— Потанцуем?
Клайв протянул руки, и я вошла в его объятия. Он притянул меня ближе, и мы медленно танцевали, не обращая внимания на толпу вокруг нас.
Улыбаясь от нелепости нашего раскачивания под музыку, которую могли слышать только мы, я уткнулась головой в изгиб его шеи. От него всегда так хорошо пахло, как от постельного белья, нагретого на солнце. Я прильнула к его плечу, другая моя рука лежала на его груди, заключенная в его руку. Рука на моей талии напряглась, притягивая меня ближе. Это был Клайв, которого он, казалось, хорошо скрывал. Лицо, которое он представлял миру, было лицом угрозы, власти и авторитета. Хотя наедине он проявил ко мне большую доброту, даже мягкость. Если бы я не была мишенью, если бы Клайв не чувствовал ответственности за мою защиту, я бы тоже пропустила это. Мне бы его совершенно не хватало.
А потом я услышала это. Он напевал что-то красивое и медленное. Музыка в его голове разделяла басовый ритм с музыкой, доносящейся из динамиков, заставляя пол дрожать. Я могла бы заблокировать всё это и легко. Клайв соткал вокруг нас заколдованный круг, пока мы танцевали, вне времени и места, одни, потерянные во времени.
Его большой палец скользил, вырисовывая ленивые круги на моём позвоночнике. Указательный палец руки, держащей мою, двигался почти незаметно, заставляя меня осознавать каждую точку соприкосновения, которую мы разделяли. Музыка грохотала в его груди, напротив моего прижатого уха. Как будто мир сжался до этого маленького круга, древняя музыка заполнила мою голову, пока Клайв двигал кончиками пальцев в такт.
Когда музыка сменилась, гудение было прервано мягким звуком раздражения.
— Комары в моих ушах не оставят меня сегодня в покое. Полагаю, я должен быть счастлив, что они затихли достаточно надолго для одного танца.
Клайв провёл меня через танцпол, толпа расступилась, а затем соединилась, когда мы прошли мимо.
Рассел, ожидавший в стороне, пошёл в ногу, как только мы поравнялись с ним.
— Прошу прощения, сеньор. Они беспокойны, и я не смог их оттолкнуть.
— Я им ничего не должен. Я отказываюсь жертвовать такой возможностью из-за их фанатизма, — выплюнул Клайв.
Он остановился в тёмном коридоре, ведущем в офис, а потом повернулся к Расселу.
— Проследи, чтобы Сэм благополучно добралась домой. Я разберусь с возмущёнными шептунами.
Клайв кипел. Я никогда раньше не видела его таким злым и понятия не имела, что побудило его гнев.
— Возможно, они никогда не смогут понять и принять, сир.
В голосе Рассела прозвучало тихое извинение человека, не желающего говорить то, что должен.
— Моё терпение не бесконечно. Я ожидаю верности. Если они не смогут...
Клайв прошествовал по коридору и, распахнув дверь кабинета, захлопнул её за собой.
Что это было и кто такие комары?
— Мисс Куинн. Если вы не против поехать со мной, я отвезу вас домой прямо сейчас.
Рассел указал рукой на выход. Мы прошли всего несколько шагов, когда Рассела остановил другой вампир. Несколько минут они тихо разговаривали. Рассел казался раздражённым, но выслушал вампира, прежде чем отправить его восвояси.
Я поняла, что моя куртка всё ещё в офисе, но, чёрт возьми, я ни за что не постучусь в эту дверь и не попрошу её, поэтому мы с Расселом вышли из клуба в холодную ночь Сан-Франциско. Очередь была такой же длинной, как и раньше. Люди, одетые для потного клуба, а не для холодной ночи, топали ногами, желая согреться.
— Мне очень жаль, мисс Куинн. Я знаю, что Клайв не хотел, чтобы этот вечер закончился так.
— Всё в порядке.
Мне всё равно нужно было подумать. От мнения Холлиса о моих дедушке и дяде у меня пошла кругом голова, по мере того как я оценивала каждый разговор с Маркусом через эту новую линзу, перестраивая память и интерпретацию.
Мы как раз переходили улицу, когда я спросила:
— Рассел, что это там было? Почему Клайв был таким...
— Сэм.
Мы оба обернулись и увидели, что к нам спешит Клайв с моей курткой в руке.
Когда Клайв наклонил голову, Рассел повернулся и пошёл обратно в клуб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты забыла свою куртку, — сказал он, распахивая её, чтобы я могла надеть.
— Тебе не нужно было её приносить.
Но я была рада, что он это сделал.
— Я не хочу, чтобы тебе было холодно.
Он развернул меня, выровнял полы куртки и застегнул молнию.
— Вот.
Он схватил меня за руку и повёл к своей машине.
— Я отвезу тебя домой.
— Но я думала...
Клайв открыл пассажирскую дверь. Его глаза всё ещё сверкали гневом, но он, тем не менее, смягчил свой голос и все действия ради меня.
Когда он сел в машину и завёл двигатель, я положила руку ему на плечо. Напряжённый, он дрожал от ярости.
— Мне жаль. Что бы там ни случилось, что так разозлило тебя, мне жаль, что это прервало наш танец.
Клайв повернулся ко мне, его серые глаза светились, как туман в лунном свете. Выражение его лица смягчилось, гнев исчез в напряжённой тишине.
— Мне тоже.
Он снял руку с руля и слегка коснулся моей челюсти. Удерживая меня на месте кончиками пальцев, он наклонился вперёд, медленно, неумолимо, давая мне время остановить его.
— Такая красивая, — выдохнул он.
Я сократила дистанцию. Губы Клайва слились с моими, а его пальцы погрузились в мои волосы. Нежные, робкие, изучающие поцелуи дождём полились на меня. Этого не может быть на самом деле. Это был прекрасный сон, от которого я слишком скоро проснусь.
Он оставил дорожку из поцелуев вдоль линии моего лица, а затем поцеловал место за ухом, отчего у меня перехватило дыхание. Я почувствовала, как он улыбнулся, проведя губами по моему горлу. Горячие поцелуи в изгибе моей шеи щекотали и успокаивали, вызывая пузырьки шампанского в моей крови.
— Клайв?
Я едва могла расслышать собственный голос за стуком собственного сердца. Этот мужчина, одновременно наводящий ужас на весь мир и в то же время такой нежный со мной, представлял собой нечто большее, чем я думала, что смогу иметь в этой жизни когда-либо.
Он покрывал поцелуями мои веки и скулы.
— Хм?
Он скользнул рукой по моей талии, нащупывая полоску обнажённой кожи для ласки, с кончиков пальцев сыпались искры.
— Не мог бы ты…
О, боже. Его язык скользнул по раковине моего уха, а потом он прикусил мочку. Всё во мне сжалось, когда он нашёл точку пульса и стал посасывать.
— Могу я?
Два острия игл скользнули по моему горлу, и я лишилась дыхания, полностью забыла своё имя. Внутренние тектонические плиты сошлись, трепет переполнил мою систему.
— Эм.
Он отстранился и посмотрел на меня, приподняв брови, мягкая улыбка играла на его губах. Он ждал.
— Могу ли я?
— Поцелуешь меня ещё раз?
Я знала, что моё лицо пылает, но он не рассмеялся.
Его губы накрыли мои со свирепостью и страстью, которых я не ожидала. Всё моё тело охватило пламя. Я жаждала, чтобы его руки были на мне. Везде. Его язык скользнул по моему языку, и мои мозговые функции отключились. Потянувшись, я схватила его за руку, его бицепсы напряглись, когда я притянула его ближе. Я не хотела, чтобы этот момент заканчивался.
Он провел рукой и стиснул моё бедро, пальцами отыскав порез в задней части моих джинсов. С горловым рычанием он углубил поцелуй. Это было прекрасно, бесконечно, но закончилось слишком быстро.
Что-то в машине загудело в неумолимом ритме. Клайв выругался и вытащил из кармана телефон. Он на мгновение задумался, а затем сжал телефон. Мучительные звуки раздавленного металла и электрической схемы заполнили машину.
— Давай выбираться отсюда.
Он включил двигатель и сорвался с места. Что-то справа привлекло его внимание, и выражение его лица потемнело.
Медленно выдохнув, я воспользовалась отвлечением, чтобы охладить кровь. Я никогда о таком даже не мечтала. В уединённые, незащищённые моменты я фантазировала о поцелуе с Клайвом, о чём-то тёмном и всё же целомудренном. Он был великолепным, волнующим и не в моей лиге. Я никогда не думала, что что-то может случиться. Я имею в виду, да ладно. Усыпанный шрамами книжный ботаник в бесформенной одежде не мог быть чьей-то фантазией.