Читать интересную книгу Играю втемную! (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Только приступил к изучению следующей группы символов, раздался стук в дверь.

— Входите, не заперто. — Интересно, кого это принесло в мой законный выходной?

Дверь распахнулась, и на пороге нарисовалось чучелообразное существо, вроде бы женского пола. Судя по нашивкам, студентка четверного курса Философского факультета. Во всяком случае на ней присутствовала юбка, в остальном биологический объект вида хомо сапиенс представлял собой нечто среднего рода. Светить столь вопиюще невзрачной физиономией, фигурой гермафродита без талии, сисек и попы, вдобавок, кривыми ногами в век-то развитой магии, по моему глубокому убеждению, просто неприлично. Еще в бытность Ильёй Мурашкиным меня удивляло количество соотечественников, с отвратительной кариозной улыбкой. К концу двадцатого века стоматология в России сделала гигантский скачок по сравнению с тем, что было в СССР, и красивые зубы перестали быть проблемой для широчайших слоев населения, при этом многие индивиды по каким-то непонятным причинам не пользовались возможностью сделать себя немного красивее. В магическом мире избавиться от физических недостатков еще проще и без дорогостоящей пластики, тем более, для одаренной девушки.

— Студент Зубов? — существо уставилось на меня невыразительным взглядом мутных водянистых глаз цвета свежего гноя. Б-р-р!

— Так точно, красотка, именно Владимир Зубов.

Мой легкий троллинг был оставлен дамой без внимания.

— Так вот, Зубов, немедленно к ректору! — Выдала философиня приказным тоном, после чего тут же удалилась. И слава Богу.

Собираться долго не пришлось, лишь физиономию сполоснул прохладной водицей, дабы выглядеть как можно бодрее, после чего направился в указанном направлении.

— Ну здравствуй, Владимир Зубов, — поприветствовал меня с порога Константин Константинович.

— Здгавствуй, Владимиг! — Ага, мой декан также присутствует в кабинете ректора. Интересно, чем именно для меня это чревато. Ну никак не может это быть простым совпадением.

— Здравия желаю, ваши высокопревосходительства! — по-военному рявкнул я. На что оба ученых мужа осуждающе поморщились, давая понять, орать в храме науки не есть комильфо. Однако, от устных замечаний воздержались.

Судя по направленным на меня суровым взглядам Блинова и Тернового, грядущая наша беседа ничего хорошего для меня не обещает. Прям пара заядлых энтомологов с интересом следят за последними движениями только что наколотой на булавку бабочки, предварительно поспорив сколько времени та проживет.

— Ну рассказывай, студент Зубов, что нам теперь с тобой делать? — ну да, точно энтомологи.

— Я вас не очень понимаю, Константин Константинович. Дуэль с Потоцким была проведена согласно всем параграфам утвержденного Государем Императором кодекса. А то, что студент пытался применить против меня запрещенный артефакт, так и не моя вина вовсе…

— Нет, Владимир, — еще сильнее нахмурил брови ректор, — сейчас речь не о том малолетнем придурке, умыкнувшем из дома запрещенный артефакт. Более того, низкий поклон тебе лично, за то, что смог выявить преступника. Также, скажу по секрету, если ты ожидаешь удара в спину от кого-нибудь из Потоцких, забудь, нет больше такого Великого Рода в списках дворянских родов Российской Империи.

Сказать, что удивлению моему не было предела, ничего не сказать. Мне аж моя собственная нижняя челюсть едва ногу не отдавила.

— И еще, пагень, — в разговор вступил Савелий Митрофанович, — госудагственная наггада тебе светит, думаю огден «Святого князя Святослава» дадут, не ниже статусом. Во всяком случае, мы с Константином Константиновичем ходатайствуем именно об этой наггаде.

Вот тут меня по-настоящему торкнуло. Что это, банальный розыгрыш? Нет, не могут два столь уважаемых человека так глумиться над бедным студентом. Значит, на самом деле награждать собираются. И с чего бы тогда комедию ломали, изображая хмурость на лицах?

— Это за что же?

На мой вопрос ответил ректор:

— А за то, молодой человек, что ты нас не просто удивил, спровоцировав Потоцкого на применение запрещенного артефакта, но и выжил в результате схватки с практически неуязвимой демонической тварью. Также ты, Зубов, косвенно причастен к раскрытию широкомасштабной утечки за границу подобных артефактов, добываемых поисковыми группами в локальной зоне иной реальности, расположенной на землях графства Потоцких, дарованных этому роду государями российскими. Короче, ты у нас кругом герой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мля, и снова не было гроша, да вдруг алтын. Интересная тут система награждения причастных. Не сомневаюсь, что непричастным также изрядно обломится. Не ошибусь, если у каждого из этих уважаемых мужей за сотни лет их честного служения государству Российскому по иконостасу накопилось, Леонид Ильич Брежнев от зависти второй раз помрет. То-то они так буднично о моем грядущем ордене поведали. Нет, чтобы с помпой, мол уважаемый, Владимир Прохорович, поздравляем, ну и так далее, что полагается говорить в таких случаях. Однако еще более радостной для меня вестью оказалось то, что со стороны Великого Рода Потоцких мне ничего не угрожает. Вот хорошо-то как, а то я весь извелся в думах, каким образом огородить себя от их нападок.

Спасибо, Ваши Высокоблагородия, — я по очереди низко поклонился каждому из присутствующих в кабинете патриархов. За что Тернового поблагодарил? Так вряд ли к моему «наггаждению» он непричастен.

— На этом о наградах, пожалуй закончим и перейдем к вещам более насущным. — ректор посмотрел на декана факультета Артефакторики, передавая ему слово.

— Так вот молодой человек. Как вы смотгите на возможность пгойти обучение в унивегситете экстегном? Скажем в течение года-полутога.

Блин, вот это новость, похлеще ордена будет! Сам мечтал об этом. Получить диплом, откупиться от государственной повинности и вперед на вольные хлеба. Чёрт, неужели госпожа Фортуна (хе-хе!) подфартила?

Однако, прочитав роящиеся в моей голове мысли, господин Блинов тут же поспешил приземлить меня с небес на бренную землю:

— Зубов, проходишь экстренно полный курс обучения на факультете Артефакторики, сдаешь положенные экзамены, зачеты и прочее. Твоя летняя практика на пограничной заставе пойдет тебе в зачет, как преддипломная. Более того, по выходе из стен МУМ ты получаешь официальное звание грандмага артефакторики. А за это ты всего лишь послужишь пять лет в Мажеском корпусе. Подходящую твоим талантам должность мы тебе подыщем.

М-дя, алтын-то, выражаясь фигурально, оказался изрядно порубленным ушлыми менялами. Ну деятели! Морковку перед носом приличную повесили, получить сразу же следующую ступень, минуя звание дипломированного мага, это же здорово. А вот пять лет носить венную форму — не есть хорошо. Как надену портупею, все тупею и тупею… Ну это так к слову.

— Разрешите подумать ваши высокопревосходительства?

— Думать пгенепгеменно нужно, молодой человек, — ухмыльнулся Савелий Митрофанович, — тебе Владимиг, тги дня на газмышления.

— Отправляйтесь, студент, думайте-размышляйте, — непривычно официальным тоном добавил Константин Константинович, — а теперь можете быть свободным.

Интермедия № 2

— Господин майор, докладывает лейтенант жандармского корпуса Евграфов. В поместье все тихо. Обитатели, в большинстве своем улеглись спать. Все входы-выходы под контролем. Разрешите начать операцию?

— Разрешаю, голубчик, начинайте, — солидного вида мужчина в форме майора жандармерии, кивнул головой. — Михаил Григорьевич, только поаккуратнее там.

— Есть, начинать, Ваше высокоблагородие!

После этих слов последовала негромкая команда и более сотни рядовых и унтер-офицерских чинов под командованием лейтенанта двинулась под покровом ночной темноты с разных сторон к особняку графов Потоцких.

Двумя днями позже. Довольно обширное подземелье с кирпичными стенами, украшенными причудливыми потёками извести и бурыми следами как давно высохшей, так и относительно свежей крови. С потолка свисают покрытые то ли ржавчиной, то ли все той же кровью протянутые через блоки цепи с жуткими крючьями на концах. По стенам расставлены другие пыточные приспособления. В центре пылающая жаровня, на решетке которой размещены инструменты весьма и весьма устрашающего вида. Помещение прекрасно освещено магическими светильниками. В пыточной четверо мужчин. Первый, одет в цивильное обладает неприметной наружностью, прекрасно подходящей какому-нибудь чиновнику скромного ранга. Следующий был человеком высоким, весьма солидной комплекции и с весьма развитой мускулатурой, коей позавидовал бы всякий профессиональный борец, облачен в кожаный передник на голый торс, в руках витой кожаный хлыст. За небольшим письменным столом на стуле пристроился юноша субтильного сложения с авторучкой в правой руке склонился над листом бумаги в полной готовности начать писать. Но самым колоритным, если так можно выразиться, персонажем, вне всякого сомнения, был висящий на дыбе мужчина практически без одежды с основательно помятым окровавленным лицом и исхлестанным до мяса телом.