Вот и что со мной не так?
Пыталась себя уговорить, что всё это — не моё дело. Но получалось плохо.
Громко выдохнув и подняв руку, провела ладонью по волосам, убирая выбившие из причёски волосы.
Пора идти. А то отец может спохватиться и задать слишком много вопросов. А обманывать его не хотела.
Оборачиваюсь, открываю дверь и выхожу в коридор, держа направление в зал. Осталось только вспомнить, куда идти, потому что всё то время я то и делала, что шла за Шевцовой.
Иду вперёд, осматривая картины и пытаясь хоть как-то вспомнить коридоры.
Увидев впереди поворот, в душе воскликнула. Точно, я ведь поворачивала сюда!
Делаю несколько шагов, а потом замираю, так и не дойдя до угла, стоит услышать знакомые голоса.
— Не смотри так на мою дочь, — цедит сквозь зубы отец. О чём он говорит? Что они вообще здесь делали?
— Как? — этот приятный баритон проникает в уши, заставляя сердце пуститься вскачь. Только от чего? Волнения?
— Будто хочешь её трахнуть! — восклицает папа, на что немного округляю глаза. Никогда не слышала от него таких грубых слов, поэтому сейчас удивилась. — Я же сказал тебе ещё в тот день, что не позволю приблизиться к ней. Не отдам я её, Воронов, заруби себе это на носу.
Опираюсь спиной на стену, замирая и прислушиваясь к их разговору.
Мозги полностью отключились. И только одна фраза кружилась в мыслях, всё не пропадая из поля видимости.
«В тот день».
Какого чёрта? Он не мог прийти к отцу после той ночи в баре, потому что тот был на островах.
Тогда… Неужели мы встречались раньше? Но я уверена, что видела Кирилла в том баре впервые в своей жизни.
— Мне глубоко плевать, ты же знаешь, Гордеев, — без эмоций произносит. — Кристина сама придёт ко мне.
— Не смей произносить её имя своим грязным ртом, — снова шипит родитель, отчего становится страшно. Может, вмешаться? Не дай бог сейчас он перенервничает, и потом ему будет плохо. — И даже не подходи к ней.
В ответ ему летит тихое хмыканье и следующие слова, сопровождаемые громкими отдаляющимися шагами.
— Лучше бы ты так защищал её не от меня, а от мудака-Березникова. Тебе лучше запомнить мои сказанные до этого слова.
Не знаю, как папа, но я хорошо отложила их в голове. И обязательно вернусь к ним потом, как только разберусь со своими мыслями.
Сейчас меня волновало совсем другое. Где мы виделись с Кириллом до той встречи в баре, если в нём был наш первый раз?
Глава 47
Два дня.
Столько я раздумывала о том, где могла познакомиться с Кириллом. В голову ничего не приходило. Лучше бы забить на всё это и заняться работой, которой нужно было уделить хоть чуточку внимания, но мысли занимал только этот подонок.
Почему подонок? Потому что всё это время игрался со мной.
Знал меня и не говорил об этом.
Не удивлюсь, если он ещё и использует меня, чтобы навредить Роме. Про Березникова отдельный разговор. Меня окружают одни только змеи, в клубок которых угодила.
И даже родному отцу доверять сейчас не могла. Их разговор до сих пор крутился в голове. Особенно слова того несносного мерзавца. Которые он говорил теми грешными губами, не раз осыпавшими моё тело.
«Кристина сама придёт ко мне».
Чисто из принципа не хотела этого делать. Во-первых, меня держали за дуру. Они все. Игрались, манипулировали. И это дико раздражало и огорчало одновременно.
Потому что чувствовала себя жалкой. Всё это время я, как кукла под управлением кукловода, двигалась под его игру и не замечала этого.
Хотя… Надежда, воцарившаяся в груди, уговаривала меня верить в Воронова. Что на самом деле он не такой, как я о нём думала. И ему, и правда, интересно проводить со мной время, даже если и просто трахаться.
Оправдывала его в своих мыслях, хотя уже ни во что не верила…
А во-вторых… Меня дико тянуло к нему. Понимала, что это не обычная похоть или страсть. Мне достаточно его лёгких мимолётных прикосновений, вечно сдержанной улыбки и насмехающегося взгляда.
От этого было ещё противней. Разве не я говорила, что между нами только секс?
А вместо этого… Только сидела и думала о нём, изводя себя мыслями.
Кажется, я влипла… К Ворону меня тянуло. С такой силой, что мне хотелось сорваться с места и снова оказаться рядом с ним.
Прикрываю глаза, выдыхая.
Нет. Это нужно прекращать.
Не хочу, чтобы мои чувства становились сильнее. Тем более, скоро у меня свадьба, и нельзя позволить этому случиться.
Плевать, что я её не хотела. Год моей жизни — не такая большая цена, чтобы сохранить хорошие отношения с отцом и компанию. Без заморочек и всего остального. Просто нужно будет немного потерпеть Рому.
И разорвать какие-либо отношения с Кириллом. Потому что он может испортить всё, на что я сейчас настроилась.
Поэтому, резко встав из тёплой воды, убрала пену с рук и вылезла из ванной, хватаясь за полотенце.
Да, Ворон был прав.
Я сама приду к нему.
Но не для того, о чём он думает.
***
И если вдали от его квартиры я была уверенной, то сейчас, стоя перед его дверьми, я была охвачена волнением. Было не по себе от своего решения и хотелось развернуться и уйти.
Но я стойко решила сделать это, потому что боялась. Боялась влюбиться. А это чувство может перевернуть мою жизнь так, что я себе и не представляю.
Всё время я жила по чётко составленному плану, но когда Кирилл появился рядом — перечеркнула его, спуская всё на самотёк. Так больше нельзя.
Поднимаю руку и нажимаю на звонок, мысленно собираясь. Вбираю побольше воздуха, выравниваю нервное дыхание и выпрямляюсь. В голове чётко составленные фразы, а на лице холодность и серьёзность.
Сейчас я стану тем, кем была до этого. Точнее, всю жизнь, каждый день, вдали от Воронова. С ним я менялась. Так сильно, что не узнавала себя.
Поэтому мне срочно нужно было разрушить между нами любую связь.
Дверь резко открывается, и я без приглашения вхожу внутрь, даже не смотря на мужчину. Делать этого не хотела, но как только прошла в широкую комнату квартиры-студии, развернулась в его сторону и, наконец, подняла на него холодный и в моей манере высокомерный взгляд.
Сердце сразу же начинает биться быстрее, стоит заглянуть в эти карие глаза, в которых постоянно забывалась.
Его лицо непроницаемо. Смотрит на меня вопросительно. Только вот вид такой… Будто он знает, зачем я пришла к нему. Но этого не могло быть.
— Ты не отвечала на сообщения, — спокойно произносит, задрав немного голову назад. Он делала так всегда, когда был недоволен. — Два дня.
Последние слова жёстко чеканит и делает шаг вперёд. Снова становится волнительно. Мне нравилось видеть такого безумно опасного Кирилла, но в то же время боялась. Особенно сейчас, когда знала о том, что мы когда-то виделись.
И он не сказал мне об этом.
— И сейчас, — делает ещё один широкий шаг, оказываясь рядом. А мне сразу же становится не по себе. Мой любимый древесно-мускусный запах ударяет в нос, и я стараюсь сдержаться, чтобы не развернуться и не убежать отсюда. — Ты врываешься ко мне в квартиру, даже не поздоровавшись.
Его рука взметнулась вверх и сразу же коснулась моей щеки. Без нежности, которой никогда и не было. Немного грубо и неаккуратно.
Кажется, и у него эти дни не удались.
— Знаешь, что за это будет? — проговаривает жёстко. Знаю. Этот мужчина не любит неподчинения. А я не подчинилась. Видела его сообщения, звонки, но не отвечала.
Но уже поздно. И, несмотря на это, всё равно вздрагиваю, когда его рука скользит на шею, чуть грубовато сжимая её и заставляя задрать голову вверх.
Сейчас, на каблуках, я не была такой маленькой рядом с ним, поэтому могла смело взглянуть ему в глаза и разглядеть кое-что ужасное. Недовольный Ворон — беда всему.
Плевать. Мне уже нечего бояться.
Шумно выдыхаю и под прожигающий меня взгляд произношу те слова, которые так долго репетировала в голове.