— Ты в самом деле хорошо его знала, — ответила Диана.
Она хотела сделать комплимент силе интуитивного мышления Мэри-Джо, но та окинула ее строгим и пронзительным взглядом, глаза поблескивали отраженным огненным светом.
— Воспользоваться беспомощностью мисс Массер могли многие. Я, кстати, не исключение. Я работала у нее, когда еще училась в школе. Она тогда не была такой дряхлой и несчастной. Потом я забегала либо проведать ее, либо в гости к Брэду. Вполне имела возможность что-нибудь тут стащить.
— Да было ли здесь что-нибудь ценное?
— Это смотря что считать ценностью, — сказала Мэри-Джо. — У нее было много всяких безделушек. Фарфор, хрусталь, стекло. В последние два года она стала часто жаловаться, что ее обворовывают. Все это принимали за старческую паранойю и не придавали жалобам никакого значения.
Диана невольно поежилась.
— Но ведь это ужасно, правда, когда от чьих-то страхов и обвинений отмахиваются только потому, что исходят они от очень старого человека? Да, это могла быть паранойя. А если нет?
— Вполне вероятно, — подхватила Мэри-Джо. Было заметно, что ее вдохновила интеллектуальная загадка. — И все-таки я склонна думать, что мелкое воровство едва ли могло перерасти в мотив для убийства. Предположим, однако, у нее было нечто гораздо более ценное: акции, драгоценности, деньги — и все это пропало из дома. Банкам она не доверяла, я сама слышала от нее не раз.
— Она когда-нибудь упоминала о подобных пропажах?
— При мне — нет. Хорошо бы расспросить ее адвоката.
— Он-то и есть один из наиболее вероятных подозреваемых!
Мэри-Джо усмехнулась.
— Ты, должно быть, с ним встречалась.
— Адвокаты и поверенные всегда попадают под подозрение, — констатировала Диана, словно соревнуясь с подругой в цинизме. — Впрочем, я действительно имела удовольствие лицезреть его. Он заявился сюда однажды под совершенно надуманным предлогом. Я решила, что он просто любит совать нос в чужие дела.
— Самый большой сплетник в нашем городке, — кивнула Мэри-Джо. — И готова биться об заклад, что не упустит своей выгоды, подвернись случай. Вот только каким образом Брэд мог узнать об этом?
— Возможности могли быть разными. Он мог уловить попытки воздействия на старую женщину или застать Свита там, где ему не положено быть. Не забывай, что у Брэда отец и сестра юристы. Думаю, он скорее заметил бы что-то странное, нежели обычный человек.
— Что верно, то верно. Значит, Свит включен в твой список, как и все торговцы антиквариатом, я полагаю?
— Что-что?
— И первая — старушка Перл, — сказала Мэри-Джо, прищурившись. — Она кое-что прикупила у мисс Массер, то есть уверяла, что заплатила ей, и раструбила об этом повсюду. О, это стреляный воробей! Она частенько прикатывала сюда без приглашения и предлагала хозяйке сделки, от которых та не могла отказаться. Еще пара торговцев наведывалась, но всего лишь один-два раза, однако в наших краях только у Перл достаточно наметанный взгляд, чтобы высмотреть нечто интересное и суметь заполучить его по дешевке.
— Я встречалась с Перл и согласна с твоей оценкой.
— Далее, поговорим об Уолте. Ты рассказала ему, кто ты и с какой целью здесь…
— Я должна была. Мне бы никогда не получить этой работы без его рекомендации, да я и не смогла бы убедить специалиста, что хоть что-то понимаю в садоводстве.
— Эх ты, доверчивая душа! Уолт должен быть одним из основных в списке подозреваемых. Они с Брэдом много общались, а Уолт имел массу возможностей приворовывать у мисс Массер.
— Не так уж я и доверчива. О письме, например, я ему не сказала. Ты единственная, кто о нем знает.
— Господи!
Произнесено это было сдавленным шепотом. Диана даже не была уверена в первую секунду, что возглас ей не померещился. Силуэт женщины на фоне камина поник, как под огромной ношей, но затем опять распрямился.
— Извини, — сказала Мэри-Джо. — Это так тяжело. Мне хотелось бы помочь, но я не знаю, как.
— Ты можешь помочь. Теперь, когда тебе все известно…
— Нет. Я даже не догадываюсь, что могло случиться с Брэдом. И еще: извини за банальность, но я не хочу вмешиваться. У меня и так проблем выше головы. Новые неприятности мне ни к чему.
— Но…
— Извини, — повторила Мэри-Джо, и на этот раз слово ее было жестким, как выбитое на могильном камне.
Диана лежала без сна, глядя в темноту. Дождь совсем перестал, только постукивали капли, срывавшиеся с веток и листьев деревьев. Все ее тело ныло, словно ее избили, и даже две таблетки аспирина не помогли унять головную боль. Но не это было причиной бессонницы.
Из соседней комнаты, где улеглась Мэри-Джо, не доносилось ни звука. Ни скрипа пружин кровати, ни шороха простыней. Спит она или тоже лежит и вспоминает во тьме картины из прошлого? Кажется, ее трепет перед ночью в этом доме прошел. Еще бы! Диана дала ей много другой пищи для размышлений.
Она не винила Мэри-Джо за отказ впутываться в ее дела. Не было никаких доказательств, что совершено преступление, а надежды добыть их просматривались призрачно. Мэри-Джо слишком много и тяжело работала, чтобы тратить время на мелодраматические теории. Брэд в письмах рассказал о ней немного, но упомянул крайне неудачное замужество, развод со скандалом, всякое отсутствие поддержки семьи. «Какая же я дура, — думала Диана, — чтобы бередить чужие раны рассуждениями о зрелом умении заглянуть в себя и любовных ошибках! Как можно быть такой бесчувственной! Ей намного тяжелее, чем мне. И все-таки у нас много общего. Наши проблемы кажутся несхожими, но проистекают они из одной и той же фундаментальной слабости…»
Когда донеслись первые звуки, она сразу поняла, что именно их и дожидалась, лежа в темноте. Поначалу хрустальные ноты почти сливались с дождевыми каплями. Потом громкость увеличилась и звуки обрели мелодию.
Диана еще немного полежала в постели, прислушиваясь. Однако ее попытки определить, откуда исходят звуки, оказались напрасны — музыка наполняла комнату равномерно. Животных она не беспокоила. Вооружившись фонариком, Диана выскользнула из-под одеяла.
Свет она не включила. На ощупь выбирая путь, она направилась к лестнице. Темп музыки усилился, но звучала она все еще не так громко, как раньше.
Ее нерешительная рука оперлась о косяк открытой двери по соседству с ее комнатой. В ту же секунду луч света устремился ей прямо в лицо и ослепил. Она прикрыла глаза ладонью.
— Прости, не хотела тебя испугать, — сказала Мэри-Джо.
— Я тоже, — отозвалась Диана и включила свой фонарик. Легкие, хрупкие, но звонкие ноты звучали, казалось, повсюду вокруг них. Мэри-Джо, склонив голову, слушала.