Шерли так увлёкся размышлениями, что не заметил, как лимузин остановился у ворот его дома и створки плавно разъехались в стороны, пропуская их.
Он вошёл в гостиную, замечая поставленный на паузу ноут и надкушенное яблоко рядом. Из кухни со стаканом воды в руке показалась Анита.
— Привет, — улыбнулась она, — что-то ты долго.
Он смотрел на неё одетую в простенькую трикотажную кофточку с маленькими пуговками и голубые джинсы и не мог оторвать глаз. Он забыл о страхе причинить ей боль, забыл о неуверенности — яркий насыщенный, прямо-таки волшебный аромат затопил его сознание напрочь выметая из головы все связные мысли, кроме одной — взять её, почувствовать, пометить, сделать своей! Шерли замер в дверном проеме, во рту у него пересохло.
— Что с тобой? — на её открытом лице явственно читалась тревога, — Шерли, тебе плохо?
— Нет, — он в два шага приблизился к Аните и кончиками пальцев коснулся подбородка не в силах отвести взгляд от её губ.
Он не обратил внимания на донесшийся откуда-то издалека звон разбившегося об пол стакана, когда их губы соприкоснулись. Его захлестнула волна тепла, прокатившаяся от кончиков пальцев ног до самой макушки, в груди зарождалось чувство, которому он не мог подобрать определения, а брюки стали неимоверно тесными, когда Анита, издав низкий гортанный стон, выгнулась ему навстречу. Один-единственный поцелуй. Всего один, и от него буквально снесло крышу. Напрочь. Шерли хотелось прикоснуться всюду, узнать, какая она на вкус, отдаться на волю расцветающему внутри пьянящему чувству, из-за которого он чувствовал себя таким живым. Прикасаться к ней, чувствовать её прикосновения было почти непереносимо и потрясающе. Теперь Шерли понимал, что хотел Аниту и раньше. Он вспомнил все те разы, когда подавлял порыв расстегнуть пижамную курточку и прикоснуться к обнажённой груди, чтобы ощутить под пальцами шёлк её кожи. Он отмахивался от этого, списывая все на простую жажду физического контакта, свойственную людям, но теперь видел ситуацию в ином свете. Его тело всегда желало Аниту, вот только разум отказывался это признать.
И теперь тело наконец-то получало свое, жадно впитывая, анализируя каждое ощущение. Больше всего это напоминало утоление голода, первый кусок пищи, взрывающийся на языке фейерверком невероятного вкуса. Каждая клетка кричала: «Да, так, еще», и, хоть он понимал, что это всего лишь химия, ощущения не ослабевали, не становились менее потрясающими. Шерли хотел, чтобы, она плавилась в его руках задыхаясь от желания, хотел запомнить каждую деталь, все увидеть и попробовать, всё ощутить. Он хотел, оказаться внутри неё, почувствовать каждое движение. Он собирался получить все и отдать ей больше, похоронив себя и её в ослепительном удовольствии.
Одним плавным движением, он сгрёб её на руки и отнёс в ближайшую спальню. Разум и тело Шерли находились в очень странном состоянии, представлявшем собой смесь спокойствия с сильнейшим, болезненным желанием. Он сделал мысленную заметку, намереваясь позже подробно исследовать протекавшие в его организме химические процессы и взаимодействие гормонов. Сейчас, впрочем, он мог лишь удивляться тишине в голове и полной сосредоточенности на собственных ощущениях — простой, четкой и ясной. Это было как откровение. Невероятно, просто потрясающе. Как он мог не знать? Как он мог, столько лет жить без этого? То, что происходило сейчас, почти пугало. Теперь он понимал, почему один человек мог впасть в зависимость от другого, пойти на что угодно — солгать, украсть, убить — ради того, чтобы удержать кого-то рядом. Он и сам за считанные минуты стал зависимым. Вероятно, Анита чувствовала то же самое. Разве можно так прикасаться, так целовать, так стонать и не испытывать при этом того же, что и он? С другой стороны, у неё было много партнеров. Быть может, она не видит во всем происходящем ничего особенного.
Шерли отбросил эту мысль. Анита лежала перед ним, такая отзывчивая и прекрасная, всё к чему он стремился, доставить ей удовольствие, выразить восхищение и трепет, которые испытывал, лаская всеми возможными способами.
Анита открыла глаза и протянула вперед руки. Она не произнесла ни слова, позволив чувствам отразиться на лице. Шерли встретил её взгляд и обхватив запястье, ласково поцеловал ладонь. Он навис над ней, второй направляя себя, и выдохнув подался вперед.
Несмотря на страх что у него ничего не получится, Шерли справился. Может, все дело было в том, как смотрела на него Анита, каким открытым и беззащитным, почти детским, было выражение её лица, или в том, что она вела себя с ним так, словно он и в самом деле был её самым желанным и любимым. Это был не просто секс, они занимались любовью. Всем управляло сердце, а сердце не любит спешки. Они долго не разрывали глубокого поцелуя. Внутри Анита была такой горячей и тесной, и это было великолепно, все происходило именно так, как должно было, и она гладя по его спине, дарила ему поцелуи, отстраняясь лишь для того, чтобы снова и снова шептать: «Шерли»…
Бесконечно долгое мгновение оба они, лихорадочно вцепившись друг в друга, балансируя на самом краю, а потом она всхлипнула, застыла и Шерли, оторвавшись от её губ, чтобы простонать её имя, впервые в жизни растворился в лавине удовольствия.
* * *
Со вздохом Шерли перекатился на кровать. Он все еще держал меня за руку, и некоторое время мы просто лежали рядом, пытаясь отдышаться.
«Ничего себе девственник!» — подумала я, вспомнив количество испытанных оргазмов и тихонько рассмеялась.
— Что кажется тебе смешным? — спросил Шерли таким тоном, словно непременно оскорбился бы, будь у него на это силы.
— Ты же понимаешь, что сведешь меня в могилу своими экспериментами? В следующий раз не надо пытаться попробовать все и сразу, у меня ведь так сердце не выдержит.
— Планируешь проводить тематические вечера?
— Что-то вроде того.
Смех постепенно растаял в послеоргазменной дымке. Его пальцы были теплыми, и все это казалось таким правильным.
Его молчание стало многозначительным, даже немного печальным и я сжала его руку.
— Все хорошо?
Шерли глубоко вздохнул.
— Я вовсе не жду, что… Если хочешь, мы можем и дальше этим заниматься. Иногда. Только когда ты захочешь. Мы могли бы просто… делать это, пока оно имеет смысл. И так долго, пока в этом есть смысл.
К концу фразы его голос сорвался, и, замолчав, он высвободил руку и отвернулся.
У меня сдавило грудь, в глазах защипало. Господи, ну что он несёт?!
Как бы то ни было, в силу обстоятельств в моих руках каким-то чудом оказалось сердце Шерли. Я понятия не имела, когда все успело так измениться, но точно знала, что сам Шерли никому не намеревался его вручать, притворяясь, что его вовсе не существует.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});