уйти из этой богадельни.
— Понимаешь, тот мужик, которого вы пытались закопать, он имеет большие связи. Я не могу остановить этот процесс, кто-то сесть должен. Ты пойми, я прошу тебя от этом не потому, что мне жалко сына. Моя воля, он бы сел сразу после содеянного, и пусть бы чалился за решеткой. Я не хочу войны.
Я молчал. Хотя внутри с каждым сказанным им словом закипал гневом.
— Владелец банка, который вы обнесли — сын моего крупного партнера. И если он узнает, что это сделал мой сын, будет страшная война, в итоге которой будет много жертв, и мы все можем потерять свой бизнес. Это не нужно никому…
Я молча смотрел на него. Араб нервничал, я видел, как он крутит вилку между пальцами, как дергается его нога под столом. Наверняка он уже в курсе отцовского плана.
— Все это произошло по сущей ерунде. Владик увел у моего сына девушку. Во всем виноват Араб. Он слишком зациклился на той шлюхе.
Громко заскрипел стул. Лицо Араба было напряженным. Он встал из-за стола и без единого слова вышел из ресторана. Для него это невиданная наглость — уходить без извинений и без спроса. Тагир, видимо, задел больную мозоль.
Тагир молчал, лишь посмотрел тяжелым взглядом вслед уходящему сыну.
— Монтана, ты был там. Сядь в тюрьму, я даю слово, вытащу тебя через год, максимум. На зоне будут условия лучше, чем здесь. Я возьму тебя к себе, дам денежное место, ты будешь жить и проблем не знать…
Посмотри, как запел. Соловей — ни дать, ни взять. Я подался к нему, посмотрел в его глаза, чтобы Тагир ни одно слово мое не пропустил мимо.
— Он твой сын, я сын своего отца. Ты не хочешь, чтобы он позорил твое имя, я же сдохну — но ни за что не подведу своего отца. Делай, что хочешь, Тагир. Я не боюсь тебя. Единственное, что боюсь в этой жизни — потерять уважение Германа Греховцева. Так что пусть твой сынок научится отвечать за свои действия, и на войну вашу мне, честно говоря, насрать. А попробуешь принудить меня, так знай, такие силы подтянутся, что сам не рад будешь.
Я поднялся, достал из кармана несколько сотенных купюр, бросив их на стол, вышел на улицу. Он не стал препятствовать. Молча сидел за столом, переваривал полученную информацию. Я знаю, что подверг опасности и отца, и себя, заикнувшись о нем. Но делать из себя мальчика для битья я не намерен.
Араб стоял у дверей. Курил.
— Отказал? — его напряженный голос заставил меня остановиться.
Я обернулся. Он понял все по глазам. Бросил окурок в сторону, кивнув собственным мыслям.
— Ладно, поедем, я доброшу тебя до города.
Глава 21
Я послал Арабу ко всем чертям. Позвонил другу и дождался его приезда немного дальше ресторана.
Настроение было паршивым. Я чувствовал — затевается что-то очень плохое. То, что заставит меня обороняться. По-хорошему, мне нужно было валить отсюда. И я бы сделал так, пару дней назад. Но теперь все намного сложней.
Мы ехали с другом в полном молчании, я не хотел говорить. Я не знал, что мне делать. Не понимал, как умудрился вляпаться по самое «не хочу». С одной стороны, Араб со своим папашей, с другой — Соня с отцом, которой при первой же нашей встрече может узнать в моем лице разыскиваемого преступника. И отец за границей, доверивший мне свою дочь. А сестра, как назло, ни в какую не хочет уезжать.
Я собирался встретиться с Никой сегодня и все решить. Набрал ее номер. Сестра собиралась зависнуть этим вечером в баре. Сказав его название Марку, я пообещал Нике, что подъеду на разговор.
Марк решил, что было бы хорошей идеей и самим немного расслабиться. Подумать о сложившейся ситуации за бокалом виски. Так мы и сделали.
— Мурат не тронет тебя, тем более после того, как ты отца засветил, — заключил Марк, после двух порций алкоголя. Меня все еще не отпустило — каждый нерв гудел от напряжения.
- Он не дурак, знает, что твой батя даже сейчас имеет много вариантов убрать его.
Я не разделял его позитива.
— Мой отец потерял силу уже давно, Марк. Разве не помнишь, при каких обстоятельствах мы уезжали отсюда? И сколько людей полегло?
— Может и былой силы нет, но репутация есть. Ты мне лучше скажи, что будешь с Соней делать? Я думал, ты решил держаться подальше…
— Да знаю я, — скривился. Это было моей больной темой. Я всегда поступал рационально, взвешивая каждое принятое решение. А с Соней словно мозг отключается. Понимаю ведь, что нет у нас будущего. Что себя потоплю, и ей больно сделаю. Уйти мне нужно, бежать. Но вот только убежишь ли от себя? Особенно, когда она раз за разом догоняет?
— Не знаю, что делать буду, но и отступаться я не собираюсь. Разрулю, она умная девочка, поймет.
Марк ухмыльнулся, а я в очередной раз подумал, что поступаю как мальчишка. Как тут разрулишь? Боюсь представить, что будет с ней, когда она узнает, кто едва не закопал ее отца. Соня не подпустит меня к себе и на пушечный выстрел. Да и возненавидит, уж точно. Но и отпустить ее я не могу. Если бы не прошлая ночь, все было бы намного проще. А теперь я не сверну с пути, каким бы безнадежным он ни казался.
— Эй, брат, смотри — голос Марка выдернул меня из мыслей. Марк указывал взглядом на вход в бар. — Это же бывший Сони, как его там? Ярослав.
Я посмотрел по направлению двери. Заметил только что вошедшего блондина. Но привлек мое внимание не он, чуть позади шла Ника, держась за руку со своим бойфрендом.
— Твою мать, да они знакомы!
***
Это ублюдок бесил меня похлеще Араба. И если последний хотя бы мог стать мне достойным противником в драке, то этот хлыщ даже в словесном споре проиграет. Что она нашла в нем? Как могла встречаться? Бл*ть, я сидел и закипал с каждой секундой его общества. И мне приходилось постоянно напоминать себе, почему я здесь и продолжаю терпеть присутствие этого недоумка.
— Ника, у меня к тебе разговор есть.
Сестра покосилась, а потом, засмеявшись, опрокинула в себя половину бокала с коктейлем.
— Паш, расслабься. Давай оставим твои нравоучения на потом. Сегодня отличный день, Славик познакомил меня со своими родными и сделал… предложение — она покрутила перед моим лицом ладонью с