По-прежнему ощущался дефицит производственных площадей и рабочей силы. Процесс выпуска самолетов осложнялся нехваткой оборудования и его некомплектными поставками.
Чтобы помочь строевым частям в освоении новых самолетов и ремонте старых, в мае 1937 года на заводе был создан отдел № 4 Служба эксплуатации и ремонта (ЭРО). В истребительные эскадрильи с завода высылали командировочные бригады. Появление этой службы позволило решить проблему сдачи самолетов в период весенней и осенней распутицы. Дело в том, что заводской аэродром был расположен в болотисто-песчаной местности. Как вспоминал бывший начальник ЭРО В. Слугин, «в распутицу он был непригоден для полетов. В течение 2–2,5 весеннего месяца все раскисало, колеса самолетов вязли в грунте, и множество самолетов без облета скапливалось на заводе». С осени 1937 года стало практиковаться облетывание и сдача истребителей прямо в частях.
Всего за год был выпущен 1881 истребитель, в том числе 1675 И-16 тип 5 (10 с пушками) и 206 УТИ-4[УТИ-4 отличался от своего предшественника двигателем М-25 и убирающимися шасси.], а также 187 групповых комплектов[ГУ ЦАНО. Ф. 2066. Оп. 6. Д. 193. Л. 15.]. В ходе производства пришлось полностью пересматривать конструкцию крыла (внесено 260 изменений), ввести военную приемку каждого крыла. Однако за счет ускоренного внедрения механизации, интенсификации труда и роста стахановского движения (число стахановцев увеличилось за год с 226 до 1442 человек) расход часов на производство одного самолета сократился. Возросла и доля механических работ.
Таблица 1
Расход часов на производство одного истребителя в 1937 г.[ГУ ЦАНО. Ф. 2066. Оп. 6. Д. 193. Л. 52–53.]
Между тем переход на новый «тип 10» с четырьмя пулеметами ШКАС затягивался из-за недоработок синхронных механизмов. А продолжавшиеся ожесточенные бои в небе Испании требовали незамедлительного усиления вооружения поставлявшихся туда истребителей. 25 декабря нарком Климент Ворошилов прислал письмо директору авиазавода № 21 Мирошникову, в котором сообщил о необходимости срочно перевести поточную линию на выпуск более современных И-16 тип 10. Мирошников ответил, что такой переход планируется в течение следующего года. Однако Ворошилова такой ответ не устроил, и он приказал сделать это немедленно, в течение двух суток!
Приказ есть приказ, то, что планировалось сделать в течение нескольких месяцев, сделали за несколько дней. Накануне Нового года сборочный цех покинули первые серийные И-16 с синхронными пулеметами в фюзеляже. Затем на заводском аэродроме был произведен отстрел оружия в наземных условиях (самолет ставили на козлы), показавший удовлетворительные результаты. Через несколько дней один из опытных образцов был отправлен в Москву, где 11 января 1938 года летчик-испытатель НИИ ВВС Степан Супрун поднял его в воздух. Несмотря на то что работа синхронных пулеметов все еще вызывала нарекания, модификацию было решено запускать в серийное производство. В феврале 31 И-16 тип 10 отправился в Испанию. Господство в воздухе там окончательно перешло к националистам, поэтому времени было в обрез.
«Тип 10» отличался от своих предшественников формой отверстий в капоте, через которые выходили выхлопные патрубки. На И-16 тип 5 они были больше и имели каплевидную форму, а на И-16 тип 10 и всех последующих модификациях они стали меньше с более скругленной задней частью. Такие изменения были вызваны тем, что при старой конфигурации отверстий выхлопные газы нередко затягивались воздушным потоком в кабину пилота.
Конструкция И-16 тип 10 была усилена. Чтобы уменьшать посадочную скорость, был установлен пневматический привод отклонения элеронов при посадке, которые по сравнению с прежними были значительно уменьшены в размере. Большинство И-16 тип 10 было оборудовано небольшими триммерами на элеронах, однако самые ранние серийные И-16 тип 10 их еще не имели. В процессе эксплуатации выяснилось, что применение одновременного отклонения элеронов при посадке (в качестве аналога выпуска закрылков) было чрезвычайно опасным. Под воздействием пневмоцилиндра они отклонялись очень резко и выступали в роли воздушного тормоза. В результате они были опасны для пилотов-новичков, и на практике в частях ими пользовались редко.
И-16 тип 10 также получил 8-мм броню, установленную позади сиденья пилота. Появлением этой дополнительной защиты самолет был обязан боевому опыту гражданской войны в Испании. Такая толщина брони была достаточна, чтобы остановить пулю 12,7-мм пулемета, из которых стреляли итальянские истребители «Фиат» CR-32.
В конце марта первая партия И-16 тип 10 в количестве 31 штуки достигла солнечной Испании. Машины доставили в разобранном виде через территорию Франции, правящие круги которой симпатизировали республиканцам.
Кстати, Советский Союз поставлял самолеты отнюдь не бесплатно. Цена одного И-16 была установлена в размере 40 тысяч американских долларов. Запчасти для истребителей также оплачивались в долларах, к примеру, двигатель М-25 стоил 6200 долларов, а пулемет ШКАС – 1000 долларов. В связи с этим республиканский министр финансов Хуан Негрин принял меры по перевозке части испанского золотого запаса в Советский Союз. Там золото использовалось для закупок советского оружия, а также перевода фондов через советские банки в Париж, для покупки оружия в других странах. В итоге на гражданской войне в Испании СССР неплохо подзаработал, реализовав оружия на сумму около 185 миллионов долларов.
После сборки «ишаки» были переданы в боевые эскадрильи. Что интересно, у испанцев «тип 10» за его более мощное вооружение получил название «Супер Моска».
Между тем первые воздушные бои, проведенные новыми И-16, выявили серьезные проблемы с синхронизацией пулеметов ШКАС, установленных в фюзеляже. Что и неудивительно, учитывая, в какой спешке они собирались в Горьком. Нередки были случаи прострела лопастей и отказов. В результате на многие самолеты в кустарном порядке были установлены старые проверенные 7,6-мм пулеметы ПВ-1о, которые имели более низкую скорострельность, чем ШКАСы. Их попросту снимали с вышедших из строя бипланов И-15.
«Полчища контрреволюции»
Таким образом, правительственное задание было выполнено, испанские республиканские ВВС получили более мощные «ишаки». Однако на сей раз никаких наград и благодарностей за выполнение сверхсрочного задания никто не получил. Наоборот, 3 февраля 1938 года директор авиазавода № 21 Евгений Мирошников был арестован органами НКВД.
На допросах он сознался, что являлся участником «контрреволюционной организации», целью которой был срыв производства самолетов путем вредительства и конечно же «борьба против советской власти». Затем «врагами народа» оказался еще целый ряд ответственных работников предприятия. Вот, оказывается, почему у истребителей смещались бензобаки и протекали маслобаки! Просто на завод пробрались контрреволюционеры, которые специально «путали технологический процесс» и сознательно провоцировали выпуск брака. Среди прочего Мирошникову вменяли в вину аварию опытного истребителя И-207 22 июня 1937 года, во время которой погиб известный летчик, участник первой «красной пятерки» Эдгар Преман.
Вряд ли арест стал для Мирошникова неожиданным. В конце 1937 – начале 1938 года директора заводов исчезали один за другим. Буквально за две недели до этого уехал на черном воронке руководитель соседнего артиллерийского завода № 92 Григорий Дунаев. Примерно в это же время были арестованы директор судостроительного завода «Красное Сормово» Михаил Сурков и его коллега с «Красной Этны» А. Цукерман. В одно мгновение жизнь еще вчера уважаемых и известных людей изменялась до невозможности. Директора заводов, в отличие от простых рабочих, жили в комфортабельных квартирах, работали в теплых кабинетах, передвигались по городу в персональных автомобилях и отдыхали на сказочных курортах. Еще вчера их награждали орденами и премиями. И вдруг в течение каких-то тридцати минут они оказывались в тесных и холодных застенках НКВД, а потом и в тюремных камерах, где на железных кроватях спало по четыре человека… Выступая позднее на VI областной партконференции, начальник УНКВД области Лаврушин не без гордости заявлял: «На территории Горьковской области разгромлены целые полчища контрреволюции». 7 сентября 1938 года Мирошников, руководивший предприятием со времени его постройки и оказавший огромное влияние на судьбу истребителя И-16, был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян на специальном расстрельном полигоне НКВД «Коммунарка» юго-западнее Москвы[1 сентября 1956 года Мирошников был посмертно реабилитирован. Ныне его именем названа одна из улиц Нижнего Новгорода, расположенная невдалеке от завода, которым он руководил с 1932 по 1938 год.].