вулкан.

Мидас вытащил планшет с картой и проверил указатели.

— Северный Квалм, — сказал он. — Одно из мест обитания первопоселенцев, шахтерский городок.

Мы наблюдали за поселением в течение пятнадцати или двадцати минут, после чего земля затряслась. Один из вулканов выплюнул раскаленную добела жижу. В лагере под нами заревела тревога, но ее быстро выключили. На городок пролился дождь горячего пепла и пылающих угольков, черным снегом оседающих на защитных экранах.

— Почему они продолжают работать на этом участке, если настолько велика опасность извержения? — спросил Фишиг.

— Предлагаю взглянуть поближе, — произнес я.